Интимный дневник гейши - Лора Роулэнд

— Ты решила, что сможешь все свалить на меня и остаться чистенькой! — крикнул он. — Что ж, тебе это с рук не сойдет. Ты виновата во всем, и ответишь за это!

Он ударил ее по лицу, швырнул на пол и пнул.

— Спасите! — закричала Глициния. — Он меня убьет!

Сано испытал искушение оставить Глицинию Молнии, когда подумал, что она едва не обрекла его жену, сына и всех вассалов на казнь просто ради того, чтобы наказать за грехи, преувеличенные сверх меры. Ее страдания вызывали удовольствие. Однако честь заставила его содрогнуться от собственной кровожадности. Он не мог допустить очередного убийства, к тому же Глициния оставалась свидетелем, который был ему нужен живым. Пусть закон Токугавы вершит над ней правосудие.

Молния выхватил меч и поднял его над Глицинией, визжащей от страха.

— Остановись! — приказал Сано и схватил бандита за руку. Молния вырвался, рубанул мечом. Сано едва увернулся, а Глициния поползла к лестнице. Молния бросился за ней, меч описал смертельную дугу. Сано рванулся следом, и в этот миг со двора склада донесся крик.

— Молния! Сёсакан-сама! — Это был голос Хираты. — Я принес деньги.

Рэйко не хотела ехать в паланкине до самой двери. Едва они вступили в чиновничий квартал, она выпрыгнула наружу, пробежала по улице и скользнула в ворота. С колотящимся сердцем она вбежала во двор, охваченная холодным, тошнотворным страхом, что непоправимое уже произошло. Из ее горла рвался горестный вопль, когда она ворвалась в особняк.

— Масахиро-тян! — звала она, несясь по коридору.

Ее крик эхом отозвался в пустоте. От страха перехватило дыхание. Прыгнув за угол, она влетела в дверь. В комнате на полу спали пять служанок и три няни Масахиро. Их глаза были закрыты, воздух с тихим свистом вырывался из приоткрытых ртов. На столе в беспорядке стояли пустые чашки из-под вина. Рэйко в ужасе смотрела на эту картину — ее подозрения оправдывались. Должно быть, госпожа Янагисава усыпила прислугу, чтобы дом оказался в ее распоряжении, и никто ничего не узнал. Рэйко бросилась в детскую комнату.

Игрушки разбросаны, но Масахиро нигде не видно. Дверь на улицу была открыта, и в комнате стоял жуткий холод. Рэйко, борясь с тошнотой, поспешила в сад.

— Масахиро-тян! — снова позвала она.

Ветер трепал ее одежду, когда она металась между увядшими клумбами на лужайке, и вдруг услышала детский смех и… плеск воды. Сердце оборвалось. Она бросилась через вишневые деревья к пруду.

Кикуко стояла по пояс в воде и обеими руками заталкивала что-то в глубину. Вода бурлила, обдавая ее брызгами. Хихикая, она надавила сильнее. Рэйко увидела бьющиеся маленькие ступни и ручки.

— Нет! — закричала она, захлебываясь страхом.

Ужас толкнул ее вперед, на помощь сыну. Из-за сосен с другой стороны пруда вынырнула темная фигура. Это была госпожа Янагисава. Боль исказила ее лицо до неузнаваемости. Серое кимоно развевалось на ветру, когда она неуклюже бежала к пруду.

— Прекрати, Кикуко-тян!

Девочка подняла голову, увидела мать и непонимающе наморщила лоб. Масахиро барахтался все слабее. Рэйко и госпожа Янагисава прыгнули в пруд. Холод обжег огнем, одежда намокла, ноги вязли в иле. Госпожа Янагисава схватила Кикуко за руку и оттащила от Масахиро. Мать и дочь потеряли равновесие и с шумом упали в воду в тот самый момент, когда Рэйко дотянулась до Масахиро.

Он неподвижно лежал лицом вниз на дне пруда, его светлая одежда виднелась через грязную воду. Руки и ноги безвольно покачивались.

— О нет, о нет! — простонала Рэйко, поднимая сына, тяжелого и мокрого, и вышла на берег.

Госпожа Янагисава последовала за ней, таща за собой Кикуко. Мокрая, перепачканная парочка одновременно рухнула на сухую землю, глядя, как Рэйко укладывает Масахиро на спину.

— Масахиро-тян! — крикнула она.

Его глаза были закрыты, кожа стала иссиня-белой. Он не шевелился, не издавал звуков. Рэйко в отчаянии потрясла Масахиро и надавила ему на живот. Изо рта хлынула вода. Он закашлялся и выгнулся, заморгал, открыл глаза и посмотрели на Рэйко, а потом заревел во всю глотку.

Рэйко вскрикнула от радости, схватила сына и завернула в свой плащ холодное дрожащее тельце.

— Все хорошо, — утешала она. Запоздалые слезы текли по щекам. Оторвав взгляд от лица малыша, она посмотрела на женщину, чья дочь едва не убила его.

Госпожа Янагисава вцепилась в Кикуко.

— Мне очень жаль, — искренне сказала она. — Я привела Кикуко поиграть с Масахиро. Пожалуйста, поверьте, я и представить не могла, что такое может случиться. Кикуко это сделала по неосторожности.

Слова не могли скрыть того, что Рэйко увидела в ее глазах: госпожа Янагисава хотела, чтобы Масахиро погиб. То, что он едва не утонул, не несчастный случай. Она устранила прислугу и послала Кикуко убить его, но передумала в последний момент. Разве это не оправдывает ее?

— Сможете ли вы когда-нибудь простить нас? — Голос госпожи Янагисава прервался от волнения.

Значит, подозрения оправданны и чутье ее не обмануло. Рэйко только начинала догадываться, зачем эта женщина хотела погубить Масахиро, но уже знала — госпожа Янагисава ее враг.

— Убирайтесь! — Ее голос дрожал от ярости.

Услышав голос Хираты, Молния застыл с поднятым над Глицинией мечом. Сано, готовый броситься на бандита, остановился и задержал дыхание. Глициния припала к земле, прикрывая руками голову. На складе повисло молчание.

— Молния! — еще раз позвал Хирата. — Сёсакан-сама!

Гнев на лице Молнии сменился удовлетворением — ведь главной его задачей было бегство и средства для этого прибыли. Он опустил меч, схватил Глицинию за ворот и, рванув вверх, попятился от Сано к краю галереи, таща за собой проститутку.

— Идите за мной! — приказал он Сано и предупредил: — Попробуйте что-нибудь сделать — и она покойница.

Сано последовал за бандитом, лихорадочно обдумывая, как воспользоваться ситуацией, чтобы схватить его.

— Откройте окно! — скомандовал тот.

Сано подчинился. День угасал, ледяной ветер ворвался внутрь. Удерживая Глицинию и снимая меч, Молния высунулся из окна.

— Эй! — крикнул он.

— Прежде чем отдать тебе деньги, — закричал в ответ Хирата, — я хочу увидеть сёсакана-саму.

Молния отодвинулся, дернув к себе Глицинию, и кивнул Сано:

— Давайте!

Хирата, стоявший на улице с большой коробкой, облегченно улыбнулся, увидев Сано живым и здоровым.

— Мне пришлось ехать за деньгами до самых Табачных рядов, — сообщил он, явно на что-то намекая. Но Сано смущенно покачал головой, не понимая, для чего Хирата упомянул Табачные ряды — улицу табачных лавок и складов, где не было никаких ростовщиков.

Молния стукнул по его броне мечом, требуя отойти от окна.

— Поднеси деньги к двери и постучи! — крикнул бандит Хирате. — Потом уезжай домой.

— Хорошо, — отозвался тот.

И тут Сано вспомнил одно расследование, которое привело их с Хиратой в Табачные ряды, и понял, что он задумал. Три громких удара в дверь потрясли склад.

Молния колебался, явно раздумывая, как взять деньги и не упустить заложников. Он часто задышал, глаза забегали еще быстрее, пальцы судорожно сжали меч и ворот Глицинии. Сано понял, что бандит в замешательстве скорее совершит очередное насилие, чем разумные действия. Глициния зажмурилась и закрыла руками лицо, ожидая смертельного удара.

— Мы спустимся все вместе, — сказал Сано, быстро прикидывая, как помочь осуществлению плана Хираты. — Ты будешь держать Глицинию, пока я заберу деньги.

— Ладно. Сначала вы, — отозвался Молния, немного подумав.

Сано спускался первым, Молния и Глициния следовали за ним в нескольких шагах. Сано отпер и медленно открыл дверь, остальные ждали в тени помещения. Сердце колотилось, нервы были напряжены до предела. Деревянная коробка стояла у двери. Едва Сано к ней наклонился, как с крыши раздался скрежет.

— Что это?! — испуганно воскликнул Молния.

Обернувшись, Сано увидел, что бандит, вцепившись в Глицинию, тревожно вглядывается в потолок. Световые люки открылись, и в них показались детективы, готовые спрыгнуть на пол. Вниз полетело несколько темных предметов, по размеру и форме напоминающих турнепс, с короткими горящими хвостиками. Увидев их, Молния закричал и присел. Сано прыгнул к Глицинии и схватил ее за руку как раз в тот момент, когда бомбы с оглушающим грохотом взорвались.

Повалил плотный желтоватый дым и заволок все помещение. Молния издал полный отчаяния вопль. Глициния взвизгнула. Сано тащил ее к двери, к прямоугольнику света, едва видневшемуся в дыму. Но Молния резко рванул проститутку в свою сторону, и Сано выпустил ее руку. Серные пары резали глаза и мешали смотреть. Сано слышал голос Хираты, кашель Молнии и Глицинии, но из-за дыма ничего не видел. Если бы удалось вытащить Глицинию из здания и дать дыму утихомирить Молнию! Легкие сдавило, его душил кашель, но он не мог уйти, оставив Глицинию с бандитом.