Закон сохранения - Сергей Николаевич Стоян

– Есть некоторые специфические ограничения. Да и на «что угодно» энергии не напасешься.

Вадим скептически хмыкнул. В общем-то ничего нового он не услышал. Хосимото говорил примерно о том же.

– Не веришь?

– Верю, на себе испытал… но не понимаю…

– Суть материальной природы вещей закопана не слишком глубоко. Все атомы состоят из одинаковых частиц. Эти кирпичики можно тасовать по-всякому! Еще алхимики догадались, что одни вещества способны превращаться в другие, только не знали как. Ну а уж потом сложить из них что-нибудь полезное – это дело техники, была бы информация. Кстати, есть подозрение, что разные магические штучки пошли именно отсюда и древние жрецы действительно могли творить чудеса, но тщательно скрывали свои знания. Кабы чего не вышло. А оно все равно вышло, только с обратного хода…

– Через жопу в общем, – кивнул Вадим. – Ну, как всегда…

– Не отвлекай меня, – нахмурилась Инга. – И сам давай подключайся. Время уходит!

Краснов уткнулся в экран компьютера, пытаясь вникнуть в систему меню, но никак не мог сосредоточиться. В голове хороводили образы бородатых жрецов, ныкающих тяжелые бочки с прокисшими знаниями в потайные ниши Египетских пирамид, а потом безжалостно топящих невинных свидетелей сего действа в желтых водах Нила. Вспомнилось увиденное в городе русло пересохшей реки. Странно. Рискуя нарваться на грубость, он спросил об этом Ингу. Она ответила, что удерживающая колодец структура уходит и под землю, иначе невозможна точная фиксация, поэтому доступными остаются только глубинные источники.

У него было много поводов, чтобы сомневаться в благих намерениях Инги, и, следовательно, помогать ей не очень-то хотелось, но гораздо меньше ему хотелось попасть обратно в руки «милых» обитателей городов-колодцев.

– Знаешь, что я еще слышал об этих самолетиках? – небрежно поинтересовался он.

– Что? – уловив какой-то подвох, Инга бросила на Вадима напряженный взгляд.

– Они способны самостоятельно выходить на околоземную орбиту…

10

Приемный бокс ОССТ встретил их почти космическим холодом и зловещим полумраком. Ресницы мгновенно покрылись инеем, изо рта повалил пар. Вадиму захотелось юркнуть обратно в люк и больше никогда оттуда не высовываться. Глупо было бы замерзнуть в двух шагах от цели, но еще глупее сидеть сложа руки, когда цель эта маячит прямо перед носом. Они и так прождали больше часа. Сколько можно?

Освоить управление летательным аппаратом им конечно не удалось. Зато в компьютере оказался заложен широкий выбор стандартных маршрутов, среди которых помимо уже несуществующих наземных объектов значились и несколько орбитальных Станций Трансляции. На одной из них Ингу должны были встречать загадочные помощники. Там они и собирались осуществить свою не менее таинственную операцию.

Компьютер, получив новую задачу, долго о чем-то соображал. Они уже испугались, что для ее выполнения недостаточно топлива или еще каких-нибудь специфических условий. Но выяснилось, что машина запрашивала канал связи с ОССТ. И лишь получив разрешающее подтверждение от электронного мозга Станции, пошла на разворот и начала набор высоты.

Вадим опасался, что на подлете их обязательно спросят о цели визита, и придумывал максимально правдоподобные отговорки. Но станция хранила молчание. Автоматика сама приняла нестандартный космолет и, проведя шлюзование, вытолкнула его в соответствующий классу бокс. Справедливо было предположить, что технический персонал Станции даст экипажу дополнительные указания о порядке перехода в жилую зону, но внутренняя связь молчала, и измученные неизвестностью гости полезли наружу без спросу. Это было чревато всякими опасными неожиданностями.

Вадим осторожно вдохнул. Дышалось вроде нормально. И если бы не обжигающий холод, то он бы уже порадовался. Добрались все-таки!

Опершись локтями, он перевалился через край люка и сполз на крыло. Прыгать в темноту не хотелось, но и ждать, пока глаза привыкнут к скудному освещению, – тоже. Выдыхаемая влага замерзала прямо под носом.

Инга оказалась решительнее или глазастее. Едва выбравшись из кабины, она сиганула вниз.

– Эй, – с трудом разлепив губы, позвал Вадим, – чего там?

– Давай прыгай, – лаконично отозвалась тьма.

Вадим сгруппировался и шагнул ей навстречу.

Ничего, обошлось.

– Где выход-то? – просипела Инга.

– Бежим на свет, – предложил Вадим. Их армейские ботинки дробно застучали по склизкому, покрытому изморозью полу.

В слабо освещенном торце бокса и впрямь обнаружилась дверь. Стараясь не касаться голыми руками металлических частей привода, Вадим потянул за рычаг. Механизм сработал, и в лицо им дохнуло теплом.

Краснов пропустил Ингу вперед и с особой тщательностью задраил за собой дверь.

Здесь уже можно было жить! Хоть технический коридор, увешанный панелями кабельных сетей, и не предназначался для этого.

Они торопливо миновали несколько развилок. Инга шла уверенно, почти не задумываясь, определяя нужное направление. Судя по всему она неплохо разбиралась в маркировке служебных помещений. Вадиму же эти загадочные надписи на стенах ни о чем не говорили. Окажись он здесь один, и поиски людей могли бы затянуться на неопределенный срок. Впрочем, кто сказал, что Инга жаждет встречи с местной охраной. Скорее наоборот – она делала все, для того чтобы избежать лишних контактов. Пока у нее неплохо получалось. Иногда проходы сужались до такой степени, что приходилось двигаться боком, обтирая животом и спиной налипшую на трубопроводах наэлектризованную пыль. Техников следовало хорошенько взгреть за такое безобразие. Развели бардак! Оставалось надеяться, что до погружения в канализационную систему Станции дело не дойдет.

– Куда мы лезем? – не выдержал Вадим, больно стукнувшись затылком о вентиляционный раструб.

– К сердцу Транслятора.

– А другого пути нет?

– Есть, но я не уверена…

– Далеко еще?

– Близко! – раздраженно бросила Инга.

– И зачем? – недоумевал Краснов. – Волна Трансляции подойдет только через два дня.

– Мне надо убедиться, что все готово.

Вадиму, конечно, захотелось спросить, что именно должно быть готово и к чему оно должно быть готово, но он не стал напрягать ситуацию, справедливо решив, что исчерпывающего ответа все равно не получит. А отступать уже поздно.

Инга не обманула. Вскоре они вышли в круглый зал, напоминавший диспетчерскую солидной электростанции или мощного энергоузла. По стенам, мигая разноцветными огоньками, тянулись блок-схемы какого-то оборудования, в центре голографический терминал воспроизводил замысловатую объемную картинку. Вокруг него стояло несколько пустых кресел. Людей в зале вообще не было. Это показалось Вадиму странным. Автоматика дело хорошее, но живые мозги еще никто не отменял.

Пока он осматривался, Инга изучила показания нескольких мониторов.

– Транслятор сбит с режима и блокирован, – озабоченно произнесла она. – Мы так не договаривались…

– С кем?

Девушка стояла, задумчиво теребя кончик носа, и не сочла нужным пояснить свою реплику.

Светло-желтая обивка одного из кресел была в чем-то испачкана. Вадим подошел ближе, понюхал, ковырнул ногтем черный подтек.

– Вроде кровь, – сказал он, еще раз внимательно оглядывая зал.

Ничего подозрительного больше не обнаружилось.

– Бесполезно гадать, – сдалась Инга. – Пойдем в народ. Если что – мы супруги… Не возражаешь? Напомни, как твоя фамилия?

– Краснов, – буркнул Вадим.

– Угу, сойдет.

– И каким образом мы сюда попали?

– Случайно. Авария на подлодке. Экипаж погиб. Мы сели в челнок и он сам завез нас на орбиту. Это ведь почти правда. Надо всегда говорить почти правду, и все будет в порядке.

– Ты уверена?

– Да.

– Конечно, – с сарказмом бросил Вадим, – ведь абсолютной правды не бывает, так же как и абсолютной истины. Реальность, прошедшая через людское сознание, всегда искажена.

– Молодец, схватываешь на лету.

– Учителя хорошие, но я все-таки туповат. Чувствую себя практикантом-второгодником.

– Это пройдет.

– Как и все остальное.

– Точно.

– А если уничтожить всю информацию, то и не начнется больше никогда.

– Даже не мечтай.

– Ну почему же…

Они подошли к широкой двери, за которой явно находился не технический коридорчик, а нечто более обжитое.

Станция была воистину огромным сооружением. И чем дольше они блуждали по пустынным переходам, тыкались в запертые жилые отсеки и заглядывали в иллюминаторы прогулочных палуб, тем очевиднее становилось бредовое предположение, что ее недавно покинули абсолютно все, включая последнего оператора.

Два пассажирских транспортника и грузовичок, висевшие около внешнего кольца, наводили на мысль,