Серебряный змей в корнях сосны - Сора Наумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хизаши фыркнул.
– Что за глупый ритуал? Не проще сразу вбить гвозди в своего врага?
– Не забывай, что это женщина, – напомнил Кента, – слабая…
Он запнулся. Хизаши казалось, он видит каждую мысль, что сейчас складывались в его голове в цепочку, итог которой заставил юношу побледнеть и отвести взгляд. Может, он даже вспомнил ту слезливую легенду о призраке озера Онгаку из рассказа Морикавы. Теперь в этом ощущалась злая ирония.
– Слабая женщина в замке Мори, которая хранит в себе тайную глубокую обиду, при этом достаточно умна и образована, чтобы слышать о Посещении храма в час Быка, и которая приехала вместе со всеми пять… уже шесть ночей назад. О, и которая могла видеть чертежи замка в кабинете мужа, так что для нее не составит труда не потеряться тут глубокой ночью. – Хизаши замолчал и пристально посмотрел на Кенту. – Я все учел?
– Она не могла, – упрямо возразил он.
– Потому что она несчастная и с котом?
– Потому что это слишком жестоко!
Похоже, даже Сасаки догадался, что речь шла о Юрико-химэ, но не спешил поддерживать Кенту. Невиданный случай.
Куматани заметался по комнате. От его суетливых движений поднялся ветерок, и угли в жаровне сердито зашипели.
– Сначала я должен сам убедиться, – наконец сказал он. – Я схожу к ней.
– И что? – хмыкнул Хизаши. – Спросишь, не проклинает ли она наложниц своего мужа?
Кента замер. Его стремление защищать даже тех, кто этого не заслуживал (особенно их), злило Хизаши, он и сам не понимал, почему, но хотелось дать Кенте подзатыльник, чтобы пришел в себя. Очнулся и понял, что защита нужна ему, пока не стало слишком поздно и какие-нибудь Мамору или Юрико не перешагнули уже через его труп.
А еще хотелось совсем по-змеиному, как прежде, шипеть и скалить клыки, жаль, их больше нет.
– Иди, – равнодушно бросил он Кенте. – Можешь даже предупредить ее о наших выводах, если желаешь. А мы пока тут с Сасаки составим план будущей засады на демоницу из замка Мори.
Сасаки, судя по потерянному взгляду, не горел желанием что-то обсуждать с Хизаши наедине, но не стал возражать. И Кента ушел.
И почти сразу, сославшись на головную боль, сбежал и Сасаки. Хизаши вернулся в свою стылую темную комнату, полежал немного, но не выдержал и отправился побродить по замку в одиночестве. Днем он не вызывал такой дрожи, но инстинкты подсказывали, будто он построен вовсе не для людей. Добротный, со всеми атрибутами жилья, красивыми декорациями, но все же слишком холодный – будто холод этот проникал не из-за стен цитадели, где разбушевалась непогода, а откуда-то из самых глубин земли. Хизаши постоянно ощущал беспокойство, которое особенно охватывало его в тишине, когда больше не на что было отвлечься. Оно похоже на зов – притяжение чего-то невероятного, непостижимого, сильного настолько, что даже ему, змею-оборотню, прожившему двести лет, было сложно не обращать на него внимание. Что уж говорить о ёкаях послабее. Неужели именно этот зов не давал им покинуть пределов замка?
Хизаши вдруг пришла в голову сумасшедшая мысль подчиниться. Но прежде чем он рискнул, заметил вяло бредущего куда-то Сасаки Арату.
– Разве он не должен отдыхать? – удивился Хизаши и, притаившись в тени, пошел за ним следом на расстоянии, но вскоре убедился, что Сасаки или напрочь лишен чутья и слуха, либо просто идиот. Либо…
Юноша привел Хизаши на четвертый ярус, где, по словам покойного Янагибы, будет обитать сам хозяин, лорд Киномото. Здесь его спальня, рабочий кабинет и прочие личные помещения. Вообще-то гостям запрещалось сюда подниматься без приглашения, но отчего-то Хизаши думал, что Сасаки его получил, вот только не от хозяина. Кажется, вообще не от человеческого существа. Хизаши видел перед ним силуэт девушки в платье аристократки, но ее лицо, когда она нетерпеливо оборачивалась, все время ускользало. Впрочем, Хизаши готов был поспорить на свой правый глаз, что это призрак девушки из внешнего двора, показавшийся им в день прибытия.
Сасаки вошел в кабинет лорда Киномото без капли сомнения, и тут уж Хизаши не стал больше скрытничать, скользнул следом и схватил Сасаки за плечо.
– Попался!
Тот даже не вздрогнул, а когда повернул голову, его глаза, прежде золотисто-карие, как цветочный мед, скрывала серая пелена. Хизаши от неожиданности отпрянул, и Сасаки моргнул.
– А? – его голос был сонным и невнятным. – Мацумото…
Он уставился на Хизаши, и остатки мути стремительно уходили из его глаз. И удивление, которое читалось на лице Араты, невозможно было подделать. Уж не ему точно.
– Что ты здесь делаешь? – потребовал ответа Хизаши.
– Здесь? Где? – Сасаки огляделся и окончательно побелел. – Нам нельзя здесь находиться! Давай уйдем скорее!
От переизбытка чувств он схватил Хизаши за запястье и потянул к выходу.
– Нет. Раз мы уже тут, – он выделил голосом слово «уже», – надо все изучить. Узнать, что за тайны хранит лорд Киномото.
– Но так нельзя!
– Давай начистоту, – опасно протянул Хизаши, перехватывая его руку и отдирая пальцы от себя. – Ты пришел сюда, ты, а не я. Я лишь проследил за дерзким мальчишкой из Дзисин. Так что, если тебе страшно, убегай.
Сасаки опустил руки и вздохнул.
– Ну вот почему ты всегда такой, а?
– Какой? – спросил Хизаши, а сам уже отвернулся и зашарил взглядом по красно-золотому убранству кабинета. Вся стена за столом хозяина пестрела масштабной росписью, только тема неожиданная – Хякки яко, ночной парад ста духов. Всевозможные ёкаи, призраки и демоны переходили через празднично украшенный горбатый мост, неся с собой круглые фонарики красного цвета. Бывал Хизаши на подобных сборищах и талант художника оценил, как и реалистичность изображения.
– Странный выбор, – пробормотал он и обернулся к так и не ушедшему Сасаки. – Ненормально ведь украшать свое личное пространство монстрами?
– Ну-у… Не приветствуются.
– Так лорд Киномото у нас не такой, как все.
Хизаши обошел стол и по-хозяйски за него уселся. Постучал пальцем по столешнице, нахмурился. От Сасаки следовало избавиться, вот только его призрачная провожатая все еще стояла за его плечом и смотрела тоскливо, будто молила о чем-то, и иногда взмахивала веером с коротким стихом, так похожим на прощальный. Арата ничего не замечал.
Тогда Хизаши рискнул.
Всего на миг он позволил змеиному глазу увидеть больше, чем мог видеть глаз человеческий, Сасаки смотрел в другую сторону и мог не заметить короткой желтой вспышки под длинной челкой Хизаши. И там, куда Хизаши бросил взгляд,
