Хозяйка Ольбранского замка (СИ) - Мелина Боярова

Спешила из последних сил, и не зря. Там тоже творился беспредел. Мужики с кнутами и палками выселяли крестьян из домов. Из дворов доносился детский плач, женщины голосили, ревела скотина, которую выгоняли на улицу из загонов. Из окон летела посуда, личные вещи.

– А ну, стой! – схватила за руку здоровенного лба, замахнувшегося, чтобы ударить мастерицу, недавно переехавшую из города. Она вцепилась в козу, которую амбал тащил со двора.

– Кто посмел? – взревел детина. – Пошла прочь, сейчас плетей… – увидев, наконец, на кого рот разинул, парень осекся.

– Вон с моей земли, пока не зашибла! – От души заехала наглецу скалкой по уху.

Другой бы на его месте уже в беспамятстве рухнул, а этот только башкой потряс и посмотрел обиженно.

– Не сметь моих людей трогать, кому сказала! – рявкнула, что есть силы, привлекая к себе внимание.

Крестьяне, которые уже не знали, как с нагрянувшей бедой справиться, повеселели, против чужаков стеной встали. Дети и женщины принялись отнятое у них добро обратно по домам растаскивать. Мужчины поближе подтянулись, почуяв за мной силу.

– Княгиня вернулась! Живая! Целехонькая, – раздавалось со всех сторон. – Уж теперь порядок наведет. Наглое ворье с наших земель отвадит.

– Кто такая? Откуда взялась? – примчался вдруг раскрасневшийся от бега толстяк. – Почему остановились, олухи, работу не выполняете, за которую уплачено? – рявкнул на подручных, которые не знали, что им делать.

– Я-то? Княгиня Ярослава Елизаровна Ольбранская, хозяйка этих земель, – представилась на случай, если этого кто-то не знал. – Сам кто такой, что на моих землях командуешь? Да еще тыкать смеешь! Это неуважение к дворянскому сословию.

– Приношу извинения, что не признал сразу, Ваша светлость, – сбавил обороты толстяк. – Но вы ошибаетесь, называя эти земли своими. Согласно постановлению суда, замок, фабрика и завод, а также близлежащие земли с деревеньками и жителями принадлежат теперь барону Копытову. – Выудил из-за пазухи смятую бумажку и потряс ею для убедительности.

– Позвольте взглянуть? – выхватила у толстяка документ и пробежалась глазами по содержимому.

«Мещанский судья Лупанов Илецкого уезда постановил бла-бла-бла… признать претензии барона Копытова обоснованными и удовлетворить прошение, вследствие неявки Ответчика в суд».

– Это бумажка ничего не стоит! – Демонстративно порвала ее на две части. – Ни один мещанский суд не вправе рассматривать дела дворян. Это – во-первых! А во-вторых, я не получала никакого официального извещения о судебном слушании, которое, вопреки правилам, состоялось в соседнем уезде. И, в-третьих, неявка в суд случилась по причине, что барон Копытов поджег фабрику, отвлекая внимание, а меня похитил с целью опорочить и вынудить выйти за него замуж. Мне удалось сбежать, но я провалилась в яму и…

– Ярослава Елиза-аровна! – раздался противный голос барона за спиной. – Рад, весьма рад видеть вас в добром здравии.

Я развернулась, смерив подлеца полыхающим взглядом.

– Рад? А в прошлую встречу ты намеренно бросил меня умирать!

– Да, что вы такое говорите, голубушка? – вкрадчиво, как с душевнобольной, заговорил барон. – Вы, наверное, от переживаний рассудком повредились? Немудрено, когда упустили из рук все имущество. Теперь оно принадлежит мне по закону. Скудин! – прикрикнул на толстяка. – Продолжай. К вечеру дома должны быть освобождены.

– Стоять! – гаркнула я на копытовского прихвостня. – Я обвиняю барона Копытова в покушении на жизнь члена императорской семьи. Да будет вам известно, что до замужества я носила имя княжны Агнияры Елизаровны Шумской. Великой, княжны, разумеется. Ее величество Нина Константиновна приходится мне двоюродной сестрой. Полагаю, ни для кого не секрет, что подобные преступления караются смертной казнью?

– Кому вы верите? – фальцетом завопил кузнечик. – Посмотрите на нее. Разве княгини разгуливают как оборванки? Они в золоченых каретах, дорогих нарядах, со свитой разъезжают. А эта, гляньте, ничуть на госпожу не похожа. Платье, поди, украла. Самозванка! Прослышала о пропаже княгини и решила выдать себя за нее. Схватить немедленно и посадить в холодную! – приказал Копытов своим людям.

– Ах, ты мерзавец! – Откровенная ложь и наглость, с которой действовал барон, пробудили такую злость, что я потеряла контроль и кинулась на него, оборачиваясь зверем.

– Темное отродье! – ахнули люди, прыснув в стороны, но первым опомнился кузнечик.

– Хватайте тварь! Вяжите крепче. Я же говорил, что она не та, за кого себя выдает!

Самому барону я бы враз горло перегрызла, но он не зря привел с собой толпу крепких мужиков. Тот детина, которого я вначале остановила, наотмашь ударил меня, защищая хозяина. Взвизгнув, я кубарем отлетела в сторону, и тут же вновь кинулась на обидчика. Однако ему на помощь пришли еще четверо, у которых в руках появились хлысты и деревянные рогатины. Я уворачивалась, рычала, и вновь бросалась вперед, не оставляя попыток достать барона. Но не учла, что среди людей Копытова нашлись охотники, знающие, как справиться с диким зверем. Меня загнали в угол, откуда не было выхода.

– Попалась, зверюга! – не скрывал радости барон.

– Что с ней делать, хозяин? – поинтересовался старший из загонщиков.

– Найдите сеть и живьем поймайте. Только свяжите покрепче, чтобы не вырвалась, – кузнечик ухмыльнулся. – В подвале заприте, пусть посидит, поголодает недельку, пока я тут с делами разберусь.

***

Подручные барона тут же кинулись исполнять приказ. Пяти минут не прошло, как меня спеленали сетью. Осознав, как глупо попалась злейшему врагу, я протяжно завыла. Вой сорвался на скулеж, когда загонщик больно ткнул меня палкой в бок. Внезапно со стороны леса раздался многоголосый вой стаи волков, услышав который люди испуганно переглянулись.

– Хозяин, если там еще много таких, как она, нам не поздоровится, – предупредил барона охотник. – Вожак пришел за волчицей. Если самка пострадает, он спустит с поводка стаю. Они никого не оставят в живых и не успокоятся, пока не заберут ее.

– Глупости! Вы же сами знаете, почему ее нельзя отпускать, – прошипел Копытов так, чтобы крестьяне ничего не слышали. – Убейте, раз нет другого выхода. Убейте всех тварей, что заявятся сюда. Слышали?

Я испуганно уставилась на дуло мушкета, наставленное в упор. Неужели все вот так и закончится? Однако смотреть в лицо смерти оказалось выше моих сил. Я зажмурилась, закрываясь руками и ощущая, как ловчая сеть больно врезается в нежную кожу.

Руками? – бессильно застонала, понимая, что вновь перекинулась, а на мне