Вирус - Сергей Гатаулин

   Входная дверь открылась, и на пороге, появился пошатывающийся Ванькин. Голова его была перевязана грязным бинтом, словно у партизана времен Великой Отечественной войны.

   Дмитрий был готов к такому повороту событий: он еще на лестнице ощутил мысленное присутствие потерянного атлета.

   Другое дело - Анатолий. Смотреть на него без улыбки было невозможно: открытый рот, выпученные глаза.

   - Но... Как? Ты же! Взрыв! - Телохранитель выталкивая слова, заикался.

   - Я тоже рад вас видеть, - улыбнулся Ванькин, вконец вводя Анатолия в ступор.

   - Шутит? - удивленно выдавил тот.

   - Нет, господа, это - не наш Ванькин! Плохая подделка! - пискляво прокричал Анатолий, задирая голову к потолку.

   Из-за спины раненого атлета, как из-за стены, выглянул Иван Петрович.

   Мужчина развел руки в стороны и, оправдываясь, пролепетал:

   - Вот! Только что зашел.

   Анатолий подошел к Ванькину вплотную и, прильнув к широкой груди, серьезно произнес:

   - Мы рады.

   - Я же говорю вам. Как только на улице стихло, я сообразил, что пришло время тяжелой артиллерии. Сразу заметил базуку за спиной у одного из нападавших. Думаю: ребята серьезные, не в шашки играть пришли. Сообразить-то успел, а спрятаться - нет. Метнулся к подвалу, ну тут и зашелестело. Словно песок в металлическое ведро. Ба-бах! Рвануло так, что кишки в животе закипели! Взрывной волной меня на полпути догнало, и - пинком под зад. Повезло, что дверь в подвал оказалась не только не запертой, но и петлями внутрь - сбавила скорость. Я при памяти был, хотя соображал туго, - задыхаясь от непривычного многословия, Ванькин замолчал, перевел дух и продолжал уже более размеренно:

   - Короче! Влетел я башкой прямо в бетонную стену и тут же отключился - похоже, надолго. Пришел в себя, когда наверху уже все стихло. К тому времени приехала милиция. Но и она уже отъезжала, пока я соображать начал. Я особо светиться не решился. Осмотрелся - никого: ни профессора, ни бойцов.

   Ванькин ощупал перемотанный бинтами череп и тихо застонал:

   - Что ж так не прет, блин!

   - Тебя как звать, боец? - впервые без иронии спросил Анатолий, и в его голосе проскользнули нотки дружеского расположения.

   - Илья! - буркнул Ванькин, смутившись, чего от него никто не ожидал.

   - Ты не прав, брат Илья. Рубаха на тебе от рождения - везунчик ты! - возразил Анатолий и, подойдя к здоровяку вплотную, хлопнул его по квадратному плечу.

   - Голова у тебя, похоже, крепкая, братишка. Сотрясения мозга нет? - с сочувствием спросил водитель, телохранитель и просто хороший человек, разглядывая бело-марлевую чалму, нелепо болтающуюся на макушке здоровяка.

   - Это же кость! Братишка, - воскликнул тот осторожно, словно пробуя на вкус последнее слово. Прикоснувшись к голове, улыбнулся и продолжил:

   - Были бы мозги, было бы и сотрясение. С мозгами я не бегал бы по подъездам, прикрывая задницу страдающим умникам.

   - Работа у нас такая, Илья, - выдавил Анатолий, с трудом сдерживая смех.

   - Чужую задницу прикрывай, а про свои мозги не забывай. Пригодятся еще в хозяйстве. Ты так не думаешь?

   Звук падающей воды стих, дверь ванной открылась, и с довольным сопением наружу вывалился раскрасневшийся профессор.

   Влажное полотенце коварно скользнуло вниз, едва не покинув крепкие бедра Медведева, но он резким движением водворил ткань на место.

   Мелькнули напрягшиеся мышцы, рельефно обозначился пресс, начинающий заплывать легким жирком.

   Оглядев фигуру профессора, Анатолий уважительно хмыкнул. Кашлянул и Ванькин.

   Профессор вздрогнул, широко раскрыл глаза, на секунду замер, а затем, приблизившись вплотную к большому телу, с чувством затряс протянутую могучую руку.

   - Ты прости меня, - пробормотал он, растерянно улыбаясь. - Я думал, тебя взрывом накрыло.

   Придя в себя, профессор заставил Ванькина повторить рассказ. Слушал внимательно, не прерывая, и только когда рассказик замолчал, задал вопрос:

   - Илья, а ты случайно не заметил ничего необычного? Ну, люди знакомые или...

   - Полковник Коваль!? - то ли спросил, то ли подтвердил атлет.

   - А я думал, мне показалось, - зло прошипел Медведев.

   - Я тоже так думал, пока вы не спросили, - возмутился Ванькин, с хрустом сжимая кулаки. - Продался, гад?!

   - Да нет, Илья. Здесь служители Господа задействованы, а они индульгенции раздают охотнее, нежели деньги. За тысячи лет ключиков к человеческой душе они выточили нескончаемое множество, - прорычал профессор, отворачиваясь.

   - Не зря, значит, я ему звонить не стал, - обиженный здоровяк покосился на телефонный аппарат и тот, словно почувствовав взгляд, вздрогнул, нерешительно тренькнул и, уже не прерываясь, громко зазвонил.

   Маленькая трубка растворилась в широкой ладони Геракла.

   - Какой Игорь? Какой монах? Вы куда звоните?

   - Тьфу ты! - буркнул он, протягивая телефон Дмитрию.

   - Это Игорь! - сквозь непонятный треск прорвался торопливый голос .

   Динамик скрипел, хрустел, всхлипывал - одним словом, вел активную, одному ему понятную жизнь.

   Наконец, трубка успокоилась и взволнованно прошептала:

   - Дима, я один не справлюсь. Компьютеры работают даже без питания, пытаются подключиться к Интернету, - трубка коротко щелкнула, молча задышала в ухо и отключилась.

   Дмитрий постучал по рычагу старого аппарата пальцем, надеясь извлечь хоть какие-то звуки, но он молчал. Не гудел, не шипел, а именно молчал, потеряв интерес к внешнему миру.

   - Тромб, что там у тебя? - мысленный призыв высветил согбенную фигуру, замершую над экраном монитора.

   Боец, как они и договорились, находился на переднем крае обороны, анализируя основные изменения в мировой паутине.

   - Вирус уже разросся настолько, что церковной сети ему мало. Он пользуется приемами, которыми в свое время применял и я: проны, антипроны проникают везде, и бороться с ними уже сейчас затруднительно, но он создает новые, более совершенные образцы. Короче! Он усложняется, самовоспроизводится, используя все, до чего может дотянуться.

   Тромб замолчал, прислушиваясь к чему-то, и после небольшой паузы продолжил:

   - Он расширяет сферу своего присутствия в сети - компьютер за компьютером. Захватив машину, он врастает в ее структуру намертво.

   - Что значит намертво? - удивился Дмитрий.

   - Это значит, что с компьютерами происходит то же самое, что и в храме: они видоизменяются на физическом уровне. Он переделывает под себя электронные платы, увеличивает вычислительную мощность. Хорошо, хоть ноги у них не растут, а то бы разбегаться начали.