Космическая академия волшебства - Ирина Суздалева

– Мая, милая, прогуляемся? – спросила женщина, смотря на меня своими оленьими глазами.

Даже если я бы захотела, то не смогла бы ей отказать.

– С удовольствием, – ответила я, а женщина взяла меня под руку и повела вдоль берега реки.

Сначала мы шли молча. Я не знала, что ей сказать, но Даника взяла инициативу в свои руки, когда была готова.

– Мая, я уверена, ты удивляешься, почему мы с Иркаром тебя так быстро приняли.

– Если честно, то да…

– Я тебе всё сейчас расскажу, – улыбнулась женщина. – Но для начала ты должна понимать, что для сына мы хотим только лучшего.

– Я в этом не сомневаюсь! – воскликнула я, чем заслужила ещё одну улыбку.

– Так вот, первая причина, почему мы так легко тебя приняли, совершенно банальна: тебя с моим сыном свела сама судьба. Никто не собирается с нею спорить. Я всегда мечтала встретить свою истинную пару, но ты, наверное, знаешь, что такое случается редко. Когда я встретила Иркара, то поняла, что он тот самый мужчина с кем я хочу провести жизнь. Он не был предназначен мне судьбой, хотя кто знает, может я ошибаюсь, правда? Но это не значит, что я его не люблю. И я безумно рада, что моя мечта исполнилась у моего сына. Истинная пара – это редкий дар, которым судьба его наградила. У меня нет сомнений, что вы не покинете друг друга и испытаете неземное счастье. Ведь боли в жизни Дортона было и так слишком много, – на последнем слове женщина запнулась, прежде чем спросить: – Ты знаешь о Талии?

Имя женщины, которая была у Дортона до меня, вызвало у меня не самые приятные воспоминания, но я подавила их и тихо ответила:

– Да.

– Хорошо, – с облегчением выдохнула женщина. – Это моя вина, что Дортон женился на ней, не чувствуя любви. Если бы я тогда знала о твоём существовании, то никогда не стала бы настаивать на этой свадьбе. Ведь подлинно известно, что тот, кому предназначено встретить свою пару никогда не сможет полюбить другого человека. Мне так жаль, что тогда я этого не знала. Я думала, что делаю Дортону одолжение, заставляя жениться. Я думала, что любовь придёт потом. Но также не буду скрывать, что хотела внуков всем сердцем. А Талия всегда была рядом с моим сыном. Я посчитала, что она идеально подойдёт на роль невестки. Моё эгоистичное желание стало причиной раны в сердце моего сына, которая долго не заживала. Хоть он не любил Талию, но это не значит, что он о ней не заботился. Её болезнь стала для Дортона большим ударом. Он делал всё возможное и невозможное, чтобы найти лекарство, но ничего не помогало. Когда же Талия умерла, он чуть было не отправился за ней. Я не знаю, откуда у него взялись силы, чтобы остаться жить в этом мире. Наверное, интуиция подсказала ему, что для него уготовано нечто большее. На самом деле я не могу сказать, что он жил. Скорее существовал. Он ушёл с головой в работу. Стал заядлым трудоголиком. Даже Разик не мог его никуда вытянуть. Он ни разу не приезжал домой после смерти Талии. Я больше скажу, он отказывался от заданий, которые могли привести его на родную планету. Сегодня он впервые за девятнадцать лет вернулся на Нормакию. И только твой приход в его жизнь стал тому причиной. Спасибо тебе Мая за то, что вернула моего сына домой.

Мы с Даникой остановились. Она взяла обе мои руки в свои маленькие ладони.

– Ты не представляешь, как я рада, что мой сын встретил тебя. И я счастлива, что у меня появилась дочка, – искренне произнесла женщина.

Тепло разлилось по моей груди, и я не смогла держать в себе следующие слова:

– И я тоже рада, что у меня снова появилась мама.

На глазах женщины выступили слёзы, но она смахнула их и улыбнулась.

– Спасибо, – прошептала Даника.

– О чём вы тут секретничаете? – вмешался Дортон, врываясь в нашу переполненную эмоциями атмосферу и обнимая меня сзади.

Я не смогла сдержать улыбку и откинулась на его грудь.

– Если это секрет, то ты же не думаешь, что мы тебе его раскроем? – спросила Даника и пошевелила бровями.

– А я так надеялся… – притворно обиделся Дортон.

Я думала, что в этот момент ничего не может сделать меня более счастливой, но Разик опроверг мою теорию.

– Ты покажешь Мае её дом? – спросил он, остановившись около нас.

Я не поняла, что он имеет в виду, поэтому спросила:

– Какой ещё дом?

– Дом твоего отца, – объяснил Дортон. – Он по праву твой. Я собирался рассказать тебе о нём завтра. Но если ты хочешь, мы можем отправиться туда прямо сейчас. Выбор за тобой.

Я почувствовала невероятное волнение. Я могу увидеть место, где жил мой отец. Конечно же, мне захотелось там оказаться как можно скорее.

– Я бы хотела пойти прямо сейчас, – сказала я и умоляюще посмотрела на Дортона.

– Хорошо, – согласился он без раздумий.

Мы попрощались со всеми, кто находился рядом, так как не знали, во сколько вернёмся, и Дортон телепортировал нас.

Мы оказались перед огромной огороженной воротами территорией. Дверь была перед нашими глазами, но я не знала, как её открыть.

– Просто приложи к двери руку, – подсказал Дортон. – Она считает твоё ДНК и сама откроется.

Я поступила так, как сказал мужчина, и дверь распахнулась.

Территория перед домом была не хуже, чем у родителей Дортона. Небольшая аллея, ведущая к дому. Беседка на краю участка. И клумбы с цветами, за которыми явно ухаживали.

Сам дом мне показался знакомым, но я никак не могла понять откуда. Хотя сейчас это не важно. На самом деле сооружение передо мной даже домом сложно назвать. Скорее это за́мок. Настоявший старинный за́мок с башнями и тронным залом. Я почему-то не сомневалась, что последний в доме имеется.

– Хочешь войти внутрь? – осторожно уточнил Дортон.

– Конечно, – взволнованно ответила я.

Ноги меня сами по себе несли внутрь. Меня туда тянуло, как магнитом. И я никак не могла понять почему.

Дортон открыл передо мной дверь. Внутри дом был таким же прекрасным, как и снаружи, только немного пустым.

– Когда-то в нём жило много людей, но за отсутствием хозяина все кроме садовника разбежались. Он не смог оставить свои любимые растения, – объяснил Дортон, хотя я не спрашивала.

Я осматривалась по сторонам и видела каменные стены с множеством картин, настоящий бальный зал, гостиную с камином и мягкой удобной на вид мебелью. Но всё это померкло,