Возвращение домой - Игорь Витальевич Шелег

Дед тем временем продолжил, как ни в чем не бывало:

– Это что-то типа подавителя-ограничителя, который ты…

– Не стоит продолжать, – перебил я его. – Кажется, я понял, как оно работает. Это техника, которая при использовании энергии давит на ядро или средоточие силы. Ты как бы сам наносишь себе удар.

– Да, – подтвердил дед и восхищенно добавил: – У тебя очень светлая голова.

Сомневаюсь, что он мог меня читать. Потому что если бы он чувствовал мое настроение, он бы не ошибся. Хотя вполне возможно, что мое воодушевление он принял за радость от овладения новыми знаниями.

Сделав удивленное лицо, я посмотрел в окно за его спиной, и дед, оценив мою пантомиму, обернулся посмотреть, что же я там такое увидел. И это было его ошибкой. Едва он отвел взгляд, как мои руки сформировали «электрическую плеть».

Энергоемкое и не всегда удобное применение техники оставляло ее в глубоком резерве. Да и времени на ее создание требовалось больше. Но все изменилось, когда я вернулся с острова. Айро показал мне несколько фокусов с этой техникой, и это было очень поучительно. Во-первых, ее вполне можно было поддерживать постоянно, и, как я понял, если техника, которая должна была мне навредить, будет использована после выполнения данной техники, то мне ничего не грозит. А во-вторых, этой техникой я буквально перепиливал толстые деревья.

«Электрическая плеть», словно обычная веревка, обвила шею деда. Он было дернулся от неожиданности, но я подал больше энергии, и деда буквально вдавило в кресло. В кабинете очень неприятно запахло паленой кожей и волосами: его шею с тихим электрическим треском обвил раскаленный провод.

Вся моя злость выплеснулась, наконец, наружу Дед очень сильно недооценил меня. Даже Ветеран может убить Богатыря, если тот будет хлопать ушами. А этот хлопает. Да еще как – тело сотрясают конвульсии. И пусть у него хоть трижды суперзащита от воздействия бахира, мне на это плевать. Ни стихийной защиты, ни «доспеха духа» на нем нет, так что он сейчас в моей власти. Нужно только смотреть в оба и не дать ему атаковать в ответ.

– Теперь поговорим по-моему! – медленно и внушительно сказал я. – Будь уверен, если ты сейчас вдруг попытаешься меня устранить, твоя голова слетит с плеч быстрее, чем я почувствую боль.

– Кха! Кха! Кха! – закашлялся дед, едва я отпустил давление на хлыст. Кажется, он подавился собственной слюной. – Я… кха… и до этого тебе не врал! Кха… Что ты хочешь узнать?

– Зачем ты на самом деле копался в моей голове? – спросил я, пытаясь прощупать его ментально.

Обычно это было чертовски сложно. Но сейчас, едва дотронувшись до него своим сознанием, я понял, что он ничем не прикрыт, а также то, что сейчас дед испытывает бурю чувств: удивление, восторг и страх – страх потерять свою жизнь вот так.

– Я говорил тебе правду! – громко заявил дед.

Но я услышал легкий отголосок неуверенности и надавил «хлыстом» сильнее, после чего прокричал ему в лицо:

– Я тебе не верю! Ты мне врешь!

– Кхм… – После секундной заминки дед продолжил: – Теперь, глубоко вдохнув, я смогу продержаться без воздуха около получаса, может меньше из-за конвульсий. Но ты все равно не сможешь со мной говорить. Может, не будем работать так?

– А ты начни говорить правду, – разозлился я. – Я чувствую твою ложь. Ты не до конца откровенен со мной. Не юли! Ты еще можешь моих внуков увидеть, а если сердце сейчас просто остановится, ты не сможешь запустить его вновь.

– Я говорил тебе правду во всем, но кое о чем умолчал, – медленно сказал дед. – Я преследовал еще одну цель… Я хотел снять блок с твоей памяти…

– Какой-какой блок? – опешил я и даже еще немного ослабил «хлыст».

– Даже маленький ребенок знает очень многое из того, что не должен знать. Ты знал еще больше. Именно поэтому перед тем, как отправить тебя в Китай, на твоей памяти был поставлен блок, который должен был оградить тебя от лишних мыслей.

– Не понял, – еще больше опешил я, потому что совершенно ясно ощущал, что сейчас он не врет.

– Что тут непонятного? – спросил дед. – Ты же сам понимаешь, что не помнишь ни меня, ни отца – никого. В твоей голове образы. Ты помнишь только образы и эмоции, которые когда-то испытывал. А ведь меня ты должен был хорошо запомнить. Я обещал сделать тебя своим наследником и планировал держать тебя при себе… Но все пошло наперекосяк…

– Что с блоком?! – перебил я его. – Ты снял его?

– Нет! – воскликнул дед. – Его там не было!

– Как так?! – возмутился я. – Ты что, не смог найти ту технику, которую сам когда-то ставил?!

– Ее ставил не я, – пояснил дед и добавил: – Это была твоя мать.

– Что?! – не поверил я. – Кстати… А где она?

– Она ушла из рода, – ответил дед.

– Когда? Почему? Почему мне не сказали? – удивился я.

– Это была не та информация, которую следовало распространять! – воскликнул дед. – Я не хотел ее отпускать, но она меня не слушала.

– Почему она ушла? – спросил я.

– Чтобы самой вершить свою судьбу! – громко заявил дед.

Очевидно, он был зол: это была тема, которую он предпочел бы не поднимать.

Я начал снова давить на него «хлыстом» и веско сказал:

– Расскажи сам все как есть, чтобы мне не пришлось давить на тебя и выпытывать интересующие меня подробности.

– Кха!… – Дед со злостью посмотрел на меня. – Я застал наш род на пике процветания. Зимины были сильны и очень уважаемы. У нас было много опытных бойцов, целителей и ветеринаров – более полутора сотен человек. Из того поколения сейчас живы только девять человек. Все остальные не застали былого величия рода. Целители отменные, вот только бойцов раз-два и обчелся. Человека, который мог бы возглавить род после меня, нет. Нет никого, кто мог бы уверенно противостоять ораве наглых и сильных клановых. Нужен был кто-то, кто мог бы ответить ударом на удар и не позволить добить род.

Твоя мать могла бы возглавить род, но все же женщина у руля – это не совсем то что нужно. И тогда у меня родился план. Она должна была родить наследника. И все бы ничего, но по прогнозам наиболее сильный ребенок получился бы от твоего отца. Я заставил твою мать пойти на это ради сильного сына. Но чуда не случилось: один случай на пятьдесят миллионов. Ребенок унаследовал не одно сильное наследие, а два слабых. Скрыть от твоего отца рождение бастарда не удалось, как