Каждый охотник желает знать (СИ) - MeXXanik

Кенрон опустился головой на подушку, пытаясь понять, сколько прошло времени. Ночь сменилась днем, это было ясно, но сколько прошло суток? Ведь он мог проваляться тут и целую неделю. Вскоре в палату вошли несколько человек. Занавески раздвинулись и Кенрон увидел Дарлида и Алину, оба они были одеты в белые халаты, отчего походили на работников лазарета. Пусть его родители не были настоящими лекарями, их знаниям анатомии различных животных вполне можно было позавидовать. Дарлид поставил два стула у кровати и пригласил жену сесть первой.

— Вы в порядке? — спросил Кенрон.

— Надеюсь, ты не сильно разочарован, — сказала Алина.

Неужели в его голосе сквозила обида, удивился Кенрон. Было неприятно осознавать, что он, судя по всему, напрасно рисковал жизнью. Он ведь с самого начала знал, что родители могли задержаться по многим причинам. То, что их похитили было худшим развитием событий, но не единственным. Он отправился к оружейному дому, чтобы проверить, все ли с ними хорошо, а вместо этого зеннатская ведьма сделала его частью своего вечернего развлечения.

— За мной увязался один кобольд… его ранили, — сказал Кенрон, он принялся разглядывать тонкое одеяло, которым были накрыты его ноги. — Что с ним?

— Так он за тобой увязался? — спросила Алина и взглянула на Дарлида, тот лишь молча поднял брови, мол, быстро же их сын заводит друзей. — Он и сейчас в одной с тобой комнате.

Алина отодвинула полог. По соседству стояла еще одна кровать, так же окруженная занавесками. Кенрон увидел силуэт кобольда, лежащего на кровати.

— Он был ранен сильнее меня, — прошептал Кенрон, его сердце забилось чаще, стоило ему узнать, что Чафиса не оставили без помощи на третьем этаже оружейного дома. — Он не должен быть здесь. Ему нужно серьезное лечение.

— Я бы не назвал твои раны легкими, — сказал Дарлид. — В любом случае, зеннатские лекари сделали все, что смогли и оставили его здесь. Он либо поправится за следующие сутки, либо нет.

— Тогда мы не должны ему мешать, — прошептал Кенрон, быстро переводя взгляд с отца на мать в поисках поддержки.

— Твой приятель без сознания уже несколько часов, — сказал Дарлид. — Если очнется, это пойдет ему только на пользу.

Кенрон смотрел в сторону кровати Чафиса, хотя и не мог разглядеть его через два ряда занавесок. Он не понимал, почему так волнуется за судьбу кобольда, которого встретил меньше суток назад. В любом случае, он ничего не смыслил в зеннатской медицине, раз уж лекари поместили Чафиса именно в эту палату, оставалось им только довериться.

— Я хотел помочь вам, — сказал Кенрон. — А вы, оказывается, были в порядке. Зря я все это затеял.

— Если бы я знал, что ты залезешь в мой кабинет и выпотрошишь спрятанную в столе шкатулку, — сказал Дарлид, — отправил бы кобольда посыльного сказать, что мы задержимся.

Кенрон сглотнул сухой ком — на мгновение ему показалось, что отец закончит свою мысль описанием какого-то изощрённого наказания или же рассказом о том, как он зол на своего непослушного сына.

— Похоже, наша соседка натолкнула тебя на эту идею, — сказал Дарлид. — В этом вся проблема, Кенрон, ты пытаешься помочь, но совершенно не разбираешься в ситуации. Люди тобой легко управляют, стоит тебе услышать от них то, что ты хочешь услышать.

— Прости, не стоило забираться в твой кабинет, — сказал Кенрон, глядя на отца, тот скрестил руки на груди, взгляд его немного посуровел.

— Вряд ли у нас выйдет придумать лучшее наказание, чем три пули в грудь, — сказала Алина.

— Боль была жуткой, — вспомнил Кенрон. — А в добавок я не мог даже пошевелиться. Сейчас мне лучше, только все чешется. Если бы вы рассказали мне больше о ваших делах с ведьмой, мне было бы спокойнее.

— Тебе еще рано о них знать, — твердо произнес Дарлид.

— Так вышло, что я многое услышал там на крыше, — сказал Кенрон, виновато улыбнувшись. — Вот только много не понял.

— Видимо, ничего не поделать, — сказала Алина и взглянула на мужа. — Если скрывать дальше, вреда будет только больше. Еще подумает невесть что.

Дарлид кивнул.

— Я расскажу, о чем была речь, если пообещаешь меня слушаться и не задавать вопросов, — сказал Дарлид. — У меня есть всего одно наставление, но мне очень важно, чтобы с этого дня ты беспрекословно его выполнял.

— Конечно, обещаю, — сказал Кенрон.

Он был удивлен, насколько удачную ему предлагают сделку. Вместо того, чтобы наказывать за то, что он вломился в кабинет отца, что точно было поступком достойным порицания. И вместо наказания за то, что он напал на зеннатскую ведьму, его собирались наградить, рассказав какую-то древнюю семейную тайну. Хотя, по мнению Кенрона, в оружейном доме он делал то, что должен был, исходя из знаний, которые у него тогда были. В итоге он получил полное прощение всего за одну, пусть и не названную пока услугу. Родители чуть ли не каждый день загружали его различными поручениями, выполнить еще одно для него будет плевым делом.

— Лисидия не похитила вас, но тогда почему вы так задержались? — спросил Кенрон.

Алина помотала головой и опустила взгляд.

— Не похитила, — сказал Дарлид, — ей не зачем, она уже нас контролирует, насколько это возможно.

— В этот раз ты оказался ее целью, — сказала Алина. — Она отправила нас в другую часть города, где нам пришлось ее дожидаться.

— Наверное, мы бы торчали там до самого утра, если бы кое-кто из моих знакомых мне не помог, — сказал Дарлид. — Я заранее попросил нескольких людей проследить за Лисидией. Вечером один из них рассказал, что видел ее у Оружейного дома. Туда мы с твоей матерью и направились.

— Почему вы не пошли домой, когда она не явилась на встречу утром — удивился Кенрон. — Если ей нужны ваши деньги, пусть сама зайдет и заберет их или отправит за ними кобольда.

— Я бы не хотел доверять кобольду посыльному жизнь твоей матери, — сказал Дарлид, — да и свою, пожалуй, тоже.

— Что вы у нее такого покупаете? — спросил Кенрон.

— Лекарство, — сказал Дарлид. — Вот уже много лет она продает нам с Алиной снадобье, без которого мы оба долго не протянем.

Кенрон в недоумении уставился на родителей. Он почувствовал, как все крепче сжимает тонкое больничное одеяло, ткани становилось все больше и больше в его ладонях. Наконец, он крепко сжал скомканное одеяло в последний раз и отпустил его, приказав себе успокоиться.

— Вы чем-то больны? — спросил он. — Я даже не подозревал об этом.

— Я не собирался говорить тебе об этом еще пару лет, — сказал Дарлид. — Ты все равно ничего не можешь поделать, это наша