Зеркальный лабиринт - Анастасия Игнашева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фридрих предположил, что существует целая сеть, состоящая из таких мест или, по его словам, «порталов» и через неё можно даже путешествовать. Как в пространстве, так и во времени. Но вот где центр этой сети, кто её создал и кто им управляет, а предположение, что сеть возникла сама по себе было отвергнуто сразу, Фридрих затруднялся даже подумать. Информации об этом у него было мало. Но кое-что знал Адмирал. Составив все кусочки мозаики, он смог, без колебаний для себя, догадаться о роли лабиринта на Зэду. Аспиранту он этого не озвучил. Да и вообще сказал ему, что он тут всякой чуши наговорил. И что он, как старый офицер, такого принять не может. Аспирант обиделся и отключился. Адмирал улыбнулся. Прямо «с души камень упал» как любил говорить Комбриг. Ему стал ясен смысл этого изречения да и всех происходящих с ним событий. По времени орбитальной станции была уже глубокая ночь. Прапор давно уже посапывал на своём насесте. «Вот же ж какой говорливый гражданский попался» — проворчал Адмирал и сам себе отдал команду «Отбой».
— А что, если Дагварды действительно прилетали за этой самой Терезой? — продолжала Анна, пока Полено с Крестом возились с компьютером, на котором предстояло просматривать инфокристалл и информацию на нём.
— Всё может быть. — согласился Джинн.
— Тогда кто она такая и на кого работала?
— Возможно, узнаем после того, как разберёмся с кристаллом.
* * *
… В таких случаях, если человек ничего не знает, то рано или поздно начинает говорить всё подряд, сочинять любую околесицу, лишь бы прекратить допрос хоть на короткое время. Потерять сознание эта штука не даёт, потому что каким-то образом, воздействуя на мозг, отодвигает болевой порог. Это может длиться до бесконечности. Хуже то, что нельзя проговориться, нельзя говорить вообще ничего. Если бы я не знал ответов на их вопросы, я бы начал сочинять их. Но стоит только начать — уже не остановишься, пока не скажешь абсолютно всё. Поэтому приходится твердить одно и то же «ничего не знаю» и без вариантов. Те, кто допрашивает, не дураки. Они понимают, что ты всё знаешь, потому что ты сопротивляешься. «Ничего не знаю» для них — как красная тряпка для быка. Рано или поздно перестаешь понимать, что происходит. Это самое «ничего не знаю» надо вдолбить себе в подсознание, чтобы повторять и повторять без конца, пока ещё в силах хоть что-то произнести. Потом уже будет всё равно… Тогда тебе дают отдохнуть, оклематься. И когда ты снова в состоянии соображать, тащат обратно к той машинке. Наступает «момент истины». После того, что уже было, от одного вида этого агрегата хочется растечься в лужу и улизнуть в ближайшую щель, куда бы она ни вела. В общем, большинство сдаются именно на этом. Один вид этой штуки превращает человека в тесто. Становится всё равно, что там можно говорить, что нельзя. Пусть хоть вселенная взорвётся, стремишься к одному: чтобы всё не началось снова. Это очень постой секрет. Ты можешь наделать под себя со страху, можешь кричать, драться — всё, что угодно. Но не начать говорить. Потому, что если ты не начнешь говорить, им придется осуществить свою угрозу. А человеческая психика — очень мобильная вещь. Когда она перегружена — никакие средства уже не действуют. Во второй раз ты всё равно очень быстро потеряешь сознание. Правда, можно больше уже не очнуться или очнуться уже не самим собой. Но если им пришлось сделать это дважды — они почти наверняка проиграли.
— Как ты выбрался?
— Не могу точно ответить на этот вопрос. Мне повезло и их контору накрыли, когда я был ещё жив. Очнулся только на Земле, месяц провёл в реабилитационном центре где-то на островах. Даже не могу сказать, на каких. Окончательно память вернулась, когда Датч увез меня оттуда. Помню, я всё бродил по кораблю, как тень отца Гамлета. Пока он не наорал на меня и не стукнул пару раз о ближайшую стенку. Как ни странно, полегчало. А потом… Жизнь сама помогает справляться со многими проблемами. Особенно когда дальше попадаешь в новые передряги. Предыдущие как-то смазываются. Начинаешь думать отвлечённо о том, что было.
Сейчас Анне вдруг вспомнился тот давний и странный разговор с Реком. Странный потому, что он вдруг сам разоткровенничался с ней. Отношения между ними ну никак нельзя было назвать тёплыми и доверительными. Но тогда сама ситуация тому способствовала. Это было когда они прилетели на Гамму-249 сразу после нападения вогов. Они тогда целые сутки ползали по развалинам в надежде отыскать живых. И в том, что Рек вдруг разоткровенничался, не было ничего удивительного — нужно было хоть как-то снять то нервное напряжение, которое скопилось в душе у каждого. Он тогда много чего ещё наговорил ей, но вспомнила Анна почему-то именно этот обрывок разговора, как его засунули в пыточную машинку. В точно такую же, в какую до этого на Марсе Рек засунул подследственного Бремера. Анка тогда подумала про закон бумеранга. Но сейчас, взглянув на ситуацию по-иному, поняла, что Река могли таким образом внедрить в Братство. С какой целью? А вот это предстояло выяснить. Если учесть, что рейс на Зэду тоже был предложен именно Реку, то картинка вырисовывалась весьма интересная…
Утро нового дня принесло новые мысли и новые вопросы. Ещё лёжа в кровати, Адмирал вспомнил видео допроса. Очень длинное, да и скучное из-за ответов допрашиваемого под спецсредством, так что окончание досмотреть толком не удалось. «Это упущение надо исправить!» — решил для себя Малинин и занялся армейским комплексом зарядки. Сами собой в голове всплыли строчки Наставления по физической подготовке в Вооруженных Силах:
«Комплекс вольных упражнений выполняется на 16 счётов без остановки. Его задача подготовить солдата к дальнейшим физическим нагрузкам. Во время выполнения КВУ прорабатываются все мышечные группы, улучшается подвижности суставов, координация движений, сердечно сосудистая система готовится к нагрузкам…»
Собственно, Малинин и приступил к комплексу вольных упражнений и все мысли отложил на потом.
