Две интервенции. 1918–1922, 2022–2023 гг. - Александр Борисович Широкорад
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но через сутки к Николаевску подошел Горно-Амгуно-Кербинский полк, дислоцированный в селе Керби, во главе со своим командиром И.А. Будриным, который и взял на себя руководство боями в городе.
Бои продолжались несколько дней и закончились победой Красной армии. К вечеру 14 марта главные силы японцев были разгромлены, а 15 марта в 12 часов капитулировала их последняя группа. Большая часть японцев погибла в бою, взяты в плен 117 солдата и 11 женщин.
Практически вся японская колония (834 человека) — была истреблена русским населением и партизанами Николаевска-на-Амуре в ходе боев и сразу же после боя, когда реальной власти, в результате гибели и ранений большинства руководства партизан и советской власти, не было. Эти действия населения и частей Красной армии Николаевского фронта японцы назвали «Николаевским инцидентом».
12 японок, бывших замужем за китайцами, спаслись, так как семьи скрыли их. Из числа иностранных граждан был арестован английский управляющий одного из крупнейших рыбных промыслов в городе Джон Фрид, которого затем расстреляли по обвинению в контрреволюционной деятельности.
После событий в Николаевске японцы начали полномасштабные боевые действия на Дальнем Востоке. Тряпицыну пришлось покинуть Николаевск и крепость Чныррах.
По свидетельству американского генерала Грэвса: «В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами… Жестокости были такого рода, что они, несомненно, будут вспоминаться и пересказываться среди русского народа и через 50 лет после их совершения».
В данном случае под Восточной Сибирью генерал У. Гревс имел в виду именно Дальний Восток России.
«Николаевский инцидент» стал поводом для японской оккупации Северного Сахалина, начатой 21 апреля 1921 г. Японские войска, дислоцировавшиеся на Южном Сахалине (Карафуто), отданном Японии Николаем II в 1905 г. по Портсмутскому миру, перешли 50‑ю параллель, начали планомерное продвижение на север. На 15 октября 1920 г. 1413 русских, 609 корейцев и 274 китайцев уже оказались под властью японской армии. К началу 1925 г. статус «новых иностранцев» в целом получили 7139 северных сахалинцев, включая автохонов. Японский режим в целом отличался жесткой политикой дискриминации этнически неяпонского населения, что выражалось в насаждении японского языка, дискриминации на рынке труда и конфискации имущества иностранцев.
На Северном Сахалине было введено японское военно-гражданское управление, и объявлено, что российские законы больше не имеют никакой силы.
Все учреждения обязали передать свои дела японской администрации.
Было введено обязательное для всех празднование Дня рождения императора (31 августа у императора Есихито).
Населенные пункты и улицы получили японские названия.
Глава 3
Игры в ДВР
В феврале 1920 г. Ленин слал телеграммы командованию красной 5‑й армии, подходившей к Байкалу: «Ни шагу на восток далее, все силы напрячь для ускоренного движения войск и паровозов на запад… Мы окажемся идиотами, если дадим себя увлечь глупым движениям в глубь Сибири, а в это время Деникин оживет и поляки ударят. Это будет преступление».
Идею «буфера» приняли и в Токио: японцы, несмотря на превосходство в силах, вовсе не рвались воевать в тайге с многочисленными красными партизанами. К тому же Вашингтон не желал резкого усиления Империи восходящего солнца и уж тем более не хотел, чтобы японская экономика переваривала дальневосточные богатства без участия американских предпринимателей.
К весне 1920 г. геополитическая игра в «Дальневосточную республику» была в разгаре. 6 апреля 1920 г. на съезде в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) провозгласили Дальневосточную республику (ДВР) — формально независимое от Москвы многопартийное «демократическое государство» без какого-либо социализма в экономике.
Съезд принял конституцию, по которой верховная государственная власть принадлежала народу Дальнего Востока. В состав республики вошли Забайкалье, Приамурье, Приморье, Камчатка, север Сахалина. К ДВР также перешли права Российской империи в полосе отчуждения КВЖД — зоне, в 1896 г. переданной китайским правительством обществу КВЖД по контракту. Временное правительство возглавил коммунист Александр Краснощеков. На местах работали органы власти меньшевиков и эсеров. Несмотря на заявленные претензии на обширные территории Дальнего Востока, изначально власть республики распространялась только на Прибайкалье.
14 мая 1920 г. РСФСР признала ДВР как независимое и суверенное государство и приступило к оказанию ей финансовой, военной и продовольственной помощи. В свою очередь, республика установила межгосударственные отношения с Японской империей.
Под неусыпным контролем Москвы в ДВР шла игра в демократию, а именно, регулярно проводились выборы в различные органы государственной власти и устраивались парламентские дискуссии, что отвлекало противников коммунистов от вооруженной борьбы. ДВР могла сколько угодно считаться независимым государством, но именно за большевиками уже стояла большая Советская Россия, поддерживавшая их людьми, деньгами и вооруженной силой. Большинство населения, как и в 1917 г., привлекали простые и понятные лозунги ленинской партии.
Среди рядовых большевиков далеко не все понимали и принимали идею «буфера». Многие подпольщики и таежные партизаны были далеки от тонких геополитических раскладов, намереваясь воевать с японцами и добивать белых. Других раздражали игры в демократию, необходимость делить завоеванную власть с недавними противниками.
В Москву шли доклады с мест: «К буферу красноармейцы относятся крайне враждебно. Говорят, что будут бороться за Советскую власть до последней капли крови, несмотря на голод и лишения, но буфера не хотим, и если положение на фронте потребует нашего отступления, то мы истребим всех стоящих у власти в буфере, не считаясь и с коммунистами…»
Ленин отвечал гневными телеграммами: «Надо бешено изругать противников буферного государства, погрозить им партийным судом…» «Буферная» ДВР с ее свободой торговли должна была привлечь американский бизнес в противовес японцам и тем самым прорвать экономическую блокаду Советской России. Руководитель разведки ДВР Михаил Трилиссер в декабре 1920 года так прямо и объяснял местным коммунистам: «Мы должны стремиться к созданию здесь таких внешних условий, которые могли бы помочь иностранцам, стесняющимся непосредственно завязать торговые отношения с советской Россией. В этом есть смысл буфера».
ДВР действительно смогла начать многочисленные переговоры с американскими бизнесменами, которых привлекали добыча леса, угля, нефти и золота на тихоокеанском побережье бывшей Российской империи. Вскоре появились предприниматели и из других стран. Так, канадцев интересовал крупнейший в Сибири источник соды на Доронинском озере под Читой, а германский консул в Маньчжурии инициировал переговоры с ДВР по поводу участия немецких фирм в поиске вольфрамовых, молибденовых и ванадиевых месторождений на территории Дальнего Востока. Первым же оказался американский предприниматель Джон Винт, по договору с властями ДВР начавший добычу золота на притоках Амура.
Нефтяные корпорации также не остались в стороне,
