Познать себя в бою - Александр Покрышкин

– Помочь?

– Сами справимся. Действуй, как наметили.

Впереди, левее и ниже, к переднему краю крались три девятки пикировщиков Ю-87, прикрытые четверкой истребителей. Они шли в колонне одна за другой на дистанции до километра.

– Речкалов, прикрой! Четверкой мы атакуем бомберов.

– Понял, прикрываю!

Пикируем на первую девятку. Ловлю в прицел ведущего. Вот он, рядом. Хорошо видны кресты. Разящая очередь – и из Ю-87 полетели клочья. С правой стороны девятки от очереди Бережного загорелся второй. Видим, что посыпались бомбы из «юнкерсов». Хорошр, ведь внизу оборона врага. А бомбардировщики врассыпную, с пикированием развернулись на запад.

В повторном ударе по второй девятке я сбил еще одного Ю-87. Картина повторилась. Летчики врага сбросили бомбы и в панике ушли на запад. Третья девятка, видя участь передних, не дожидаясь нашего удара, сбросила бомбы и повернула на свой аэродром. Я успел догнать еще одного Ю-87 и длинной очередью свалить его на землю. Пара Речкалова, сбив Ме-109, крутилась с тремя «мессершмиттами». Преследовать удирающих бомбардировщиков в этих условиях было нельзя, надо помочь Речкалову. Увидев нас, «мессершмитты» вышли из боя.

Собрал группу в боевой порядок, пошел к Фадееву. И здесь та же картина. Обнаружив подмогу, «мессершмитты» пикированием вышли из боя. В воздухе противника не было. Группе Фадеева надо идти на аэродром.

– «Борода», я – Покрышкин, поздравляю с победой. Вас сменяю.

– Выполняю. Хорошо мы причесали «худых». Желаю успеха.

В этом бою наши две группы сбили вместе одиннадцать самолетов, не понеся потерь. Вот, наверное, так и надо наращивать силы в ходе боя. Но после посадки получил нахлобучку от Заева за преждевременный вылет.

– Товарищ командир, если бы я задержался, то не выполнили бы вашего приказа. Бомбы упали бы на головы наших войск, – ответил я.

– Это только вас и оправдывает. Самовольства чтобы больше не было.

– Есть, товарищ командир!

Данные о результатах боя работники штаба дивизии решили перепроверить. Им не верилось, что можно сбить одиннадцать вражеских самолетов и не потерять своих. Они связались с командным пунктом наземных войск. Заместитель командующего фронтом сообщил, что он лично наблюдал воздушный бой наших групп с переднего края, видел, как падали горящие машины врага.

В этот день наступление наших войск по прорыву мощной обороны противника в направлении станицы Крымской выдохлось. 56-я армия, имея мало артиллерии и незначительное количество танков, смогла лишь вклиниться в «Голубую линию» обороны. Сильные контратаки и массированные удары авиации сорвали наступление. На фронте наступило затишье.

А в полку продолжалась боевая работа. В воздухе стало спокойнее. Бомбардировщиков противник почти не использовал. Бои проходили лишь с небольшими группами вражеских истребителей. Они появлялись на больших высотах в поисках легкой добычи.

Как-то, патрулируя в районе Крымской, решил проучить этих любителей наживы. В предыдущих вылетах обратил внимание на их попытки атаковать наши группы бомбардировщиков и истребителей сопровождения после выполнения боевой задачи при отходе. Во время нашего патрулирования ниже нас заканчивали бомбежку три девятки Пе-2. Я свою группу повел на запад, набирая высоту. Прикинул, что наши бомбардировщики уже выходят на свою территорию. Дал команду на разворот. С крутым снижением группа пошла им вдогон. Расчеты оправдались. Гитлеровские охотники уже подкрадывались сзади к нашим Пе-2. Увлеченные преследованием, вражеские летчики не заметили нас. На большой скорости мы сблизились с «мессерами». Короткая атака и один Ме-109 превратился из охотника в дичь. Второй «мессершмитт» увернулся из-под удара Савина, моего ведомого. Пикируя к земле, враг ушел восвояси. Преследовать его не могли. Потеряли бы высоту, а она нам была необходима для патрулирования. Боевым разворотом мы вернулись в прикрываемый нами район. А вскоре пошли на аэродром. Результат хоть и невелик, но все же один из гитлеровских асов уже не вернется к своим.

Под вечер меня вызвали на командный пункт. Заев поставил задачу немедленно вылететь и на аэродроме города Таганрога сжечь самолет Як-1.

– Надо обязательно его уничтожить, – подчеркнул он.

– Есть уничтожить «яка»! – Иду к самолету и думаю, как мог оказаться на вражеском аэродроме наш истребитель? Сколько бед может натворить такой самолет в руках врага!

Над таганрогским аэродромом выскочили на малой высоте. Мы понимали, что успеха добьемся при внезапности. Внимательно осмотрели полосу, стоянки. «Яка» не было. Зенитчики врага всполошились, открыли огонь. Наша маленькая группа ответила штурмовым ударом и ушла домой.

Неудача беспокоила. Год тому назад я летал на Ме-109 по выполнению специальных заданий. И сейчас был уверен, что противник использует «яка» в своих интересах. Надо быть настороже. Мучил также вопрос, как очутилась наша машина у неприятеля. Лишь после посадки узнал эту историю. Случай нелепый и преступный со стороны летчиков Пе-2. Они лидировали группу «яков», перелетающих с Дальнего Востока на Кубань. Потеряв ориентировку в сложных метеоусловиях, Пе-2 завел истребителей вместо Ростова в Таганрог.

Как впоследствии стало известно, первым сел командир эскадрильи. Выключив мотор, он стал по радио спокойно руководить посадкой остальных летчиков группы. Лишь после приземления второго самолета наши пилоты увидели бегущих к ним гитлеровцев. Летчик второго самолета тут же взлетел. Но на наборе высоты был сбит зенитным огнем. Командир эскадрильи отстреливался до конца. Он предпочел смерть плену. Последний выстрел оставил себе…

Сквозь огненные трассы

17 апреля 1943 года противник, воспользовавшись приостановкой наступления наших войск на Крымскую, предпринял мощное наступление на Мысхако. Этот клочок суши, названный Малой землей, был захвачен в начале февраля морским десантом под командованием Цезаря Куникова. Стремясь сбросить десант в Черное море, гитлеровцы сосредоточили юго-западнее Новороссийска крупные силы наземных войск. Но они своевременно были вскрыты нашей авиационной разведкой.

Чтобы сорвать наступление противника, командование перенацелило действия всей авиации в район Малой земли. Истребительные части должны были прикрыть десант от вражеской авиации, сопровождать бомбардировщиков и штурмовиков при нанесении ими ударов по наступающим войскам немцев.

Рано утром командир приказал мне в составе четверки сопровождать бомбардировщиков. Такую же задачу получил и Дмитрий Глинка. Пе-2 подошли к аэродрому в колонне девяток на дистанции метров триста. При таком построении боевого порядка бомбардировщики летели одной группой.

Меня удивила такая расстановка истребителей. Какую цель преследовало командование дивизии, выделяя самостоятельные четверки из разных полков для сопровождения фактически единой группы бомбардировщиков? Это было не на пользу делу. Боевой опыт неоднократно доказывал нецелесообразность такого решения. Группы истребителей из разных полков в таких случаях действовали несогласованно в бою, а значит, и прикрытие бомбардировщиков выполняли плохо.

На подходе к Цемесской бухте нас встретили «мессершмитты». Глинка своей четверкой стал набирать высоту, где вскоре завязал бой с вражескими истребителями.

Группа сопровождения во всех случаях идет вместе с бомбардировщиками и не допускает по ним атак вражеских истребителей. Теперь моей четверке придется охранять свою девятку и девятку, за которую ответственным был Глинка.

«Пешки» были еще на боевом курсе, когда навстречу нам с запада появились вражеские бомбардировщики Ю-88 и Ю-87. Они были на той же высоте, что и мы. Между Новороссийском и Анапой произошла встреча. Я и мои ведомые, не покидая «пешек», пошли в лобовую атаку. Прицеливаясь по носовым кабинам «юнкерсов», старались расстрелять летчиков. Наши бомбардировщики также обстреляли из передних пулеметов вражеские самолеты. Этот встречный бой длился чуть больше минуты. Наша атака несколько расстроила боевой порядок армады противника, но определить, сколько сбито самолетов, не было возможности: во встречной схватке необходимо было вести поиск, быть начеку, ведь могли появиться «мессершмитты».

Мы ждали, когда же наши девятки развернутся домой. Но они, строго выполняя порядок полета, держали курс в западном направлении. Правее нас, чуть впереди, аэродром противника в Анапе. Над взлетной полосой видны струи пыли. Это взлетали немецкие истребители. Сейчас придется схватиться с ними. Лишь на траверзе Анапы бомбардировщики пошли в пологий левый разворот в сторону моря. На удалении пятнадцати километров от берега «пешки» стали на обратный курс.

Но на развороте от строя отстали правые крайние. Почти в каждой девятке. Это нам прибавило хлопот. А тут еще подошли немецкие истребители. Завязался воздушный бой над морем. Отбивая атаки «мессершмиттов» и в какие-то моменты выполнения маневра, бросаю взгляд вниз, на море. На воде видны большие круги. Значит, кто-то врезался в волны? Свои или вражеские самолеты? Разбираться некогда. На аэродроме все станет ясным. А сейчас надо выручать двух оторвавшихся от строя «пешек». К ним в хвост уже пристраивались два «фоккера» – решили поживиться легкой добычей.