Роковой шаг - Филиппа Карр

Дома нас ждали поминальные закуски — ветчина, говядина, маленькие пирожки и подогретое вино с пряностями. Наша компания, спокойная и грустная, собралась в большом холле. Все говорили о многочисленных достоинствах Дамарис. На похоронах обычно хвалят достижения и таланты усопшего, но в случае с Дамарис эти слова были заслужены.

Как нам будет не хватать ее! Этот дом не сможет оставаться прежним. Я поняла, что именно ее присутствие рассеивало его зловещую атмосферу.

Жанна говорила, что это несчастливый дом; теперь и мне казалось, что он посещаем злыми духами.

Гости разъехались, и дом затих. Джереми пошел в комнату, которую они делили с Дамарис, и замкнулся в своем горе.

Я предложила Сабрине прогуляться по саду, и она согласилась пойти со мной. Некоторое время она молчала, а затем начала говорить о похоронах.

— Моя мама лежит в этой большой дыре, в ящике, — сказала она. — В таком красивом ящике из полированного дерева с множеством золота на нем.

— Бронзы, — сказала я.

— Золото лучше бронзы. Но нельзя же хоронить в золоте, правда? Оно стоит слишком много. Могильные камни похожи на старух или стариков, завернутых в серые плащи.

— Да, — согласилась я. — Немного похожи.

— Ночью они перестают быть камнями и превращаются в людей.

— Кто тебе это сказал?

— Я слышала, что они так говорили. Она имела в виду слуг. Я знала, что некоторые из них убеждены, будто в Эндерби живут призраки.

— И, — продолжала Сабрина, — могилы раскрываются, а покойники выходят из гробов.

— Это чепуха.

— Они танцуют на могилах, и если кто-нибудь заходит туда в это время, они хватают его и не позволяют уйти. Они отнимают у него сердце и все остальное и берут их себе. Затем они вновь оживают, а тот другой умирает.

— Да где же ты слышала такие байки?

— Не скажу.

— Ты сама придумала их.

— Может быть.

— Сабрина, — сказала я, — как славно нам с тобой вдвоем. Ты согласна?

— Было бы славно, если бы…

— Если бы что? — спросила я.

— Ничего, — сказала она.

Мне казалось, что прежняя Сабрина возвращается. Она уже немного смеялась. И я подумала: она приходит в норму. Все же она еще совсем ребенок.

Я провела три недели в этом траурном доме, и в течение всего этого времени грусть не проходила.

Джереми лелеял свое горе. Он принадлежал к тому сорту людей, которые сосредоточивают всю свою нежность на одной особе, и этой особой была для него Дамарис. Его жена была центром его жизни, и любовь к ней, потребность в ней были такие великие, что ничто иное не могло спорить с «этим. Для Джереми жена всегда была главной, и хотя он любил своего ребенка, Сабрина занимала второстепенное место в его сердце. Он хотел сына, и Дамарис надеялась подарить ему малыша. Эта неудача была горьким разочарованием, но она была все же не так важна по сравнению с потерей Дамарис. Когда она умерла, Джереми потерял волю к жизни, и это не позволяло ему приспособиться к новым обстоятельствам. Он не делал никаких усилий в этом направлении. Так как к трагедии привел капризный, бездумный поступок Сабрины, Джереми вспоминал о нем всякий раз, когда видел дочь. Я понимала, что для Сабрины лучше бы держаться вдали от него. Она тоже понимала это, бедняжка, и лишившись матери, которую очень любила, она не находила никого, с кем могла бы утешиться, кроме меня и Нэнни Керлью.

Мне нужно было возвращаться в Лондон, но я чувствовала, что не могу оставить Сабрину в этом несчастье. Поэтому я оставалась там и проводила с ней как можно больше времени. И я была вознаграждена редкими проблесками ее прежнего характера. Но однажды ночью она исчезла. Нэнни Керлью в испуге прибежала ко мне.

— Я пошла в ее комнату, — сказала она. — Сабрина готовилась ложиться. Я слышала, как она произносит молитву. Я видела, как она легла в постель, и сказала, что вы расскажете ей сказку.

— Я действительно заходила к ней, — ответила я. — Но она спала, поэтому я поправила одеяло и поцеловала ее на ночь.

— Так эта шалунья, — сказала Нэнни Керлью, — должно быть, встала и куда-то ушла.

— Но зачем?

— Никогда нельзя знать, как поступит мисс. Но она что-то задумала, будьте уверены.

— Мы должны найти ее, Нэнни, и вернуть в постель. Мне кажется, что она в мансарде. Ей нравится прятаться там.

— Я подымусь туда и взгляну.

— Я пойду с тобой, — сказала я.

Мы были обескуражены, убедившись, что Сабрины нет в мансарде. Мы искали ее по всему дому. Никто ее не видел. Нэнни Керлью и я с беспокойством смотрели друг на друга.

— Должно быть, она ушла, — сказала я — Но почему… и куда?

— Она странно вела себя последнее время. Она до сих пор огорчена потерей матери… а тут еще ее отец. Похоже, она боится его и все твердит, что ненавидит его.

— Бедная, бедная Сабрина. Мы должны скорее найти ее, Нэнни.

Мы поспешно вернулись в ее комнату. Ее тапочки исчезли, так же как и ночная накидка, но остальная одежда была на месте.

— Она не могла уйти далеко, — сказала я. — Она не одета для выхода из дома. О, куда же она пошла?

Я старалась вспомнить любимые места Сабрины. К ним относилась конюшня. Мы пошли туда, но там не было даже ее следа. Пони стоял в стойле, и это несколько обнадеживало. Мысль о ее ночной поездке верхом на пони ужасала.

Когда мы выходили из конюшни, к нам подбежал Демон, пес Джереми, который держался поодаль все эти траурные дни, как будто осознавая трагедию, обрушившуюся на дом. Но он постоянно находился в компании Сабрины.

Я позвала его:

— Демон, Демон, где она? Где Сабрина? Он коротко гавкнул и посмотрел на меня грустными глазами.

— Найди ее, Демон, — сказала я. — Пожалуйста, Демон, найди Сабрину.

Пес помахал хвостом, посмотрел на нас и заскулил. Потом он повернул и пустился бежать к дому. Я в разочаровании последовала за ним, так как была уверена, что Сабрины там нет.

Когда мы приблизились к дому, появился Смит.

— Эй, Демон! — закричал он. — Я искал тебя, песик Тут он увидел нас.

— О, Смит, — воскликнула я, — мы не можем найти Сабрину.

Смит нахмурился.

— Значит, ее нет в постели?

— Нет. Мы обыскали весь дом. Она, должно быть, ушла, но я не могу понять почему и куда. Нет ли у тебя соображений на этот счет?

Между Сабриной и Смитом была особая связь. Он принадлежал к тем людям, которые мало водятся с взрослыми, но тянутся к детям. Я знала это, чувствовала это и Сабрина.

— Бедняжка, — сказал он. — Это тяжелое время для нее… Хозяйка… умерла. Хозяин такой…

— Я беспокоюсь, Смит, и Нэнни тоже. Куда же она могла пойти?

Подумав мгновение, Смит сказал:

— Демон нас приведет к ней. Он почует, где находится маленькая хозяйка. Давай, песик.