Потерянное и Найденное: Птичьи крылья - Оллард Манн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Асферика отступила на шаг, испуганно глядя на мужчин. Потом ещё на один. Она закрывала рукой дрожащие губы, словно до этого слёз кто-то мог не заметить. Следующий шаг оказался неудачным. Споткнувшись на незамеченной лестнице, она свалилась на жёсткий пол и ободрала кожу на ладони, но даже не заметила, не в силах отвести взгляда от поединка.
Ивэйн следил за ней. С его длинных светлых ресниц свалилась одинокая слеза, совершенно инородная во всём его отталкивающем образе. Она, не касаясь лица, упала на жилет, мазнула и растеклась длинным тонким пятном прямо на сердце, будто след от проткнувшего его лезвия.
— Больно наблюдать, как исчезает то, чему ты посвятил жизнь? — Хирам с довольной улыбкой, повторяя влажный след единственной в жизни слезы Ивэйна, уверенным движением вонзил меч в его сердце.
Крылатый по инерции отшатнулся, но удара даже не заметил. Лишь осознав, что сдвинулся с места, мужчина опустил голову, чтобы увидеть, как лезвие выскользнуло из его тела. Ноги подкосились, и он упал медленно, будто воздух загустел от наполнявшего зал горя и не давал двигаться быстрее.
Золотые крылья распростерлись на чёрном полу, будто вспышка солнца, появившаяся среди туч в пасмурный день. Ивэйн бессильно лежал на спине и смотрел на женщину. Она рыдала, но нашла в себе силы встать, пусть и не с первой попытки. Только оказавшись на ногах, она в два счета преодолела ступеньки и скрылась из зала.
Эвита надеялась, что на этом воспоминание закончится. Она видела достаточно, чтобы запутаться и возжелать разрыдаться. Но, даже в отсутствие Асферики, вопреки ожиданиям юной феи, сцена продолжилась, будто что-то ещё было необходимо показать.
— Смотри-ка, не обязательно её убивать, чтобы ты её потерял, — Хирам наступил на крыло Ивэйна, и тот скорчился от боли, дернулся, пытаясь вырваться.
— Упокоюсь с тем, что ты потерял её тоже!
Почему он не умирал? Такая рана не оставила бы в живых человека, но Ивэйн не был человеком. Может быть, дело было в том, что цель его жизни хоть связь и ослабла, ещё существовала? Он выжил, потому что Асферика ещё не умерла.
— Надеюсь, не видать тебе покоя даже после смерти!
Упиваясь страданиями поверженного врага, Хирам выхватил момент, когда тот открыл спину, и резким движением рубанул по суставу. Хруст отрезаемых крыльев был ужасен, но вопль извивавшегося от боли и ужаса Ивэйна причинял физическую боль. Эвита вскрикнула и закрыла глаза руками.
Зал озарила вспышка.
В следующую секунду Эвита вернулась в свой временной поток. Моменты прошлого и будущего всё ещё мелькали вокруг, а люди оставались неподвижны, и фея знала, что мать до сих пор рядом.
Асферика взяла залитое слезами лицо дочери в ладони и нежно вытерла её щеки.
— Ты была там дольше, чем я ожидала…
— Я видела, что произошло после того, как ты ушла. Неужели это возможно? — Эвита прижалась к маме и нервно схватилась за ткань её платья на спине. Всё тело дрожало, будто она заледенела, но в то же время бросило в пот.
— Может быть, это потому что тебя кто-то не хотел отпускать. Твой отец или, может быть, даже Ивэйн… Кто знает, кому дано чувствовать наблюдателя, — женщина прикрыла глаза и принялась гладить дочь по голове. — Прости, что не могу сказать большего. Магия времени очень сложна и не изучена даже вполовину из-за редкости появления фей времени. И прости, что таким оказалось моё единственное воспоминание. Оно неприятно, но, боюсь, это именно то, что тебе следует знать об Ивэйне. И о твоём отце.
— Теперь мы попрощаемся навсегда? — Эвита крепче сжала мать в объятиях. Чужие воспоминания, пытавшие теперь её разум, отступили на время.
— Для тебя будет ещё одна встреча. Ты увидишь меня снова, но для меня это уже в прошлом. Поэтому в свой последний момент я должна сказать кое-что ещё.
— Я люблю тебя, мам, — тихо пискнула девушка, предполагая, что должна была услышать, но следующая фраза удивила её.
— Прости, что оставила тебя с отцом.
Асферика была до смерти утомлена. Она начала исчезать, замороженный момент времени крепчал. Мелькавшие фрагменты прошлого и будущего становились всё реже и всё короче.
— И я тоже люблю тебя, милая моя.
Наконец, всё растворилось. Эвита осознала себя вновь сидящей между сонным Йеном и Мерихом, получившим возможность, наконец, продолжить свою речь.
— …Габриэль… Эви? — Мерих заметил, что девушка вдруг совершенно переменилась. Бледная, дрожащая, полуживая, залитая слезами, она едва ли похожа была на себя в прошлый миг. — Что с тобой?
Она услышала его слова, но ответить уже не могла. В ушах зазвенело. Девушка ощутила, как голова в миг потяжелела, и уже в следующую секунду её поглотила темнота.
2.36. Полчаса
Они не успели толком подготовиться, когда услышали шум. Настало время.
— Быстро на построение! У вас пять минут! — Гелиос взволнованно оглядел учеников покинутой школы и, жестом указав Нико идти следом, через минуту уже был на улице.
— Это их машины? — лейтенант нервно слушал гул вдалеке леса.
— Да. Сегодня к ночи они будут за рекой, — мужчина пытался закурить. Руки дрожали, и зажигалка не слушалась. — Хорошо, что остальных успели увезти отсюда. Если бы школу не эвакуировали, у нас точно не было бы шансов. Эти хоть на что-то годятся.
— Ты уже проверял лазарет? — Нико помог командиру зажечь сигарету.
— Да. К нам прислали троих медсестёр из ближайшей больницы. Они уже вернулись с границы, так что опыт есть… Но они вряд ли на что-то способны в таком состоянии, — Гелиос потёр глаза.
Про границу можно было ничего не говорить. Очевидно, всех там разгромили даже без попытки сопротивления.
— Нужно в них верить. Эти ребята не так плохи, как кажутся, — Нико натянуто улыбнулся. — Я учился с ними. Рейден их тренировал. Так что, поверь мне, они покажут себя лучше, чем ты ожидаешь.
— Если всех не перебьют с первого раза, это уже победа. Но, так и быть, одарю их мотивационной речью, — Гелиос устало усмехнулся и похлопал друга по плечу. — Готовь своих.
***
— Йен! — Мерих подбежал к другу. В общей суматохе он запыхался пробиваться через людей. — Слушай, ты должен отнести Эвиту в лазарет. И распорядись, чтобы ей донесли, что я говорил, если вдруг она не поняла. Нико я предупрежу, тебя никто не потеряет.
— Почему не ты? — Йен напряжённо рассматривал встревоженного
