От заката до рассвета (СИ) - Инфинити Инна

И он делает глаза, как у кота из «Шрека».

Я не могу сдержать улыбки. Тянусь ладонью к его щеке и мягко глажу.

— Знаешь, если девушка любит своего мужчину, то она согласится выйти за него замуж, где бы он ни сделал ей предложение. Ретт сделал Скарлетт предложение в день похорон ее второго мужа, а потом поцеловал так, как никто никогда не целовал ее до него.

Егор хмурится.

— Кто такие Ретт и Скарлетт? Это какие-то твои друзья?

В этот момент я смотрю на Егора, едва сдерживая смех, и понимаю, что люблю его больше жизни.

— Да, Егор. Это мои друзья. — слегка язвлю. — Пригласим их на нашу свадьбу?

— Конечно! — затем осекается. — Подожди. Ты сказала «Пригласим их на нашу свадьбу?». То есть, ты согласна..?

— Конечно, я согласна. Ведь я люблю тебя, и мне совсем не важно, когда, где и при каких обстоятельствах ты делаешь мне предложение.

Он облегченно выдыхает и целует меня так же сладко, как Ретт Батлер целовал Скарлетт О'Хара.

Эпилог

В ближайшую субботу после похорон Элайзы мы с Мэриэн, Андре и его женой едем к родителям Флёр. И хоть Андре и звонил им заранее и предупреждал, что приедет вместе с Мэриэн, она все равно сидит со мной на заднем сидении автомобиля своего друга, крепко вцепившись в мою ладонь. Мне кажется, что я даже слышу, как быстро бьется ее сердце.

Я закидываю руку на плечи Мэриэн и притягиваю ее поближе к себе.

— Дорогая, не бойся. Они предупреждены о тебе, и они не возражают, чтобы ты приехала. Все будет хорошо.

— Я не знаю, как мне смотреть им в глаза…

— Мэриэн, ты сама себя накручиваешь. Если бы эти люди в чем-то тебя винили, они бы ни за что в жизни не пригласили тебя к себе.

— Кнопка, да перестань ты уже дрожать! — весело говорит с водительского сиденья Андре и смотрит на нас в зеркало дальнего вида. — Никто тебя там не съест.

— Легко тебе говорить, Андре! — довольно резко отвечает она ему.

— Поверь, тебе не о чем переживать. Родители Флёр хорошо к тебе относятся и ни в чем тебя не винят. Ты сама себя винишь и страдаешь от этого.

Я уже обнимаю ее обеими руками и укладываю себе на грудь.

Через сорок минут мы подъезжаем к маленькому домику во французской деревне. Стоит отметить, что европейские деревни разительно отличаются от российских. У нас в деревнях нет дорог, а по улицам гуляют коровы. Тут же все заасфальтировано, чисто и аккуратно. И, конечно, никакого домашнего скота на улицах.

Андре паркует автомобиль, а из дома уже выходят нас встречать пожилые мужчина и женщина. Я внимательно смотрю на них через окно машины, и почему-то мне кажется, что на самом деле они моложе, чем выглядят. Наверное, именно так выглядят люди, потерявшие единственного ребенка.

Мы выходим из автомобиля. Родители Флёр спешат крепко обнять Андре и его жену.

— Ну как мы поживаем? — мадам Жеффруа гладит Жюли по животу.

— Все хорошо, спасибо. Через месяц в канун Нового года появимся на свет.

— Замечательная новость! — месье Жеффруа счастливо улыбается.

Родители Флёр отрываются от Андре с Жюли и поворачивают головы к нам с Мэриэн. Она снова со всей силы вцепилась в мою руку и быстро задышала. Секундная встреча взглядами, и мадам Жеффруа разводит губы в доброй улыбке.

— Здравствуй, Мэриэн, — она подходит к нам и тянется обнять ее.

Мэриэн отпускает мою руку и крепко обвивает руками мать Флёр, а через секунду уже плачет ей в плечо.

— Простите меня… — шепчет ей, а у меня уже сердце кровью обливается из-за страданий моей девочки.

— Тише-тише, — мадам Жеффруа гладит ее по спине. — Все хорошо, не плачь.

Пока женщины все еще держат друг друга в объятиях, ко мне подходит отец Флёр.

— Фабиан Жеффруа, — протягивает мне руку.

— Егор, — произношу свое имя на французский лад и отвечаю на рукопожатие. — Жених Мэриэн.

— Очень приятно, — он мне улыбается.

Мама Флёр отрывается от моей невесты и подходит ко мне.

— Аврора Жеффруа, — она тоже протягивает мне руку. — Очень приятно.

— И мне, мадам Жеффруа. Меня зовут Егор. — Жму ее ладонь.

Мы все вместе заходим в дом и садимся за уже накрытый стол. Мэриэн медленно скользит заплаканными глазами по интерьеру, и я замечаю, что ее глаза снова наливаются слезами. Я знаю, что она провела в этом доме очень много счастливых дней. Все свои каникулы, кроме летних, и Рождество. А этот праздник — главный у европейцев.

— Мэриэн, расскажи о себе, — обращается к ней мадам Жеффруа после того, как наполнила нам тарелки едой.

— Я полгода назад переехала жить в Россию, потому что Егор русский.

Мадам и месье Жеффруа удивленно переглядываются, а потом смотрят во все глаза на нас с Мэриэн.

— Учу сейчас русский язык, — продолжает Мэриэн. — А в Париж мы приехали, потому что погибла моя сестра Элайза. Три дня назад были похороны.

— Матерь Божья, — мадам Жеффруа перекрещивается.

— Соболезнуем, Кнопочка, — говорит отец Флёр.

— Спасибо. А в остальном я сейчас осваиваюсь в Москве. До переезда я жила в Плезире и работала учительницей в школе.

— А как вы познакомились? — мадам Жеффруа продолжает недоумевать над переездом Мэриэн.

— Совершенно случайно в каком-то баре в Париже полтора года назад, — отвечаю ей.

— А чем ты занимаешься?

— Я маркетолог. Работаю в одном банке.

— Какая модная профессия! — она расплывается в улыбке.

Я слегка смеюсь.

— Да, есть такое.

Дальше они еще немного пытают Мэриэн про Москву и переезд, а потом плавно разговор переходит на предстоящие роды Жюли. Начинают обсуждать имена для ребенка, Андре говорит, что они с Жюли выбирают между Габриэлем и Даниэлем, но никак не могут определиться точно, поэтому примут решение, когда ребенок уже родится, и они его увидят.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А когда вы увидите мальчика, вам вообще другое имя может в голову прийти. — Говорит мадам Жеффруа. — Я Селесту хотела назвать Эмилией. Всю свою беременность так ее называла, а когда она родилась, и я первый раз взяла ее в руки и посмотрела в ее личико, я поняла, что никакая она не Эмилия. Она Селеста.

Стоило ожидать, что так или иначе за столом зайдет разговор о Флёр. Но Мэриэн все равно при ее упоминании напряглась, как струна. Это не скрылось от глаз мадам Жеффруа. Она смотрит на нее с теплой улыбкой и говорит:

— Все хорошо, Мэриэн. Много лет уже прошло. Всем нам нужно жить дальше. А вы не планируете ребенка? — и смотрит на нас обоих.

— Планируем, — отвечаю. — Но сначала поженимся.

— Когда у вас свадьба?

— Еще не знаем, предметно не обсуждали. Но в скором времени.

После обеда Мэриэн спрашивает разрешения подняться в комнату Флёр.

— Да, конечно, — с улыбкой говорит ей мама Селесты.

Мэриэн направляется к лестнице, я следую за ней. Возможно, ей хочется побыть там одной, но я не хочу этого. Я должен проконтролировать, чтобы у нее не случилась истерика.

Это небольшая комната, где-то метров 15. Кровать, на которой можно поместиться вдвоем, письменный стол со стулом, шкаф, комод и несколько книжных полок, прибитых к стене. Мэриэн обводит спальню глазами, а затем подходит к письменному столу. На нем лежит стопка тетрадей и школьных учебников, пенал с ручками, калькулятор и циркуль.

Мэриэн проводит кончиками пальцев по всем этим предметам, берет в руки тетрадь и открывает ее. Я подхожу сзади и смотрю через ее плечо. Это тетрадь по алгебре, исписанная синусами и косинусами. Затем Мэриэн открывает последнюю страницу. А там уже нет примеров по алгебре, там переписка двумя разными ручками: синей и зеленой.

«Кнопа, давай после уроков в лес? Хорошая погода сегодня. Не хочу торчать в комнате»

«Давай. У Андре осталась бутылка вина)))»

«Круто. Можем купить шоколада у Одри. Она вроде много из дома привезла, я слышала, что продает сейчас. У нас ведь есть деньги?»