Путь домой - Елена Радзюкевич

– Угу…

– Ну, вот теперь я тебе говорю. Мне ты веришь?

Трей опустила голову.

– Верю…

– Вот и молодец! Так ты хочешь в гости к своему дружку или нет? Его мать просила тебя прислать на пару недель, она хочет познакомиться с тобой. Не советую упускать случай. Илль – чудесная планета. Тебе там понравится.

– Мне тут нравится.

– «Огненный лев» получил отпуск – мы составляем списки тех, кому можно будет спуститься на планету, и я уже обещал взять тебя с собой. Неудобно получится.

– А вы тоже будете внизу?

– Да, но недолго. Всего два дня. У меня много дел, но я хотел отвезти Селета и тебя к нему домой. Сдать, так сказать, с рук на руки… Ты могла бы погостить там. А потом, когда мы будем улетать, я сам заберу тебя. Честное слово. Ну, как? Согласна?

– Согласна! Да, конечно же, да!

– Вот и славно. А теперь давай еще по чашке чая и бегом собираться. Мы будем там через три часа.

Глава 14. Цвет надежды

Илль.

Планета чудес. Планета – сказка. Совершенный мир – древний и прекрасный.

Когда-то давным-давно илльфи были на Земле. Потом ушли, оставив сказки и легенды о богах и эльфах. Ушли, когда поняли, что земляне слишком непредсказуемая раса, слишком неуправляемая, жестокая и дикая. Слишком молодая. Но с того времени прошло несколько тысяч лет и илльфи вновь встретились с землянами. Почти на равных. Древний народ намного опередил землян в науке и технологиях, зато земляне создали огромную федерацию, в которую входили почти сто планет, и кое-где технологии были не хуже чем на Илль.

Обо всем это раздумывала Трей, пока корабельный шаттл летел сквозь атмосферу планеты. Небо чистое, облаков почти нет. Илль – мир без морей и дождей. Вода там глубоко под землей. Капитан Холодов, Трей и Селет прошли через карантинную зону космопорта и вышли в зал ожидания. И тут Селет сорвался с места и побежал вперед, лавируя между людьми. Через секунду он запрыгнул на руки к высокой женщине в светло-зеленом костюме. Прижался к ней, обхватил руками. Женщина с Селетом на руках медленно подошла к ним. Холодов вежливо поздоровался и подтолкнул Трей к даме.

– Это леди Селай, – сказал он. – А это Трей.

Трей машинально поклонилась, так, как ее учили на Орионе.

Леди Селай удивленно взглянула на нее, но ничего не сказала, а обняла Трей свободной рукой.

– Мы успеем еще познакомиться. Спасибо, что проводили моего сына, капитан. – Селет, ты не хочешь сказать до свидания?

Селет неохотно обернулся, потом, вспомнив о приличиях, сказал:

– До свидания, капитан Холодов. Большое спасибо, что привезли меня домой.

Капитан склонил голову, потом пожал руку Трей.

– Ну, до встречи, через две недели. И не забывай, о чем мы с тобой говорили.

Трей пошла следом за леди Селай к выходу из зала ожидания. Селет и не подумал слезть с материнских рук. Они вышли на открытый воздух и первое, что ощутила Трей – был цветочный аромат. Цветы росли повсюду.

Они подошли к небольшому флаеру и тут Селету пришлось таки отцепиться от матери и сесть на переднее сиденье. Трей устроилась сзади, а леди Селай села на место водителя.

– Он очень рад, что дома. Так рад, что ведет себя непозволительно.

– Ничего. Я понимаю, – ответила Трей. – Он никогда не говорил что у вас тут так…

– Как?

– Красиво, – ответила Трей искренне.

Леди Селай улыбнулась.

– Я постараюсь показать тебе все, что есть на Илль. Но сначала вы мне расскажете про все, что с вами случилось.

Машина взлетела и Трей замерла в восхищении. Внизу мелькали разноцветные жилые дома, разбросанные по холмам. Там где домов было много, они напоминали грозди причудливых кристаллов. Через полчаса флаер опустился на лужайке около небольшого дома. Селет первым откинул дверь и выскочил наружу. Он обежал поляну перед домом, потом заскочил в дом, выбежал снова, подбежал к фонтану у входа и разбил струи руками. Трей никогда не видела своего друга таким счастливым, таким беззаботным. Таким маленьким.

Дом Селета очень понравился Трей. В рабочих комнатах ниже уровня земли царила приятная прохлада, огромный зал – столовая, был весь наполнен светом и цветами. Пол выложен мозаикой – теплой и шершавой. Спальни и гостевые комнаты были на втором этаже – просторные, с огромными окнами. Стекол в окнах не было, чему Трей сильно удивилась – а вдруг ночью будет сильный ветер? Но когда она подошла к окну, то поняла, что проем закрыт силовым полем – рука не проходила наружу. Полы в комнатах были живые – меняли цвет, температуру, могли стать совершенно ровными, гладкими или пойти пупырышками. Такой же волнистый пол был в ванной комнате, которую леди Селай показала Трей, чтобы та могла умыться с дороги.

Когда Трей вышла из душа, ее ждал ворох новой красивой одежды. Она выбрала светлую, вышитую причудливым узором, рубашку с рукавами до локтей и желтые шорты. Пока она одевалась, одежда успела сменить несколько раз цвет, подстраиваясь к ее волосам и глазам.

Потом был ужин, неспешный и вкусный, а для разговоров они устроились в большой комнате с окнами от пола до потолка. В центре комнаты был неглубокий, всего по колено, бассейн, в котором плавали цветы. По полу разбросаны гладкие белые подушки – можно валяться на полу, или сидеть на них.

Леди Селай взяла Селета за руки и посмотрела ему в глаза. Трей поняла, что именно так ее друг рассказывает матери о том, что с ним произошло. И лицо леди Селай отражало эмоции и чувства, которые пришлось пережить ее сыну.

Вот лицо женщины опечалилось – это, наверное, Селет рассказывает об Орионском Доме Детей, где ему было так плохо: вот сжала губы, как от боли – тут Селет рассказывает про отца; забота и сочувствие – это про их похождения в Орионских лесах, да у адалов. Хм. Нет, про это Селет не расскажет – он же болел тогда. Это ей нужно будет рассказать… Тут Трей поежилась. А как она будет рассказывать? Вот так же? Но она не умеет…

А еще на лице леди Селай отражалась любовь и гордость за сына. Когда все закончилось, мать и сын долго сидели вместе обнявшись. Трей боялась дышать. В комнате сгустилась неуловимая нежность, чистота и доверие. Наконец леди Селай отстранила от себя Селета.

– Принеси нам сок лайса.

Селет убежал, а леди Селай поманила к себе Трей.

Трей покачала головой.

– Я не умею говорить так, как Селет.

– И не надо. Я уже знаю все, чему был свидетелем Селет. Ты очень смелая, Трей. И ты спасла жизнь моего мальчика. Спасибо. Ты всегда будешь желанной гостьей в нашем доме.

– Да я ничего такого не сделала, – Трей смутилась. – Нет, правда. Если бы не ваш сын, не Селет, то мы бы не смогли сбежать с Ориона. Так что это мы вместе.

– Вы оба молодцы. Я хочу подарить одну вещь… – леди Селай вышла на минутку из комнаты, потом вернулась и протянула Трей открытую ладонь, на которой лежал округлый камень на цепочке – он переливался синим цветом.

– Это цвет благодарности, – сказала леди Селай. То, что я испытываю к тебе. Возьми его.

Трей осторожно взяла камень в руку. Через секунду он стал розовым.

– Это цвет смущения.

Трей открыла рот, чтобы сказать спасибо, но леди Селай приложила палец к губам и показала глазами на камень, который из розового стал золотым, а потом синим.

– Это восхищение и благодарность. Я рада, что тебе понравился мой подарок. – Леди Селай застегнула цепочку на шее Трей. – Слова могут быть не нужны.

Верилось с трудом. Она нерешительно протянула руки леди Селай. Та улыбнулась и коснулась пальцев Трей. Ничего не произошло, но Трей стало легко и спокойно.

Она рассказала об их приключениях только через пару дней, после долгой прогулки по парку цветов в столице Илль. Такой красоты, решила Трей, она еще никогда не видела и больше не увидит, если вновь не попадет на Илль. Собранные со всех концов Галактики растения поражали! К махровым хищным виртам с Ганимеда даже подойти нельзя – силовое поле не пустит. Полупрозрачные лианы Сиклиона, хамелеоны с Сометы, поющие пустынники – все слилось в нескончаемый поток впечатлений. Каждый следующий зал был красивее и необычнее предыдущего. Вот оно совершенство Вселенной – Розовый Галеон – диковинный цветок с разноцветными лепестками и кружащим голову ароматом, а в следующей комнате, замаскированной под пещеру – светящийся мох с Аргуса двенадцать.

Трей долго простояла у орионских фиалок. Их запах будил столько воспоминаний!

А орхидеи Земли? Она бродила по залам, полянам, лесам, озерцам, тропинкам до изнеможения. А ночью… Ночью в нее крепко вцепилась жилистая рука жреца. Она боролась с ней, царапала, вертела головой в надежде вырваться – но все было бесполезно. Он крепко держал ее, запрокинул голову назад так, что было невозможно дышать. И перед глазами мелькает нож, отчетливо виден чеканный узор на стальном лезвии.