Муравейник - Лайт Дэйтон

Увидев брата поверженным на землю, борец взвыл и налетел на Аваллита, словно песчаная буря. Пещерник встретил противника сильным ударом в коленную чашечку, а когда тот упал на колени, без лишних слов опустил ему на затылок жилистый кулак.

Больше желающих позориться не нашлось, и Аваллит, сложив трофей в перевязь, покинул борцовскую площадку, оставив зрителей в полном замешательстве. По дороге, кстати, выяснилось, что кубок звероподобного борца просто вырезан из дерева и раскрашен белой краской — никакой человеческой костью там и не пахло.

Девушка догнала его почти у самых ворот:

— Почему ты ушел? Разве вы у себя в пустыне совсем-совсем не любите веселиться?

Аваллит усмехнулся:

— Любим, только у нас все совсем по-другому…

— А как? Расскажи…

Постепенно они разговорились. Девушку звали Иния, она работала на поварне, а иногда помогала в поле.

Во время прошлого штурма у нее погиб младший брат — подносчик камней и копий. Шестилапые оторвали бедняге голову.

Аваллит гладил девушку по волосам и удивлялся, как странно изменился привычный мир. Он и представить себе не мог в тот день, когда вместе с Редаром бился с муравьями на заграждениях, что когда-нибудь будет стоять на камнях настоящего паучьего города и гладить по волосам самую чудесную в мире девушку.

Иния… Красивое, ласковое имя. Она как-то по-особенному доверчиво жмется к нему. Интересно, что произвело на нее самое большое впечатление — демонстрация его кулаков или обычная ласка, непривычная для нее, выросшей в мире незамысловатых желаний и скудных удовольствий.

— Эй, Аваллит, — крикнул сзади кто-то из знакомых пустынников. Зинвал, кажется. — Ты на гонках колесниц был?

— Нет, — усмехнулся пещерник. — Я все больше кулаками махал. Там, на площадке, парочка местных драчунов мерилась силой. Пришлось помочь.

— И как?

— Да вот, — он достал из перевязи кубок, показал, — подарком разжился.

Зинвал подошел ближе, с ним еще несколько охотников. Они все, как по команде, окинули спутницу Аваллита взглядами с ног до головы, да так откровенно, что она зарделась.

— Я смотрю, ты там не только подарками себя обеспечил. Везет же некоторым… — завистливо пробормотал Зинвал и недвусмысленно подмигнул Аваллиту. — А мы на гонки ходили смотреть.

— И как там? — скорее из вежливости, чем из интереса спросил пещерник.

— Да никак. Я лично толком ничего не смог разглядеть. На первом же круге поднялась пылища — ничего не видать. Но орали эти ребята здорово, ах в ушах звенит.

— Ага. А еще там бросали в победителя муравьиными головами. Хорошо, не прибили.

— Ну, это у них повсеместно. Я, пожалуй, пойду — как-то все это скучно. Такое впечатление, что местные просто не знают, как надо веселиться. Кто-то сказал им, что надо вот так, — они и рады стараться…

Стало смеркаться.

Над площадью поплыл сладковатый запах ортисового сока. Многие горожане шатались и держались за стены, а некоторые уже лежали на земле, закатив глаза.

С помоста продолжали славить всемогущество повелителей, что-то выкрикивать и швыряться останками шестилапых. Ритмично громыхали барабаны…

Когда стемнело, устроили огненное представление. Три десятка горожан с факелами обошли внутреннюю площадь кругом. Люди танцевали и пили тайком припасенную ортисовую настойку. В паучьих городах смертоносцы неодобрительно смотрели на нее: многие, пристрастившиеся к соку ортиса, пропадали навсегда. Впрочем, сегодня все было можно.

Всеобщее веселье утихло только глубокой ночью, оставив после себя клочья праздничных нарядов и хитиновое крошево.

Пещерники ушли с торжества гораздо раньше. Оно показалось им скучным и вымученным. Свободные люди песков веселились сами, когда у них было для этого настроение, и не нужно было властью Правительницы назначать специальный праздник.

Были дни, когда сложившиеся за многие дожди традиции влекли пещерников на улицы, в общие пещеры, для танцев и бесшабашного веселья. Как тот же День Первого Дождя, например.

Но на этих праздниках дети не носили головы убитых врагов. Никогда.

Праздник еще был в разгаре, когда командиры пещерников, Каверра и Редар, прибыли в дом Управителя на второй уже военный совет. И сам Повелитель, и люди прекрасно понимали, что сейчас они выиграли у муравьев время — разгромили армию противника, сохранив свою. За всю войну союзникам впервые представлялась уникальная возможность уничтожить врага в его логове. Пока шестилапые будут растить новое войско, лучшие из лучших воинов пустыни должны наведаться в степь. Там стоит обнаруженный еще Редаром муравейник — дом рыжих тварей, то самое место, откуда они черпают свои силы, откуда начинаются все их кровавые набеги.

Вспомнив старое предание, еще времен войны со смертоносцами, Айрис назвала смельчаков, что отправятся в логово врага, красивым и звучным словом «рейдеры». Так в свое время именовались отряды специально обученных людей-охотников, которые выслеживали и убивали одиночных смертоносцев. Слова «рейдер» и «рейдерный отряд» остались в памяти людей. Теперь Правительница решила возродить их.

Редар был уверен, что сможет отыскать муравейник:

— Муравьиную тропу в холмах найти довольно легко. В паре сотен перестрелов от нее я тогда еще приметил холм с лысой, вылизанной ветром верхушкой. А на той стороне, рядом с тропой, тянется узкое ущелье, где я ночевал. Заблудиться невозможно! Только вот идти долго, а всю армию на шарах не перевезешь…

— Сколько? — коротко спросил Римал, потирая раненую ногу: в бою какой-то чересчур быстрый шестилапый успел полоснуть жвалами.

— От Серых скал — около трех переходов. Отсюда будет несколько меньше. Я тогда шел почти полный день, часть ночи и еще до самого вечера, пока не достиг холмов. А оттуда до муравейника — примерно треть дневного перехода.

— Да, путь неблизкий. Моим охотникам надо дать отдохнуть, — заметил Каверра.

Еще на прошлом совете решили, что каждый командир отберет из своей сотни лучших воинов, а Салестер — самых метких стрелков. Кенгар выбрал, в основном, опытнейших охотников своего старого отряда, Римал — тоже, Каверра, командир пустынников, взял бы только добровольцев, но вызвались опять почти все, и ему пришлось пережить немало неприятных мгновений.

Каждый хотел попасть в рейдерный отряд, и многие охотники, заслышав, что Каверра предпочел ему какого-нибудь соседского парня, впадали в ярость:

— Как? Ты взял Инлегга, а меня нет? Да он на прошлых дождях от сольпуги полночи бегал?

— Почему ты не выбрал меня? Что, если рыжие твари чуть-чуть оцарапали мне руку, то я теперь уже и не охотник?