Клиент - Джон Гришем

– Этот мальчишка меня пугает, приятель, – произнес Барри. – Он, конечно, уже рассказал своему адвокату, так что теперь еще двое знают.

– Да, но он молчит, Барри. Подумай об этом. Мы до него добрались. Я показал ему фотографию. Мы позаботились о трейлере. Мальчишка перепуган до смерти.

– Не знаю. Нельзя с ним покончить?

– Не сейчас. Черт, я хочу сказать, сейчас он в руках легавых. Он же за решеткой.

– Есть способы, сам знаешь. Не думаю, чтобы тюрьма для малолетних хорошо охранялась.

– Да, но легавые тоже напуганы. Их полно в больнице. Охранники в холле сидят. Агенты ФБР в докторских халатах по коридорам бегают. Эта публика нас здорово боится.

– Но они могут заставить его говорить. Они могут пообещать им защиту, сунуть денег матери. Черт, они могут купить им новый чудесный трейлер, в два раза больше, или еще чего. Я жутко нервничаю. Пол. Если бы этот парнишка ничего не знал, мы бы о нем никогда и не услышали.

– Мы не можем убить мальчика, Барри.

– Почему?

– Потому что он ребенок. Потому что все сейчас за нами следят. Потому что, если мы его убьем, тысячи легавых будут носиться за нами до нашей могилы. Нет, так не пойдет.

– А если мать или брата?

Гронк еще раз приложился к пиву и покачал головой. Он был крутым бандитом, он мог угрожать кому угодно, но в отличие от своего приятеля он не был хладнокровным убийцей. Этот хаотичный выбор жертв пугал его. Он промолчал.

– А как насчет адвоката? – спросил Барри.

– Зачем тебе ее убивать?

– А если я ненавижу адвокатов? Может, это напугает мальчишку настолько, что он впадет в кому, как и его брат. Не знаю.

– А может, идея убивать невинных людей в Мемфисе не такая уж и блестящая? Мальчишка просто наймет себе другого адвоката.

– Мы и другого убьем. Подумай, Пол, это произведет большое впечатление на всех юристов, – расхохотался Барри. Потом он наклонился вперед с таким видом, как будто ему в голову только что пришла гениальная мысль.

– Подумай хорошенько. Пол. Если мы пристукнем адвоката мальчишки, какой юрист, у которого все дома, станет представлять его? Понял?

– Ты что-то не то несешь, Барри. С тобой неладно.

– Да, я знаю. Но все равно, замечательная мысль, правда? Замочи ее, и мальчишка побоится говорить с собственной матерью. Как ее там зовут, Ролли или Ральфи?

– Реджи. Реджи Лав.

– Что это за имя для бабы?

– Откуда я знаю?

Барри допил водку и щелчком пальцев подозвал официанта.

– Что она говорит по телефону? – спросил он, снова понизив голос до шепота.

– Не знаю. Нам прошлым вечером не удалось туда попасть.

Барри внезапно разозлился.

– Что? – Злобные глазки сузились и засверкали.

– Сегодня сделаем, если все будет в порядке.

– Где она работает?

– У нее небольшой офис в высотном здании в центре города. Проблем не должно быть.

Шерфф прижал наушник поплотнев. Двое его приятелей сделали то же самое. В комнате было тихо, только слегка шумел работающий магнитофон.

– А эти твои ребята надежные?

– Нэнс вполне деловой и крутой мужик. Зато его партнер Кэл Сиссон, как говно в проруби, собственной тени боится.

– Пусть о телефонах позаботятся сегодня.

– Будет сделано.

Барри прикурил сигарету “Кэмел” без фильтра и выпустил струйку дыма к потолку.

– А у адвоката есть охрана? – спросил он, и его глаза превратились в узкие щелки. Гронк отвернулся.

– Не думаю.

– Где она живет? Что это за место?

– У нее симпатичная маленькая квартирка за домом ее матери.

– Живет одна?

– Вроде.

– Тогда с ней просто, верно? Залезть, что-нибудь украсть для видимости, прикончить ее. Еще один грабеж с убийством. Что ты об этом думаешь?

Гронк покачал головой и принялся внимательно изучать молодую блондинку у бара.

– Что ты об этом думаешь? – повторил Барри.

– Да, это было бы просто.

– Тогда давай, вперед! Ты меня слушаешь, Пол? Пол слушал, но старался не встречаться с ним взглядом.

– У меня нет настроения кого-либо убивать, – ответил он, все еще глядя на блондинку.

– Ну и не надо. Я поручу это Пирини.

* * *

Несколько лет назад один из задержанных, двенадцатилетний мальчик, умер в центре для несовершеннолетних от эпилептического припадка, как раз в комнате рядом с той, где сейчас сидел Марк. За этим последовали ушаты грязи в прессе и судебный процесс. Хотя в тот день Дорин не дежурила, она все равно сильно переживала. Велось расследование. Двоих уволили. И завели новые правила.

Смена Дорин кончалась в пять. Последнее, что она сделала перед уходом, это заглянула к Марку. Она заходила каждый час и с беспокойством отмечала, что его состояние ухудшается. Он вое больше замыкался в себе, все меньше говорил, только лежал на койке, уставившись в потолок. В пять она привела с собой фельдшера. Он быстренько осмотрел Марка и объявил, что он жив и здоров. Все жизненные функции в порядке. Когда фельдшер ушел, Дорин, как добрая бабушка, потерла ему виски и пообещала вернуться завтра утром, в пятницу, пораньше. И послала еще за пиццей.

Марк сказал, что до утра, пожалуй, перебьется. Постарается пережить ночь. Судя по всему, она предупредила сменщицу, поскольку та, полная невысокая женщина по имени Тильда, немедленно постучала в дверь и представилась. За следующие четыре часа Тильда несколько раз стучала и входила, с беспокойством разглядывая Марка, как будто считала его сумасшедшим или ждала, что он вот-вот свихнется.

Марк смотрел телевизор до новостей в десять вечера, так как кабельного там не было, потом почистил зубы и выключил весь свет. Постель была вполне приличной, и он вспомнил про мать, пытающуюся уснуть на неудобной раскладушке, которую сестры поставили в палату Рикки.

Пицца оказалась из пиццерии “Домино” – настоящая, а не резиновый ошметок, который кто-то бросил в микроволновую печь. Фирменная пицца, за которую Дорин скорее всего сама и заплатила. Постель теплая, пицца вкусная, дверь заперта. Он чувствовал себя защищенным не только от других заключенных, во и от человека с ножом и фотографией. От человека, поджегшего трейлер. Он думал о нем постоянно со вчерашнего утра, когда тот зашел в лифт. Он думал о нем, сидя на качелях у мамаши Лав прошлой ночью, и в зале суда, слушая Харди и Мактьюна. Он беспокоился, не торчит ли тот в больнице рядом с ничего не подозревающей Дайанной.

* * *

Кэл Сиссон вовсе не считал сидение в припаркованной машине в полночь-заполночь в центре Мемфиса делом увлекательным и безопасным, поэтому двери машины были заперты, а под сиденьем лежал пистолет. Приговором ему было запрещено ношение оружия, но машина принадлежала Джеку Нэнсу. Припаркована она была недалеко от Мэдисон-стрит за грузовым фургоном, в двух кварталах от Стерик Билдинг. Ничего подозрительного.

Двое полицейских в форме остановились в пяти футах от Кэла. Он взглянул в зеркальце и увидел другую пару. Четверо полицейских! Один из них сел на багажник, и машина закачалась. Разве кончилось его парковочное время? Да нет, он уплатил за час, а простоял не больше десяти минут. Нэнс уверял его, что работы на полчаса.

Двое других полицейских подошли к первым, и Кэл начал потеть. Его волновал пистолет, но хороший адвокат всегда сумеет доказать, что пистолет не его. Он просто сидел за рулем машины Нэнса.

Сзади остановилась полицейская машина без опознавательных знаков, и из нее вылезли еще четверо полицейских – двое в гражданской одежде и двое в форме. Восемь полицейских!

Один из них, одетый в джинсы и свитер, наклонился и поднес свою бляху к окну машины Кэла. Господи! Тридцать секунд назад он должен был нажать синюю кнопку рации, лежавшей на сиденье рядом, и предупредить Нэнса. Теперь слишком поздно. Полицейские появились слишком неожиданно.

Он медленно опустил стекло. Полицейский наклонился еще ближе, практически вплотную к лицу Кэла.

– Добрый вечер, Кэл. Я – лейтенант Бирд из полиции Мемфиса.

Он вздрогнул, услышав, что тот назвал его по имени. Постарался сохранить спокойствие.

– Чем могу вам помочь, лейтенант?

– А где Джек?

Сердце Кэла остановилось, и он облился потом.

– Какой Джек?

Какой Джек! Бирд оглянулся через плечо и улыбнулся своему напарнику. Полицейские в форме окружили машину.

– Джек Нэнс. Твой друг-приятель. Где он?

– Я его не видел.

– Надо же, какое совпадение. Я его тоже не видел. Во всяком случае, последние пятнадцать минут. Честно говоря, последний раз я видел Джека Нэнса полчаса назад на углу Юнион-стрит и Второй улицы. Он вылезал из этой вот машины. А ты уехал, и – смотрите, какой сюрприз! – ты здесь.

Кэл еще дышал, но с явным трудом.

– Не понимаю, о чем это вы.

Бирд открыл дверь машины.

– Вылезь-ка, Кэл, – приказал он, и Кэл послушался. Бирд захлопнул дверь и толкнул Кэла к машине. Четверо полицейских окружили его. Остальные трое смотрели в сторону Стерик Билдинг. Бирд стоял прямо перед ним.