Свет и тени Турции - Станислав Пиотровский

Это была первая встреча на столь высоком уровне за 553 года существования дипломатических отношений между Польшей и Турцией. Хозяевами была создана теплая, дружеская атмосфера. Беседы показали взаимное стремление к расширению взаимовыгодного сотрудничества, несмотря на различия в идеологии и социальном строе. Обе стороны выразили желание своих правительств добиваться разрядки напряженности в Европе, укреплять мирное сотрудничество между странами.

Три года спустя, в 1970 году, министр иностранных дел Турции Исхан Сабри Чаглаянгиль нанес ответный визит по приглашению министра иностранных дел ПНР Стефана Ендрыховского. Этот визит явился важным шагом на пути к сближению позиций обеих стран в оценке международного положения, в борьбе за мирное сосуществование и взаимопомощь. Обе стороны признали полезным и выгодным расширение контактов, особенно в области экономики и торговли. В целях создания условий для максимально оперативной работы было решено ликвидировать всевозможные помехи и упростить формальности.

Если польского министра иностранных дел во время его пребывания в Анкаре приняли премьер-министр и президент Турецкой Республики, то турецкого министра иностранных дел приняли польский премьер-министр и председатель Государственного совета. Министр И. С. Чаглаянгиль передал главе правительства Польши приглашение от своего премьер-министра, которое было с удовлетворением принято.

В ходе этого визита были сделаны шаги к установлению межпарламентского сотрудничества. Первыми нанесли визит в Польшу представители турецкой национальной палаты и сената во главе с его председателем Атасагуном. В 1967 году в Турции с ответным визитом побывала делегация сейма ПНР. Обе встречи показали взаимное стремление к поддержанию контактов, к расширению сотрудничества между Польшей и Турцией. Через два года в Гданьске и Варшаве побывал тогдашний председатель меджлиса Ф. Бозбейли.

В октябре 1971 года, во время неофициального визита в Турцию председателя Национального комитета Объединенной крестьянской партии Станислава Гуцвы, были установлены непосредственные межпартийные контакты с руководством Партии справедливости, возглавлявшейся Сулейманом Демирелем.

События начала 70-х годов заставили турецких руководителей сосредоточить все внимание на внутренних проблемах. Вопросы внешней политики на какое-то время отошли на второй план. Лишь в начале декабря 1972 года по приглашению министерства внешней торговли ПНР в Польшу прибыл турецкий министр торговли Наим Талу. Во время визита турецкий министр провел ряд бесед с представителями правительства ПНР, касавшихся польско-турецких экономических отношений. Обе стороны пришли к выводу, что дальнейшее расширение торговли между Польшей и Турцией соответствует интересам обеих стран. Польша заинтересована в вывозе продукции машиностроительной, химической и текстильной промышленности, а Турции выгоден экспорт а Польшу сельскохозяйственных продуктов и товаров широкого потребления.

13. Юбилейный год

Смягчение напряженности. 29 октября 1973 года Турция торжественно отпраздновала пятидесятилетие республики.

Юбилеи обычно заставляют бросить взгляд на пройденный путь, оценить прошлый опыт с точки зрения сегодняшнего дня и сделать выводы на будущее. В этом их положительное значение. Но есть и другая, оборотная сторона медали: праздничные настроения пробуждают необоснованный оптимизм, мешают по-деловому взглянуть на прошлые достижения и ошибки.

Празднование золотого юбилея Турции носило торжественно-официальный характер и было отмечено некоторыми знаменательными событиями, например открытием моста через Босфор. Внутреннее положение страны несколько улучшилось, о чем свидетельствовала хотя бы отмена чрезвычайного положения.

Последняя сессия меджлиса перед выборами 14 октября 1973 года. Она проходила в мае — июне и была исключительно плодотворной. После продолжительной и бурной дискуссии был наконец утвержден закон «О земельной и сельскохозяйственной реформе». Не решив этой назревшей проблемы, депутаты парламента не имели бы шансов на успех на выборах, а авторитет армии окончательно упал бы. Ведь военные, совершившие два государственных переворота, на первый план выдвигали вопрос о реформе сельского хозяйства и не решили его.

Согласно принятому закону правительство Турции должно было изъять у помещиков излишки земли, ограничив их в зависимости от плодородия почвы 30–100 гектарами орошаемых и 47,5–200 гектарами неорошаемых земель. Для владельцев конфискованных участков предусматривалась денежная компенсация, выплата которой должна была производиться в течение 20 лет, причем первая сумма должна была составить 15% стоимости земли. Конфискованные у помещиков земли решено было распределить между крестьянами за выкуп. Размеры вновь создаваемых хозяйств ограничивались участками, равными на неорошаемых землях от 7,9 до 33,7 гектара, а на орошаемых — от 3,2 до 10,6 гектара. Земля должна была выкупаться в рассрочку сроком на 25 лет. Срок проведения реформы — 15 лет. Как видим, творцы нового закона не слишком спешили: с его осуществлением.

Реформа отнюдь не решала всех проблем турецкого сельского хозяйства: из 1,3 миллиона безземельных крестьян земельные участки должны были получить лишь 500 тысяч. Выплата денежной компенсации помещикам целиком ложилась на плечи наделяемых землей крестьян. Что же касается вопроса об орудиях труда и других средствах, необходимых для налаживания хозяйства на вновь приобретенных участках, то он остался открытым. Новый закон, таким образом, следует считать результатом победы консервативных, реакционных сил, защищавших интересы помещиков. Тернист и долог путь к достатку в перенаселенной и убогой турецкой деревне. Когда еще она избавится от нищеты!

Почти все решения рассматриваемой сессии турецкого парламента говорят о сдвиге вправо, притом в еще большей степени, чем можно было ожидать, судя по проектам, разработанным правительством Нихата Зрима на первом этапе его деятельности.

Согласно новому закону об университетах была введена плата за обучение в размере 3 тысяч лир в год. Раньше плату взимали только в частных учебных заведениях. Теперь они переходили в ведение государства. Вместо пятилетнего введено обязательное восьмилетнее среднее образование.

Были созданы суды государственной безопасности, заменившие военные суды. Передовые силы увидели в этом угрозу делу демократии и прогресса.