Из ГУЛАГа - в бой - Николай Черушев

Под контролем К.Н. Галицкого передовой боевой опыт отдельных бойцов и подразделений становился достоянием всего личного состава дивизии. Так, проводились показные занятия по методике преодоления минных полей, борьбы со снайперами—«кукушками», по уничтожению дотов, дзотов и других огневых точек и заграждений. Постепенно росла боевая выучка подразделений, красноармейцы и командиры приобретали необходимые навыки ведения современного боя.

За образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом доблесть и мужество Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 апреля 1940 г. 34-я стрелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени. Этот орден стал уже вторым на ее знамени, и дивизия получила право именоваться дважды краснознаменной. Многие ее бойцы и командиры были удостоены орденов и медалей, а шесть из них стали Героями Советского Союза.

Самаро-Ульяновская Железная дивизия под командованием генерал-майора К.Н. Галицкого (это звание Кузьме Никитовичу было присвоено в июне 1940 г.) 25 июня 1941 г. вступила в бой с немецко-фашистскими захватчиками. Произошло это в Белоруссии, севернее г. Лида. Первый бой с немцами Кузьма Никитович и его подчиненные выиграли, тем более что это была встреча с 19-й танковой дивизией гитлеровцев. «На поле боя, — вспоминал генерал К.Н. Галицкий, — осталось догорать около трех десятков немецких танков... За ними застыли остовы более 50 сгоревших автомашин, на которых еще несколько часов назад двигалась вражеская пехота. Картину дополняли десятки разбросанных по полю разбитых вражеских мотоциклов... Первый боевой успех воодушевил бойцов и командиров. Десятки сгоревших немецких танков и автомашин явились лучшей аттестацией силе оружия и боевой техники дивизии, мужеству и боевому мастерству ее бойцов и командиров...»[194]

До 29 июня дивизия удерживала занимаемый рубеж. Однако к этому времени часть сил Западного фронта, в том числе и 24-я стрелковая дивизия, оказалась в окружении. Вместе с частями 21-го стрелкового корпуса дивизия стала отступать на восток, но отступать организованно. Собрав на совещание руководящий состав частей, К.Н. Галицкий объявил свое решение.

— Мы будем с боями отходить в сторону фронта, на соединение с Красной Армией. Переходим на положение части, воюющей в тылу врага. Об этом нужно прямо и открыто сказать сейчас же всем бойцам. Отныне мы будем действовать партизанскими методами, вредить фашистам, не давать им покоя ни днем, ни ночью, изматывать и бить нещадно. Никакой паники!.. 29 июня продолжать удерживать занимаемые позиции, вести огонь, скрытно готовясь к отходу. Отход на восток начать в час ночи 30 июня[195].

Напоминая подчиненным командирам о тактике действий в тылу врага, К.Н. Галицкий выделил главные моменты, как то: 1) все передвижения осуществлять только в ночное время, день же использовать для укрытия частей, их тылов в лесах, а также для отдыха, приведения подразделений в порядок, для ведения разведки; 2) в тех случаях, когда немцы будут навязывать бой или возникнет угрожающее положение, необходимо принять все меры для того, чтобы отвести основные силы и тылы из-под удара. Если же это окажется невозможным, то смелыми и решительными действиями пробивать брешь в боевых порядках врага, организованно выводить подразделения и обозы в указанных направлениях.

Генерал Галицкий потребовал от командиров частей неуклонного выполнения правила: ввязался в бой с противником или расположился на отдых — немедленно донеси штабу дивизии и соседям, сообщив свои координаты. Связь между полками и со штабом дивизии должна была поддерживаться непрерывно с использованием броневиков, автомобилей, трофейных мотоциклов, по линии местной телефонной связи. В исключительных случаях Галицкий разрешил использовать радиостанции, применяя при этом кодовую таблицу.

Две недели длился поход дивизии по тылам противника. Дивизия, ведомая К.Н. Галицким, шла на восток, нанося удары по колоннам немцев, осуществляя диверсии на железных дорогах Слуцк—Осиповичи, Бобруйск—Октябрьский. Имела она, разумеется, и потери. Однако, как свидетельствует К.Н. Галицкий, «в ходе боев в тылу врага численность дивизии держалась почти на одном уровне, так как постоянно пополнялась за счет крупных и мелких групп и даже одиночных бойцов и командиров, выходивших из окружения. Безграничная вера... в силу советского народа и нашей Красной Армии вела окруженные части по тылам врага на восток. Ими владела одна мысль — поскорее влиться опять в ряды Красной Армии и продолжать бить фашистов до полного их изгнания с советской земли»[196].

И дивизия вырвалась из окружения. 14 июля 1941 г. Сама-ро-Ульяновская Железная вышла в район населенных пунктов Озаричи, Карпиловка, (80 км севернее Мозыря), контролируемый войсками Красной Армии. Позади остались почти 500-километровый путь по тылам врага, тяжелые и кровопролитные бои с превосходящими силами противника.

День встречи со своими войсками навсегда остался в памяти Кузьмы Никитовича. Как, впрочем, и в памяти всех солдат и командиров дивизии. Впоследствии К.Н. Галицкий вспоминал: «Незабываемым остался в памяти тот волнующий момент, когда мы, вырвавшись из вражеского кольца, встретились с частями Красной Армии. Лица наших воинов, на которых оставили суровый след бои и тяготы борьбы в тылу противника, засветились счастьем, восторгом. Все обнимали друг друга, поздравляли с выходом из окружения. В воздух летели пилотки, каски. По рядам перекатывалось могучее “Ура!”»[197].

Организованный отход или выход из окружения — это не бегство с поля боя деморализованной массы солдат и их командиров. Этот вид боевой деятельности является одним из самых трудных. И Кузьма Никитович с такой задачей справился успешно. Подтверждением тому служит высокая оценка его организаторских качеств, воли и распорядительности со стороны высшего руководства. Будь это иначе, в центральном печатном органе партии — газете «Правда» — не появилась бы статья, озаглавленная «Великое искусство, помноженное на храбрость». В этой статье (передовой!), в частности, говорилось о 24-й стрелковой дивизии и ее командире К.Н. Галицком:

«Соединение, которым командует генерал-майор К.Н. Галицкий, одно из первых приняло на себя удар германских танковых колонн и отразило его... А когда немецкие танковые и моторизованные дивизии, прорвавшиеся на соседних участках, окружили наше соединение, генерал Галицкий... приказал пробиваться на восток. Дни и ночи шли храбрецы по лесам и болотам Советской Белоруссии, уничтожая немецкие обозы, сея панику, нападая с тыла на вражеские части и штабы. Когда бойцы израсходовали боеприпасы, они “перевооружились” отбитым германским оружием. Две трети личного состава своего соединения вывел генерал-майор Галицкий из окружения, нанеся врагу значительно большие потери, чем понес сам»[198].

Весь путь выхода 24-й стрелковой дивизии из окружения проделал с ней корреспондент газеты «Красная Звезда» старший политрук А. Поляков. Все это время он делал дневниковые записи. После выхода из окружения этот дневник был опубликован в «Красной Звезде», а затем вышел отдельным изданием (в 1941 г.) под названием «В тылу врага». Тогда же эта книга была переведена и издана в Лондоне с предисловием тогдашнего советского посла в Англии И.М. Майского.

Полномочный представитель Советского Союза писал: «Мы были свидетелями того, как во Франции, когда немцы окружали французские части, французские генералы не находили ничего лучшего, чем сдаваться. Когда в первые дни германского нашествия на СССР отряд генерал-майора Галицкого оказался в таком же затруднительном положении, немцы были в полной уверенности, что и русские немедленно сдадутся. Они не учитывали изобретательности, стойкости и храбрости бойцов Красной Армии».

Продолжая развивать дальше эту мысль, И.М. Майский отметил: «...три важных фактора, могущих сыграть важную роль в разрушении даже тщательно разработанных планов механизированной армии Гитлера... Это, во-первых, быстрое приспособление регулярной части к методам действий партизанской войны; дробление крупного отряда на небольшие подвижные части, способные действовать самостоятельно. Огромную роль, во-вторых, играет моральное состояние людей. Когда бойцы Галицкого узнали, что они отрезаны, они не поддались панике и не потеряли мужества. Во время всего их долгого и опасного пути через тыл врага, они сохраняли строжайшую дисциплину и железную решимость не сдаваться. Последним, однако, отнюдь не маловажным, фактором, является тесная связь красноармейцев с населением районов, через которые они шли. Где бы они ни проходили, старики, женщины и дети помогали им повсюду и это как нельзя лучше показывает, как велика солидарность армии и народа в борьбе против фашистских захватчиков»[199].