Гуляла смерть в фате венчальной (сборник) - Николай Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я же говорил: в первый раз вижу.
— А вот он вас знает. Рассказывал мне о вас разные гадости. В основном те, что я уже слышал, — насчет вашего долга Семенову.
— Вон оно как… — задумчиво сказал ресторатор. — Значит, эта сплетня стала общим достоянием. Неприятно…
— Его зовут Михаил Скрынников, — сказал Гуров. — По профессии журналист. Занимается расследованиями. То есть он так считает. Фактически он собирает сплетни, слухи — все то, что люди тщательно скрывают. С удовольствием копается в грязном белье. И не прочь получить от этого грязного белья хороший доход.
— Что вы имеете в виду?
— Как я понял, он шантажировал Семенова. Получал с него деньги за то, что не делал достоянием гласности его внебрачные связи.
— Вот оно что! — воскликнул Абуладзе так громко, что на них обернулись несколько посетителей кафе. — Теперь я понимаю… понимаю…
— Что именно?
— Игорь говорил… в прошлом году… Он не называл подробностей, просто сказал, что один человек угрожал опубликовать сведения… о его связи с одной девушкой… Теперь я понимаю, что речь шла об этом мерзавце. Как вы сказали, его зовут — Скрынников?
— А Семенов не говорил, какую сумму он уплатил шантажисту?
— Нет. Он вообще не сказал, что платил. Я просто понял… по дальнейшему развитию событий, что он заплатил.
— Понимаю… Конечно, этот Скрынников — мерзавец. Но он может оказаться полезным. Он мне обещал дать знать, если увидит здесь в поселке руководителей компаний, конкурирующих с компанией Семенова, или их заместителей.
— Стало быть, вы думаете, что это они могли организовать… А вам не кажется, что человеком, который столкнул Игоря в пропасть, может оказаться этот ваш новый партнер? Этот самый Скрынников?
— Нет, не кажется, — отвечал Гуров. — Причем по нескольким причинам. Во-первых, как я вам уже говорил, Семенова, по моему глубокому убеждению, никто не толкал. Он сам подъехал к краю пропасти и свалился в нее. А во-вторых, с какой стати Скрынникову убивать Семенова? Тот, кто ворует молоко, не убивает корову. Ладно, сейчас я вас, пожалуй, покину. Надо сделать еще одно дело.
— Надеюсь, оно связано с расследованием? — со значительностью в голосе спросил ресторатор. Было уже заметно, что он выпил.
— Обязательно, — ответил Гуров, заплатил за кофе и вышел.
Из кафе он направился к себе в гостиницу. Его уже некоторое время беспокоила мысль, что он действует, не используя возможности обширной информационной базы родного управления. И вот теперь он хотел исправить это упущение.
Гуров вошел к себе в номер, достал из чемодана недавнее приобретение — планшет и подключил его к Интернету. Затем набрал известный лишь очень немногим людям электронный адрес. Значительно больше времени у него ушло на формулировку запросов, которые он хотел сделать. А их оказалось не два, как он сначала предполагал, а четыре. Наконец все запросы были сформулированы и отосланы.
«Ну что, уже сегодня к вечеру можно ждать ответов, — размышлял Гуров, выключая планшет и пряча его назад в чемодан. — Хотя нет, сегодня вряд ли. Некоторые из моих запросов могут поставить наших аналитиков в тупик. Но дня за два они точно все выяснят. Поищут — и выяснят. Это может дать мне многое… Может, и не стоит пока что ничего предпринимать? Хотя нет, сидеть сложа руки я не буду. Можно сделать следующий ход!»
Придя к такому решению, он вышел из гостиницы и снова направился вверх, к пансионату.
Войдя в холл, он увидел ту пару, которую покинул не так давно, — в расположенной вслед за холлом столовой обедали Лидия Семенова в компании с Глебом Молчановым.
— Приятного аппетита! — приветствовал их Гуров. — А где же остальные?
— Ксения со своим ухажером отправилась кататься, — сообщила Лидия Евгеньевна. — Как видно, траур по отцу для нее окончен. Ну, про этого Шурика я и не говорю — он для нас посторонний человек, что ему горе семьи! А что касается Олега и этой девицы, то я за их перемещениями не слежу. И уж во всяком случае, я не собираюсь садиться с ними за один стол. В конце концов, прием пищи, трапеза, согласно религиозным нормам, имеет сакральное значение, и абы с кем это делать не стоит. Я вообще хочу сегодня предложить этой парочке найти себе другое место жительства на оставшиеся дни.
— Напрасно вы так резко, Лидия Евгеньевна, — попытался смягчить ее слова Молчанов. — Можно же потерпеть один-два дня. Сейчас, когда вскрытие произведено, больше нет препятствий, чтобы отправить тело Игоря Борисовича в Москву. Ведь так, Лев Иванович?
— Да, я думаю, уже завтра вы сможете забрать тело мужа из морга в Тырныаузе, — подтвердил Гуров. — И прямо оттуда можно организовать его транспортировку в Минеральные Воды, а оттуда в Москву. Решение об этом будет принимать лейтенант Касыгов, который ведет это дело, но я думаю, что с его стороны препятствий не будет.
— Большое спасибо, Лев Иванович, — отвечала вдова. — Я буду очень рада, что можно будет наконец покинуть это отвратительное место, этот грязный поселок, эти проклятые вершины, которые торчат тут со всех сторон. Но оставшиеся сутки я хочу провести в тишине и спокойствии. Не видеть людей, которые сделали мне и Игорю много зла. Поэтому мое решение остается неизменным: я сегодня же попрошу Олега Абуладзе и эту девицу покинуть пансионат.
— Что ж, это ваше право, — сказал Гуров. — Однако до этого мне необходимо видеть всех, кто живет здесь. Или, точнее, кто здесь жил вместе с Семеновым.
— И зачем же? — спросила вдова.
— Мне надо сделать одно объявление. Нужно, чтобы его услышали все. Сотовых телефонов Ксении Игоревны и Олега Абуладзе, а также Топоркова и Насти у меня нет. Поэтому я попросил бы одного из вас связаться с ними и пригласить сюда. Скажем, через полчаса.
— Ладно, пусть Глеб свяжется, — разрешила Лидия Евгеньевна. — Он у нас человек толерантный, со всеми дружит. И у него всегда есть все телефоны.
— Да, я могу связаться, — подтвердил менеджер. — Через полчаса, говорите? Я так и передам.
Оставшиеся до встречи полчаса Гуров потратил на то, чтобы вновь спуститься к гостинице и быстро пообедать. Затем, не давая себе времени на отдых, вернулся в пансионат.
На этот раз в холле собрались все, и когда Гуров вошел, присутствующие с интересом уставились на него. Сыщик прошел в центр холла и обратился к собравшимся.
— Я попросил вас всех собраться здесь, — начал он, — для того чтобы сделать одно объявление. Как вы все знаете, во время вскрытия тела погибшего Игоря Семенова были обнаружены следы вещества, которое способно вызвать у человека резкое падение давления и приступ сонливости. Могу даже сообщить, что это современный препарат, призванный заменить соединения морфия. Его назначают людям, страдающим от гипертонии. Я выяснил, что сам погибший такое лекарство не принимал, да и не мог принимать, поскольку не страдал от повышенного давления. И никто из здесь присутствующих не признался, что имел такой препарат и давал его погибшему. Между тем лекарство попало в кровь Семенова именно здесь. Поэтому я по согласованию с лейтенантом Касыговым принял решение провести в пансионате обыск. Я прошу всех собравшихся никуда не уходить. Спустя час из Тырныауза прибудет бригада криминалистов, которые и проведут обыск. Искать будут только это лекарство, больше моих коллег ничего интересовать не будет. У меня все.
Первой реакцией на сообщение было гробовое молчание. Затем заговорили сразу несколько человек.
— Но это незаконно! — воскликнула Ксения. — Ведь уголовное дело не возбуждено, верно? Как же вы будете проводить обыск?
— Какая разница, законно или нет? — возразил ей Абуладзе. — Правильное решение!
— Вообще это как-то неожиданно… — пожала плечами Лидия Евгеньевна. — Какие-то люди ворвутся, будут шарить в вещах… Я буду возражать!
К удивлению Гурова, Молчанов, негативно относившийся к ресторатору, на этот раз его поддержал.
— Мне кажется, с этим надо смириться, Лидия Евгеньевна, — сказал менеджер. — Может быть, с точки зрения закона эти действия будут, так сказать, на грани фола, но ведь они нужны для пользы дела, верно? Лев Иванович прав: в истории с лекарством надо поставить точку. Если его у кого-то найдут, мы сразу узнаем того, кто причастен к гибели Игоря Борисовича. Так что я не буду возражать против обыска. Можете с меня начинать!
— С кого начинать, это решит лейтенант Касыгов, — сказал Гуров. — А вас всех я прошу разойтись по своим комнатам и быть готовым к визиту криминалистов. Я сейчас пойду в поселок их встречать.
— Хорошо, я смирюсь с этой… этой акцией, — веско произнесла вдова. Было видно, что она считает себя вправе решать, что можно, а что нельзя делать в пансионате. — Но потом у меня тоже будет одно объявление!
Она с царственным видом поднялась и направилась к лестнице. За ней поспешил Молчанов, на ходу в чем-то продолжая убеждать Семенову. Затем поднялась в свою комнату Настя Мельникова, которая за все это время так и не проронила ни слова. За ней потянулись остальные. Последней, все еще кипя от возмущения, ушла Ксения Семенова в сопровождении Саши Топоркова. Гуров остался один.