Тень врага - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я приоткрыл для неё дверь и сам вышел следом — провожаемый тяжёлым взглядом статс-дамы.
Глава 28
Вызов
Как я и предполагал, Кристина не ушла, а отправилась за мной.
— Готов спорить, ты специально выронила револьвер, — сказал я вполголоса.
Мы шли по коридору следом за торопящейся девушкой, которая то и дело оглядывалась, чтобы убедиться: мы не отстаём. Это было всё, что её беспокоило, к разговору она не прислушивалась.
— И зачем мне это? — фыркнула Кристина.
— Чтобы был повод похвастаться перед мамой.
— Ты… — Щёки её вспыхнули, в глазах, кажется, блеснули слёзы. Но Кристина взяла себя в руки чрезвычайно быстро. — Ты же видел, какая я на самом деле! Что за нелепые предположения?!
— Девчонки — всегда девчонки, — пожал я плечами. — Даже в Изнанке.
Подходящих слов Кристина от возмущения не нашла. Мечом, правда, в спину тоже не ударила — и на том спасибо. Она просто сердито запыхтела, а я… Я — задумался.
Несмотря на то, что с возмущением отмёл предположение Витмана, червячок сомнения в голове всё же остался. Если на секунду — хотя бы на крошечную долю секунды — допустить, что «дьяволом» был сам император… Тогда станет понятно, почему мы оказались в одном с ним помещении.
Мы ведь выбрались с Изнанки не тем путём, которым туда попали, та трещина закрылась. И нам с Кристиной пришлось воспользоваться той, сквозь которую на Изнанку проник «дьявол» — он же мсье Локонте, он же неведомый кукловод, за которым я так давно охочусь. Логично предположить, что этот путь привёл нас в помещение, из которого попал на Изнанку кукловод.
В палату цесаревича. А значит, один из тех, кто в это время находился в палате…
Я опять будто разделился надвое. Та моя часть, что была капитаном Чейном, трубила тревогу. Но Костя Барятинский упрямо заявлял: «Не может быть!». Впрочем, у него были и более весомые доводы. Например, такой: вряд ли император, стоя над кроватью умирающего сыны, отлучился бы на Изнанку, чтобы убить меня.
Хотя, что я могу знать о мотивах императора? Быть может, устранить меня — гораздо важнее, чем спасти сына? Это, разумеется, уже скептически морщился капитан Чейн.
— Что ты знаешь об Изнанке? — спросил я Кристину, поставив на всякий случай глушилку.
— Мало, — отозвалась Кристина сквозь зубы. — Изнанка — это Изнанка. Гостей она не любит, исследованиям не подлежит. Но все порталы, например, проходят через неё. Только происходит это мгновенно; когда ты строишь портал, не видишь Изнанки. Поэтому работе с порталами обучают только на старших курсах. И обучают не всех, там очень строгий экзамен. Малейшая ошибка — и ты попадёшь на Изнанку. А выбраться… — Кристина покачала головой. — Трещина, через которую провалишься, может оказаться вообще вне досягаемости. Даже если повезёт — большой вопрос, куда попадёшь. Был случай, когда один маг, вернувшись с Изнанки, оказался в километре над землёй. Просто повис в воздухе.
Я присвистнул. Что ж, если так… Если так, то большую часть подозрений можно пока отодвинуть в сторонку. В палату великого князя нас могло занести просто случайно. Хотя эта случайность и выглядела подозрительно.
Вопреки ожиданиям, нас проводили не в кабинет императора. Девушка-фрейлина провела нас через огромную парадную залу и остановилась возле дверей, ведущих на балкон. Смущённо посмотрела на Кристину.
— Я подожду здесь, — успокоила та, — мешать аудиенции не буду.
И демонстративно двинулась вдоль стены, разглядывая картины в золоченых рамах.
Фрейлина с облегчением заулыбалась. Приоткрыв балконную дверь, сделала приглашающий жест рукой.
Только шагнув на балкон, я сообразил, что наступил вечер. Сумерки сгущались, загорались фонари. Дворец уже весь сиял, бросая вызов наступающей ночи. Расцветился огнями и парк.
Император стоял у перил балкона, сложив руки на груди. На меня он не обернулся, его взгляд блуждал где-то далеко.
— Ваше величество, — сказал я негромко, остановившись на почтительном расстоянии.
Император кивнул и опустил руки. Кисть правой дёрнулась знакомым образом — опять глушилка. Разговор не для жёлтой прессы.
— Сегодня мой сын был близок к смерти, как никогда, — сказал император.
— Я, к сожалению, пока не могу похвастаться успехами, — честно сказал я. — У меня по-прежнему нет ничего, что вело бы к источнику бед. Ну… — я вспомнил Луизу. — Почти ничего.
— Быстрого результата я и не ждал, — обронил император. — Сказать по правде, я вообще уже… ничего не жду.
Отчаяние человека такого уровня обдало ледяным холодом и мою душу. Захотелось умереть. Император, впрочем, очень быстро взял себя в руки. Проговорил:
— Я позвал вас по иной причине, Константин Александрович.
— Слушаю, ваше величество.
— Мне донесли, что Луиза фон Краузе сегодня обманом выбросила вас на Изнанку. Эту даму арестовали, ей уже занимается Тайная канцелярия. Однако я хотел спросить у вас: что вы видели в Изнанке? С той стороны?
Император повернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза.
Я пожал плечами:
— Серость. Ничего, кроме серости. И эта серость изо всех сил пытается тебя сожрать. В принципе… всё не так уж отличается от обычной жизни.
Несколько секунд император продолжал буравить меня взглядом, будто осмысливая услышанное. Потом тихо, горько рассмеялся и отвернулся.
— Браво, господин Барятинский. Браво. Вот уж не думал, что смогу сегодня смеяться… Однако, к делу. Вы, полагаю, догадываетесь, что допрос Луизы фон Краузе, скорее всего, ничего не даст. По какой-то причине этой фигурой решили пожертвовать. А если уж дело начало доходить до фигур такого уровня… Значит, сам игрок сидит ещё выше. И я бы хотел узнать, не появился ли кто-то там, на Изнанке, вместе с вами? Ведь, насколько я могу судить, этот человек очень хочет от вас избавиться. И вряд ли он доверил бы эту задачу стихии.
— Он и не доверил, — подтвердил я.
Врать императору было бы невозможно — даже если бы я этого хотел. И я рассказал про «дьявола».
— Он закрылся полностью, — подытожил я. — Рост, внешний вид, голос — всё было ненастоящим.
— Значит, он всё же не был уверен в результате, — кивнул император. — Осторожен. Несмотря на всё своё могущество — чрезвычайно осторожен.
— Быть может, он там и остался, — предположил я. — Понимаю, это… немного по-детски, надеяться на такое. Но с Изнанки вроде как непросто выбраться. А мы воспользовались трещиной, которую оставил он.
— И вправду, соблазнительная мысль. Однако вы правы — наивная. — Император постучал пальцами по перилам балкона, и выглядело это не как непроизвольное движение, а как хорошо рассчитанный жест. — Почему этот человек так хочет вас устранить, господин Барятинский?
— Мне бы самому очень хотелось узнать ответ на этот вопрос, — честно сказал я. — Такое внимание, безусловно, льстит, но…
— Подумайте. — Голос императора стал жёстче. — Хорошенько подумайте, господин Барятинский. Шутки закончились. Есть что-то такое, что вы хотели бы
