Проклятый лес - Александр Макута
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первый пришел в себя Эйх, взревев что-то невразумительное. Остальные шади вторили ему, потрясая оружием и кулаками. Лишь семеро из десяти выжили в этом бою.
— Раш-Ханн, — начал одноухий, и все они дружно опустились на одно колено, склонив головы. — Мы по доброй воле пошли сюда вслед за тобой и вместе победили жада-ам, Духа Зеркального ручья. Теперь линии наших судеб связаны не только пророчеством, но и кровью. Отныне мы истинные шади, и служим только тебе!
Воин смолк, ожидая ответа.
— Принимаю вашу службу, — кивнул я, несколько ошарашенный. Мне еще не до конца верилось в победу, а тут еще такое. — Как мы поднимемся наверх?
— Веревки уже спускают, — кивнул куда-то в сторону другой воин. — Нас ждут.
Глава 27
Произошедшее в Яме изменило воинов сражавшихся вместе со мной. Теперь они были суровы и сосредоточены, как будто груз ответственности лег на их татуированные плечи. Соплеменники их сторонились, да и они сами держались особняком. Только много позже к ним понемногу стали подходить женщины, несколько подростков, дети, и уже потом потянулись мужчины. Вероятно, так племя принимало их в новом качестве.
Зато Кайел и сектанты не скрывали своей радости. Меня хлопали по плечам и спине, жали руки, обнимали.
— Испытание пройдено, Раш-Ханн — объявил мне один из старейшин. — Дары по праву твои, как и имя, которым мы именуем тебя. Племя Зеркального ручья, а заодно и другие Свободные племена пойдут за тобой, когда придет время. Еще не сейчас, но уже очень скоро. Грядет Ат-шара — освободительный поход против демонов.
И окружающие нас воины оглушительно заорали, а заслышав их вопли, остальное племя подхватило разносящийся во все стороны клич.
— АТ-ШАРА!!! АТ-ШАРА!!! АТ-ШАРА!!! — скандировали тысячи глоток, ударяя на третий слог, грохоча оружием и стуча по чему попало.
— Вот заварится каша, а брат-демон, — Кайел не скрывал своей радости от происходящего. — И быть с тобой рядом честь!
И он отсалютовал, повторяя резкий жест местных.
— Раш-Ханн, — окликнул меня Джунга и протянул что-то грязно серое большое. — Это ребро жада-ам, твой законный трофей. Остальные кости останутся у нас и верно послужат могуществу племени.
Мне осталось только кивнуть, а расторопный Хварг уже подскочил к нам со шкурой в руках, принимая ценный трофей.
Остаток дня мы провели в отдыхе, делясь впечатлениями от боя и восстанавливая силы. Жада-ам теперь представлялся мне не таким уж и могучим, но я понимал, что доля везения в победе все же была.
Кайел и сектанты посвятили вечер возне с полученным трофеем — обработали и обрамили массивную кость в металлический каркас, использовав какой-то мягкий и податливый металл. Несколько раз Кайел просил меня подсобить с мадьей и каждый раз я оказывался выжат почти досуха, так много магических сил требовалось для их крафта. Под вечер я, наконец, вырубился, совершенно обессиленный, а они все еще продолжали работу.
Круг Зеркального ручья провожал нас как героев, несмотря на раннее утро. Все было заполнено людьми, а для нашего каравана оставался лишь узкий проход. Женщины тянули руки, стараясь коснуться меня, поднимали детей повыше. А воины потрясали оружием и выкрикивали какие-то слова, обращая их то ли ко мне, то ли к своим божествам. И вся эта человеческая масса гомонила, пела, ликовала как на большом празднике. Ат-шара же грядет, война с неведомыми демонами, как тут не радоваться?
Наш путь до берега реки занял весь следующий день. А все из-за того, что пришлось объезжать обширное, но совершенно неопасное с виду болото, в которое местные не хотели соваться ни под каким видом. Отговаривались тем, что там всего одна тропа, но пройти по ней на лошадях никак не получится. Пришлось поверить, хоть и было безумно жаль времени — после сражения с жада-ам я все острее чувствовал, что нам надо поспешить. Лес ждет, но это состояние не вечно. Как будто тучи сгущаются, но глазами их еще не видно.
Отдельную неприятность нам доставил назойливый валь-ван. Шестиметровая тварь, похожая на очень толстую многоножку с длинными суставчатыми ногами, действительно вознамерилась нами перекусить, когда мы случайно отвлекли ее от обгрызания листьев на дереве.
Ну, точнее, не все мы… Сухарик отправился отлить и удалился на некоторое расстояние от лагеря. А когда увидел валь-вана невдалеке от себя, то не нашел ничего лучше, как завопить на весь лес и броситься наутек, шумно и неуклюже. Чем, конечно же, привлек животное. А валь-ванам, как рассказывал Хуунга, очень нравится запах человека. Как будто сладкий пончик совсем рядом, и его так хочется куснуть.
Вот тут нам и пригодились те самые цурги — специальные длинные палки с небольшими остриями, которыми докучливое существо тыкали в его тупую круглую морду и бока, отгоняя подальше.
— Прокатись-ка на нем, а? Спорю, что такого крупного тебе не удержать, — подтолкнул один шади другого, когда валь-вана уже отвадили от идеи закусить Сухариком.
Неповоротливая многоножка еще огрызалась, но уже потеряла свою цель и старалась держаться подальше от неприятных для нее острых цург.
Его соплеменник по имени Монг, ухмыльнулся и коротко глянул на меня, словно ища одобрения. Я кивнул, подозревая какое-то веселье, и не прогадал.
Шади прислонил к ближайшему дереву свое оружие, скинул куртку, обнажая мускулистый, густо татуированный торс и трусцой побежал догонять валь-вана, которого наши люди отгоняли все дальше и дальше.
— Расступись, — предупредил он Крала и Воваха, орудовавших длинными цургами. А сам, ускорившись, сходу влетел на защищенную панцирем спину и пробежался по ней почти до массивной головы многоножки.
Рядом со мной удивленно вскрикнул Хварг, да и Кайел выглядел впечатленным. А дело вот в чем — чем ближе был Монг к валь-вану, тем более массивными становились его мышцы, как будто наливались изнутри невиданной силой. А он сам, вернее, его кожа, начала в буквальном смысле дымиться, будто внутри он горел. Но нисколько не страдал от этого, а наоборот, черпал в этом свою мощь. Я наблюдал этот феномен в Яме, так что не слишком восхитился.
— Стихийный дар жада-ам, — заметив удивление попутчиков, прокомментировал Дуф, третий шади, тот самый, что так удачно подначил Монга. — В двенадцать лет удача улыбнулась этому засранцу, и с тех пор
