Убежище - Нора Робертс

– Нет.

– Ничего такого, – подтвердила Лили. – Думаете, эти звонки связаны со случившимся?

– Мы проверим это. Другие попытки с вами связаться? – спросил Райли. – Что-нибудь, что вас смутило?

– Нет. Я хочу сказать, что люди часто узнают Лили и подходят к ней. После выхода последнего фильма я тоже испытала нечто подобное, но ничего пугающего.

– Вы ходите на курсы Нью-Йоркского университета. – Вассерман улыбнулся и посмотрел в блокнот. – Кто-нибудь проявлял к вам особое внимание, может быть, приглашал на свидание?

– Меня пару раз приглашали на свидание, но никто не навязывался, и я не говорила, что у меня есть парень.

– Вы сказали, что он часто встречает вас у кампуса. Вас могли видеть вместе.

Кейт посмотрела на Райли.

– Да. Намекаете на то, что белая встречается не с белым?

Райли в упор смотрела на Кейт.

– Если это нападение было совершено на расовой почве, то его можно квалифицировать как преступление на почве ненависти. Мы относимся к такому очень серьезно. Если кто-нибудь сейчас попытается обратить на себя ваше внимание, обязательно сообщите нам.

– Конечно.

– Вы не могли бы назвать имена друзей, с которыми ужинали? Возможно, кто-то заметил, – объяснил Вассерман, – что кто-то наблюдал за вами с Ноем.

– Разумеется. Но я не знаю всех по фамилиям.

– Это уже наша забота.

Райли поставила на стол пустую чашку.

– Налить вам еще кофе?

– Нет, спасибо. Было вкусно.

Кейт назвала им имена, которые запомнила, и встала вслед за полицейскими.

– Я знаю, что вы можете и не найти их. Я знаю, что не всегда все заканчивается как в кино. Просто Ной этого не заслужил.

– Это правда. – Райли сунула блокнот обратно в карман. – Никто из вас этого не заслужил. Спасибо за то, что уделили нам время. Вы нам очень помогли.

– Я вас провожу.

Лили закрыла за ними дверь и повернулась к Кейт.

– Все в порядке?

– Да. Мне было важно все им рассказать, даже если это не даст результатов. Так я не позволю всему этому загнать себя в угол.

– Хорошо. Мне нужно позвонить твоему дедушке. А ты позвони отцу. Я еще позвоню режиссеру. Нам с Ноем сегодня потребуется замена.

– Тебе – нет.

– Я не оставлю тебя одну, милая.

– Я не хочу, чтобы из-за меня весь зрительный зал, который пришел посмотреть на Лили Марроу в роли Мэйм, ушел разочарованным. Шоу должно продолжаться, бабушка Лили. И мы обе это знаем. Я в порядке. Надеюсь, Бекка напишет, что я могу проведать Ноя. Если нет, она обещала занести меня в список, чтобы я могла хотя бы спросить в больнице, как у него дела. И я смогу послать ему цветы, чтобы он знал, что я думаю о нем.

– Вот что я тебе скажу: приходи сегодня вечером в театр. Ты можешь посмотреть спектакль из-за кулис. Если ты не пойдешь к Ною, пойдем вместе. Это хорошая идея.

– Ладно. Пойду позвоню папе.

Бекка написала, что Кейт можно прийти в четыре часа на пятнадцать минут.

Она принесла ему цветы, веселый летний букет. В палате, как и прежде, царил полумрак, шторы были задернуты. Но на этот раз он приоткрыл правый глаз, когда она вошла в палату.

Кейт быстро подошла к нему, взяла его руку и поцеловала ее.

– Ной. Мне жаль, мне так жаль.

– Ты не виновата.

Но все это время правый глаз смотрел в сторону и его рука безучастно лежала в ее ладони.

В этот момент между ними пролегла граница – между тем, что было, и тем, что будет. Она поняла, что он уже начал отдаляться от нее.

И все же она навещала Ноя каждый день. Во время его операций она сидела дома перед телефоном и ждала, когда Бекка напишет сообщение о его состоянии.

Когда он отправился домой, к родителям, чтобы окончательно восстановиться, она писала ему раз в день. Только раз, потому что знала, что он еще больше от нее отдалился.

Лето сменилось осенью, которая, подобно любовнику, хранила тепло. Она записалась на два курса: разговорный французский и итальянский.

Ее заинтересовали языки. Она потратит остаток года на изучения языков и самой себя. А потом нужно будет решать, что делать с собой и своими знаниями.

Она была уже морально готова, когда получила от Ноя сообщение с вопросом, может ли он зайти к ней в среду повидаться. Во время дневного спектакля, подумала она, когда Лили будет в театре.

Октябрь окрасил парки цветом торжественного увядания, свет, отражавшийся от речной глади, изменился. День выдался чудесным, и она вынесла на веранду кока-колу в ведерке со льдом. Ной любит кока-колу. По крайней мере, любил ее летом.

Она загнала нервы в угол и пошла отвечать на звонок. Когда раздался звонок в дверь, она осознанно заперла нервы на замок. Сколько бы она ни готовила себя к этой встрече, сердце колотилось как бешеное.

– Ной, ты выглядишь великолепно. Как же приятно тебя видеть.

У него немного отросла щетина на подбородке и верхней губе. Он выглядел старше, немного похудел, но она надеялась, что скоро он снова наберет вес.

Их взгляды встретились, и она прочла все, что он собирался сказать.

– Давай посидим на террасе. Оттуда открывается отличный вид, и у меня есть кока-кола. Лили сказала, что ты на прошлой неделе был в театре.

– Да, я хотел увидеть всех.

– Судя по виду, ты уже готов вернуться. – Она улыбнулась ему, открывая напитки.

Салливан знала, как играть свою роль.

– Я не собираюсь возвращаться. Не в «Мэйм». Картер играет мою роль уже три месяца. Я не собираюсь отнимать ее у него.

Он не взял протянутый стакан и отошел к стене. Кейт поставила его на стол.

– Насколько мне известно, они так и не поймали тех, кто это сделал.

– Я их не видел. И никто не видел. – Он пожал плечами. – Полицейские сделали все, что могли.

Услышал ли он нотку горечи в своем собственном голосе, задумалась Кейт.

– Бекка говорит, что у тебя все еще бывают головные боли.

– Иногда. Несильные. Они постепенно сходят на нет, как и говорил врач. Я вернулся к танцам. И снова занимаюсь вокалом – голосовому аппарату тоже нужны тренировки. Недавно прошел прослушивание на роль в «Курсе наверх». Новый мюзикл. Вторая главная роль.

– О, Ной.

Она хотела подойти к нему, но почувствовала между ними стену, такую же прочную, как у него за спиной.

– Это здорово, просто здорово. Я так рада за тебя.

– Я буду занят: мастер-классы, уроки, потом репетиции. Это моя первая главная