Логика неудачи. Книга о стратегическом мышлении в сложных ситуациях - Дитрих Дернер

иначе, но при этом получается именно то, что я описал. Задумывается хорошее, выходит плохое. В итоге рациональный анализ осуждается, возникает возвышенное ощущение своей избранности и элитарности, и эта смесь слишком сомнительна, чтобы над ней можно было просто посмеяться.

Как возникает подобный взгляд на мир? В каких условиях развивается восприятие, подобное тому, которое демонстрирует Биндер?

«Вертикальный скачок», уход в высший мир, где нет размышлений и анализа, в область непостижимого – это тоже дарует покой и мир! Когда некоторые из наших испытуемых в эксперименте с холодильной камерой считали, что «23 – хорошее число», ход их мыслей начинал идти в том же направлении, что и мысли Теодора Биндера: они заклинали мистические силы, стоящие за событиями. Правда, Биндер далеко опередил участников эксперимента.

Чтобы вы меня правильно поняли: дело здесь совершенно не в Теодоре Биндере!

Причины

В предыдущих главах мы познакомились с целым рядом недостатков человеческого мышления при возникновении сложных ситуаций. Мы установили, что люди не ставят конкретных целей, не распознают противоречащие друг другу вторичные цели как таковые и не определяют основные задачи; что построение модели ситуации бывает недостаточным или вообще не удается; что информацию собирают однобоко или в недостаточном количестве; что у людей возникают ложные представления о протекании процесса во времени, что они планируют неправильно или не планируют вовсе и не исправляют свои ошибки.

В этом разделе мы определим, какие основные психологические факторы определяют эти недостатки мышления при столкновении с неопределенностью и комплексностью. (Об этом также пишет Р. Клуве[100].)

Первая причина, вызывающая ряд этих недостатков, – простая медлительность мышления. Мы подразумеваем именно мышление, а не человеческую способность обрабатывать информацию вообще. В некотором отношении люди очень проворны и вовсе не медленны. Скорость, с которой среднестатистический водитель обрабатывает разнообразную информацию в оживленной дорожной ситуации и может правильно на нее отреагировать, вызовет огромное уважение у любого, кто хоть раз пытался придумать соответствующую искусственную систему. То, что делают в этом отношении искусственные системы, не производит особого впечатления, и можно только посмеяться над усилиями, которые эти системы затрачивают, чтобы почерпнуть из сложной и многообразной среды правильную информацию для верных действий. (Конечно же, это не конечная точка, и я вовсе не думаю, что искусственно созданные системы в принципе неспособны к комплексной идентификации образов и к процессу фильтрации информации.) В только что упомянутых процессах речь идет о тщательно отлаженном течении, которое, возможно, развивалось внутри нервной системы в значительной степени параллельно (это объясняет интерес исследователей к искусственному интеллекту в параллельно работающих компьютерах).

С другой стороны, если бы компьютер мог смеяться, то он бы счел невероятно смешной нашу скорость при решении задачи на деление числа 342 573 на 13,61. Мы можем натренироваться решать подобные задачи и повысить скорость их выполнения. Мы можем выучить наизусть ряд натуральных чисел от 0 до 10 000 и таким образом ввести в подобные мыслительные процессы множество сокращений[101]. Все это не меняет того факта, что наше осознанное мышление происходит очень пошагово, «по порядку», и может обрабатывать лишь небольшое количество информации за единицу времени.

Довольно медленным является как раз тот «инструмент», который требуется при работе с чем-то неизвестным, с реальностью, которая не поддается анализу при помощи высокоавтоматизированной системы распознавания образов, и он не в состоянии обрабатывать большое количество информации одновременно.

Удивительно то, что именно эта замедленность навязывает нам сокращения и в целом заставляет нас стремиться к тому, чтобы как можно экономнее обходиться со скудными мыслительными ресурсами. Эту склонность к экономии можно отыскать в основе многих представленных здесь недостатков и ошибок мышления. Давайте рассмотрим ее подробнее.

Девиз «все по порядку» (то есть одно за другим и сначала – самое важное) может оказаться ответственным за то, что люди, перед которыми встает какая-либо задача, сразу начинают планировать действия и собирать информацию, вместо того чтобы позаботиться о конкретизации цели, о балансе между противоречащими друг другу второстепенными целями и о распределении основных усилий. Есть проблема, и ее нужно решить, не тратя понапрасну времени на то, чтобы ясно представить себе точный вид задачи.

Когда мы, вместо того чтобы прояснить для себя сложное переплетение связей между переменными в системе, проводим централизованную редукцию, то есть рассматриваем как центральную лишь одну переменную, это вдвойне экономично: во‑первых, таким образом экономится огромное количество аналитической работы; во‑вторых, такая редуктивная гипотеза в дальнейшем экономит время, потраченное на сбор информации и планирование. Ведь если в центре всего события стоит лишь одна переменная, значит, и информация требуется только о ней одной. Все остальное и так зависит от ключевой переменной, а о состоянии прочих человеку незачем беспокоиться. Планирование мер тоже можно ограничить одной центральной переменной. Таким образом, централизованная редукция представляет собой экономию, которую трудно превзойти: она дает возможность максимально экономно обходиться с дорогостоящим ресурсом под названием «размышления».

Когда при столкновении с системой люди устанавливают весьма общие правила и абстрагируются от многообразия фактических предпосылок для дальнейших действий, это тоже вдвойне экономично. Во-первых, таким образом человек освобождает себя от визуализации всего сбивающего с толку многообразия обстоятельств, при которых определенное поведение было бы успешным. Во-вторых, планировать гораздо легче, если есть небольшое количество общих правил, а не множество имеющих локальное значение условий, которые нужно проверять для каждого отдельно взятого случая. «Стратегическое мышление», которое Клаузевиц описывает в метафоре о рубке деревьев как необходимое для работы со сложными и многокомпонентными системами, является гораздо более наглядным, чем подход «жнец на поле» с одним-единственным принципом действия.

Когда человек делает линейную экстраполяцию протекающего во времени процесса или переносит структурную картину прошлого на будущее, это тоже дает значительную экономию по сравнению с исследованием специфических законов протекания каждого процесса через сложные и длительные наблюдения и анализ.

Планирование без оглядки на ближайшие и отдаленные последствия, разумеется, тоже гораздо экономичнее, чем анализ того, что может случиться в ближайшем и отдаленном будущем при решении проблемы.

Методизм тоже намного экономичнее, чем раздумья о локальных условиях и требуемых в каждом отдельном случае действиях.

«Баллистические решения», при которых человек отказывается от наблюдения за эффектами своих действий, тоже избавляют от большого количества размышлений. Таким образом, люди избегают требующих большого количества времени и вселяющих неуверенность раздумий о том, что какие-то вещи, возможно, стоило бы сделать иначе и лучше.

В общем и целом можно сказать, что тенденция к экономии, из-за которой думающий склонен просто пропускать определенные шаги или как можно сильнее упрощать их, играет большую роль в работе с комплексными