Золото Империи - Владислав Глушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А через три дня прибыл из уезда небольшой отряд милиции, так нынче назывались стражи порядка, те, что сменили старую уездную полицию, да и жандармерию заодно. Они сразу направились к дому дядьки Панкрата, он считался негласной властью в деревне, и пока новая власть ещё не успела поставить здесь своих людей, мирилась с местным самоуправлением.
Старший бесцеремонно зашёл в дом.
— Эй, Панкрат, ты дома?
— Дома, дома, — отозвался дядька Панкрат откуда-то сзади.
— Чего это ты прячешься?
— Я не прячусь, я работаю, дел то по хозяйству хватает, некогда дома на печи сидеть.
— Ладно, не шуми, показывай лучше, кого это вы здесь выловили в лесу.
— А вы по этих приехали? Ну, тогда пошли, они у нас в пустующем сарае, на краю деревни закрыты.
— Что за люди?
— Да кто их знает, тихие, вроде, спокойные. Как поймали, то очень сильно рычали, а потом успокоились, днём всё больше спят, а по ночам все шушукаются. Сбежать не пытались, есть едят, на детишек не кидаются. В общем, похоже, люди.
— А ты за кого их принял?
— Да не я, это народ болтает, что, мол, Ети поймали, а я сам себе тоже меркую, откуда вдруг у Ети одёжа возьмётся? Они без оной по лесам вроде бегают, да и не видел их ни кто, ни разу, так только слухи. Только вот мне сдаётся, что это те, что зимой в дальних горах сгинули.
— Да как же они могли прожить столько времени без еды, без питья?
— Тайга, небось, кормила, да поила.
— Может и так, может и так. Ладно, открывай, — мирно беседуя, они дошли до сарая, в котором были закрыты Фирсов с Быстровым.
— Только ты Фёдор Палыч осторожно, они днём то спят, мне, почему то сдаётся, что они дневного света не переносят, и как видят его, очень сильно ревут.
— Хорошо, разберёмся. Двое, к окнам, взять их на прицел, на всяк случай, открывай Панкрат.
Дядька Панкрат открыл двери и предусмотрительно ретировался, за спины милиционеров, а старший милиционер шагнул в открытые двери. Двое пленников спали, свернувшись калачиком на свежем сене. От давно не мытых тел разносилась страшная вонь по всему сараю, такая, что милиционеры, были вынуждены закрыть шапками носы.
Старший, Фёдор Палыч, как назвал его дядька Панкрат, достал из ножен шашку и ткнул поочерёдно спящих, те подскочили, рыкнули и моментально закрыли руками глаза.
— Кто здесь? Что случилось, — спросил один из них.
— Во, ты смотри, разговаривают, Панкрат, это точно не Ети, — отозвался один из милиционеров.
— Хватит болтать, — прикрикнул на него старший, — берите их, руки, ноги вяжите, да в телегу, повезём в уезд, там и разбираться будем, кто такие, и что в тайге делали. — Милиционеры кинулись исполнять приказ, а сам развернулся и выскочил на улицу, отдышаться.
— Ну, всё, Пакрат, забираем мы их у тебя, сарай можешь дальше по назначению использовать, да вот только сдаётся мне, проветриваться он теперь года два будет. Фу, ну и вонище от них.
Тем временем связанных пленников уже уложили на телегу и отряд, был готов отправиться в обратный путь.
— Бывай, Панкрат, — попрощался Фёдор Палыч, уселся в седло и повёл своих людей, прочь из деревни, в направлении уезда.
Устроившись на телеге, пленники успокоились, скрутились калачиком, так чтобы лица были надёжно спрятаны от дневного света и успокоились. Они не подавали признаков жизни на протяжении всего пути, милиционерам даже иногда казалось, что те померли, но для ясности решили их не трогать. На месте есть начальство, оно разберётся, живые, мёртвые, и решит, что с ними делать дальше.
Но как только солнце село за верхушки сосен, пленники зашевелились и что-то начали потихоньку между собой обсуждать. Милиционеры пытались прислушаться к тому, что они говорят, но так ничего и не поняли. Во-первых, те говорили очень тихо, а во-вторых, как-то больно неразборчиво.
— Быстров, а Быстров, — тихонько позвал Фирсов.
— Чего тебе?
— Слушай, Быстров, нас точно в ЧеКа везут, а там выяснят кто мы и что мы, да и смысла нет никакого, скрывать. Вот только про груз молчать нужно, так и доложим, что утопло оно. Как ты считаешь?
— Я не знаю, может всё честно рассказать?
— Послушай меня, если я сейчас хоть немного усомнюсь в тебе, то я моментально тебе глотку перегрызу, ты мне больше не нужен.
— Так, а что мы ещё будем им рассказывать? Где были, куда отряд делся?
— Вот здесь и расскажем про пещеры, что, мол, так и так, кладбище у них там, и они весь отряд туда обманом затащили и там уничтожили, нам только и удалось выжить. И про тех, кто там жить остался, тоже молчок, говорим, что всех казаки с офицерами потом ушли их подземелий, а мы потерялись там и столько времени выбирались.
— Спросят, что ели там столько времени.
— Скажем, что крыс всяких ловили, да червяков, только бы выжить. Всё понял?
— Да всё.
— Вот этой самой линии и держимся, и смотри у меня, если только что не так подумаешь, я уже не говорю, что скажешь. Я тебя из-под земли достану, и кровь твою по капелькам выпью. Понял меня?
— Да понял я Паша, понял. Нам бы с тобой ещё зрение вернуть, а то без глаз толку-то от всего этого золота?
— Забудь это слово Серёжа, убедительно тебя прошу, вспомним его, только когда получится этот груз в Китай вывезти. Вот там и назовём его тем словом, которым он называется. До тех пор это просто груз.
— Почему забыть-то?
— Если не забудешь, обязательно проговоришься.
— А тогда всё забываю.
— Вот и молодец, а пока давай дальше спать, в ЧеКа нам точно поспать не дадут.
Они вновь скрутились калачиком друг возле друга и заснули.
Глава 35
Пулемёт из прохода напротив бил практически, не умолкая, Фирсов со своей стороны стрелял более расчетливо и экономно, но, тем не менее, подняться не давал ни Алексею, ни залёгшему рядом Прохору. С их стороны отстреливались вяло, экономили патроны.
— Вера, что же ты молчишь, детка, — шептал сам себе Алексей, — по вспышкам стрелять нужно, завалить этих гадов.
Но девушка, видимо ни как не могла перебороть себя. Да стрелять в живых людей действительно нелегко, даже опытному воину, а вот девушке, которая стреляла только на стенде по тарелкам…
— Прохор, давай не будем распыляться, сосредотачиваем огонь по Фирсову, нужно подавить его, тогда можно будет прорваться к Виктору. Засёк приблизительно, где он?
— Да.
— Тогда по моей команде, постарайся как можно тщательнее прицелиться. Готов?
— Готов.
— Огонь!
Они вдвоём поднялись из-за укрытия, две длинные очереди ушли в проход и автомат Фирсова замолк, но несколько пуль всё же прилетели со стороны Лошицкого, Прохор охнул и медленно осел на землю.