Всего один взгляд - Харлан Кобен

— У Маккензи был рак. Последняя стадия.

— Да, и он надеялся в последнюю минуту купить билет до Земли обетованной. Ему вдруг стало невмоготу жить с таким грехом на совести. — По голосу было слышно, что Веспа улыбнулся. — Поразительно. Совесть стала мучить его непосредственно перед смертью. Вот уж выбрала время, да? Он признался, когда ему уже ничто не грозило, и получил, если верить во все эти прощения-отпущения, большой бонус себе на счет.

Грейс понимала, что Веспа не ждет от нее ответа, и промолчала.

— В общем, Гордон Маккензи взял вину на себя. Охраняя служебный вход, он позволил какой-то молодой вертушке себя отвлечь, а в это время Лоусон с двумя подружками прошли за кулисы у него за спиной. Ты знаешь об этом?

— Частично.

— Ты в курсе, что Маккензи стрелял в твоего мужа и это спровоцировало панику и затем давку?

— Да.

— Маккензи встретился с Джимми Эксом, когда все закончилось, и они договорились держать рты на замке. Их немного волновало ранение Джека, а также несдержанность его спутниц, но этим троим тоже было что терять.

— Поэтому все молчали.

— Практически да. Маккензи благодаря героическому поведению получил работу в полиции Бостона и дослужился до капитана.

— И что Ларю сделал, когда Маккензи признался?

— А как ты думаешь? Захотел, чтобы правда открылась, и возжаждал мести и восстановления репутации.

— Тогда почему он никому ничего не сказал?

— Отчего же никому? — опять улыбнулся Веспа. — Угадаешь сама?

— Своему адвокату?

— Именно!

— Но как Сандра Ковал убедила его не поднимать шум?

— О, это лучшая часть! Каким-то образом, надо отдать ей должное, она обстряпала все так, как было лучше для нее и ее брата.

— В смысле?

— Она сказала Ларю, что у него будет больше шансов выйти досрочно, если он не скажет правды.

— Не понимаю.

— Естественно, ты же никогда не сталкивалась с условно-досрочными освобождениями.

Грейс пожала плечами.

— Комиссия не желает слушать, что ты не виноват. Они хотят услышать признание вины и раскаяние. Если хочешь выйти на свободу, держи голову ниже и кайся, что был не прав. Ты признаешь вину — это первый шаг к реабилитации. Будешь настаивать на своей невиновности — пойдешь сидеть дальше.

— Разве Маккензи не мог дать показания?

— Он был очень болен, он умирал. Комиссию не заботила невиновность Ларю. Если бы он продолжал настаивать, что не виноват, пришлось бы подавать прошение о пересмотре дела. Это заняло бы месяцы, а может, и годы. Сандра Ковал — здесь она не покривила душой — сказала Ларю, что у него больше шансов выйти из тюрьмы в случае признания вины.

— Она была права.

— Да.

— Ларю знал, что Сандра и Джек — брат и сестра?

— Откуда?

Грейс покачала головой.

— Но для Ларю еще ничего не кончилось. Он хотел мести и восстановления своей репутации. Для этого необходимо было прежде всего выйти из тюрьмы. Весь вопрос в том как. Он знает правду, но как ее доказать? Кто, извини за пафос, изведает силу его гнева? Кого конкретно винить за случившееся в тот вечер?

Грейс кивнула, словно у нее что-то сошлось.

— Поэтому он похитил Джека.

— Да, того, кто угрожал Эксу ножом. Ларю нанял своего закадычного сокамерника Эрика Ву похитить твоего мужа. По плану Ву должен был удерживать Джека, пока Ларю не освободят. Он хотел заставить Джека рассказать правду, снять это на камеру и тогда… Ларю еще не решил, но, возможно, убить его.

— Реабилитировшись за восемнадцать смертей, убить девятнадцатого?

Веспа пожал плечами:

— Гнев — плохой советчик, Грейс. Может, дело ограничилось бы побоями с парой переломов, кто знает.

— И что случилось?

— Уэйд Ларю изменился.

Грейс нахмурилась.

— Ох, надо тебе было слышать, как он это рассказывал. Глаза такие чистые-чистые. Я ударил его в лицо, пнул в живот, угрожал убить, а у него на лице такая безмятежность… В тот момент, когда Ларю вышел на улицу свободным, он понял, что не сможет пойти дальше, не расставив все точки над «i».

— Что имеется в виду — пойти дальше?

— Понимай буквально. Свое он отсидел. Полной реабилитации ему бы не видать — ведь наш Ларю не без греха, он стрелял в толпе и спровоцировал массовую панику. Но главное в том, что, как он мне сказал, он освободился по-настоящему. Прошлое его отпустило. Он на свободе, а мой сын всегда будет мертв. Понимаешь?

— Кажется, да.

— Ларю всего лишь хотел жить своей жизнью. Он боялся того, что я могу с ним сделать, и решил заключить сделку: он расскажет мне правду, даст телефон Ву, а я, в свою очередь, оставлю его в покое.

— Так это вы звонили Ву?

— Звонил Ларю. Но говорил я.

— И вы сказали Ву, чтобы вез нас к вам?

— Я не знал, что ты у Ву. Я думал, у него только Джек.

— И каков был ваш план, Карл?

Веспа не ответил.

— Вы бы и Джека убили?

— Это уже не важно.

— А что вы собираетесь сделать со мной?

Веспа выждал, прежде чем ответить:

— У меня возникли кое-какие вопросы.

— К кому?

— К тебе.

Прошло несколько секунд. В коридоре послышались шаги. Мимо дверей провезли каталку со скрипучим колесиком. Грейс слушала, как звук становится тише, и пыталась успокоить дыхание.

— Сначала тебя едва не убили в Бостонской давке, а потом ты выходишь замуж за человека, имевшего косвенное отношение к трагедии. Я знаю, что Джимми Экс приходил к тебе после того, как мы ездили к нему на репетицию. Ты от меня это скрыла. Кроме того, ты почти ничего не помнишь о том, что случилось не только той ночью, но и за неделю до нее.

Грейс старалась дышать ровно.

— И вы подумали…

— Я не знал, что и думать. Теперь как будто разобрался. Я считаю, твой муж хороший человек, совершивший ужасную ошибку. Он бежал из страны сразу после трагедии — видимо, чувствовал за собой вину. Вот почему он хотел с тобой познакомиться. Он читал газеты и решил убедиться, что с тобой все в порядке. Может, даже планировал извиниться. Он нашел тебя на пляже во Франции и невзначай влюбился.

Грейс закрыла глаза и откинулась на подушки.

— Все закончилось, Грейс.

Они сидели молча. Добавить было нечего. Через несколько минут Веспа беззвучно вышел из палаты, безмолвный, как ночь.

Глава 53

Но ничего еще не кончилось.

Прошло четыре дня. Грейс стало лучше. Ее отпустили домой. Кора и Вики остались с ней и детьми. Крам тоже заглянул в первый день, но Грейс попросила его уйти. Он кивнул и откланялся.

Массмедиа обезумели. Им достались лишь обрывки информации, но того, что печально знаменитый Джимми Экс воскрес только потому, чтобы быть убитым, оказалось достаточно, чтобы газетчики, Интернет и теленовости посходили с ума. По распоряжению Перлмуттера перед домом Грейс постоянно дежурила патрульная машина. Эмма и Макс ходили в школу, Грейс все дни проводила в больнице с Джеком, Чарлин Суэйн время от времени составляла ей компанию.

Грейс думала о фотографии, с которой все началось. Она склонялась к тому, что кто-то из бывших членов «Аллоу» нашел способ подложить снимок в ее конверт. Зачем? На это ответить было сложнее. Возможно, кто-то из них понял, что восемнадцать призраков никогда не обретут покоя.

Но тогда вставал вопрос: почему именно сейчас, пятнадцать лет спустя?

Ответов было несколько: это могло быть связано с досрочным освобождением Уэйда Ларю, смертью Гордона Маккензи или печальным юбилеем. Но вероятнее всего, события привело в движение возвращение Джимми Экса на сцену.

Кто в действительности был виноват в трагедии? Укравший чужую песню Джимми? Напавший на него Джек? Гордон Маккензи, пальнувший в хулигана, избивавшего фронтмена группы? Наркоман Ларю, незаконно пронесший пистолет, неизвестно чего испугавшийся и открывший стрельбу посреди распаленной толпы? Маленькие волны, рождающие шторм. Массовая давка произошла не в результате крупного заговора; все началось с выступления двух групп-однодневок в дешевом манчестерском баре.

В каждой версии зияли дыры, и немало, но это могло подождать.

Есть кое-что важнее правды.

Сейчас Грейс смотрела на Джека, неподвижно лежавшего на больничной койке. Его врач, Стэн Уокер, сидел рядом с Грейс и говорил с подобающей случаю серьезностью. Грейс слушала. Эмма и Макс ждали в коридоре. Они хотели присутствовать, и Грейс не знала, что с этим делать. Как поступают в таких случаях?

Ей очень хотелось спросить у Джека.

Не о том, почему он лгал столько лет или что делал в ту ужасную ночь. Она не спросила бы, как он оказался на пляже, искал ли ее специально, подстроил ли их влюбленность и брак. Грейс не хотелось это ворошить.

Ее тревожил один вопрос: хотел бы Джек, чтобы дети присутствовали у его смертного одра?

В конце концов Грейс разрешила им остаться. В последний раз семья собралась вместе. Эмма плакала, Макс сидел тихо, упорно глядя в кафельный пол. Что-то кольнуло сердце, и Грейс ощутила, что Джек ушел навсегда.