Что, если мы поверим - Сара Шпринц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это был Скотт, верно? – спросила я. Он посмотрел на меня. – Скотт, не PLY, правильно? Это был ты.
Он молчал, и мне захотелось обнять его, но я понимала, есть моменты, когда он этого не выносит. Сейчас был именно такой момент.
На несколько секунд повисла тишина. Наконец он едва заметно кивнул:
– Да, наверное.
– Давай еще, Скотт, – мягко потребовала я, и он закрыл глаза. – Покажи себя, ладно?
Он покачал головой:
– Не выйдет. Я не могу.
– Но только что это у тебя получилось.
– Потому что я думал, что меня никто не слышит.
– Тогда и думай так всегда! Играй только для себя. Пиши тексты для себя. Только для себя.
– Это кажется так легко, когда ты говоришь.
– Может быть, потому, что это и есть легко?
– «Наско» не любит такие песни. Они столько раз это повторяли. Как они рады, что наконец у них есть кто-то, кто не поет беспрестанно о мировой скорби или о своем разбитом сердце. Я должен оставаться глубоким, но не драматичным. А сейчас… именно так и получилось.
– Но это то, что ты чувствуешь.
– Да, но это не важно, – возразил Скотт, и меня кольнуло в сердце.
– Нет, именно это важно, – взволнованно прошептала я. – Только это и важно. И любой, кто говорит иначе, ничего не понимает в этой жизни.
Мы не касались друг друга. По крайней мере, нарочно. Только его нога вплотную к моей и тишина между нами.
– Вообще-то, ты права, – помолчав, выдал Скотт.
«Знаю», – подумала я, но ничего не сказала. Вместо этого я продолжила:
– Никогда не позволяй убедить себя, что твои чувства ошибочны. Или их слишком много. Ничего из того, что ты чувствуешь, не может быть лишним. Или преувеличенным, или неуместным. Это все настоящее. У всего есть своя причина, и если ее подавлять, это обернется бедой.
– Так и есть, – прошептал Скотт, и по моей спине пробежал холодок. Скотт смотрел на меня.
– Хоуп Маккензи, как у тебя получается говорить такие умные вещи?
Я только пожала плечами в ответ. На самом деле точно я знала только одно. В сто раз легче дать подобный совет другому, чем самому последовать ему.
– Это не умные вещи, это простая истина, – кратко закончила я. – И вообще, откуда «Наско» знает, что настоящий Скотт никому не интересен? Это именно то, чего хотят люди! Узнать, кто скрывается за маской.
Скотт закрыл глаза, и мне на мгновение показалось, что он совершенно обессилел. Если бы для всего этого существовало решение, он бы давно его нашел.
Я молчала, Скотту трудно это далось, но он открыл глаза и снова посмотрел на меня.
– Ты, наверное, устала… – вымолвил он, и я все поняла. Мне было больно, когда он уходил в себя. Даже несмотря на то, что мы переспали. Все понятно, немного секса не облегчает внутреннюю борьбу с собственными демонами.
– Скотт, – прошептала я. – Ты можешь говорить со мной о таких вещах.
– Я знаю.
Я знаю… Но почему же ты не делаешь этого, Скотт?
Может быть, по той же причине, что и я. Не рассказываю всего из страха потерять его.
На самом деле я думал, что ты – одна из этих фанаток, которые тайно пишут фанфики…
Я понимала, что это неправильно, но мне было очень стыдно.
– Я знаю, Хоуп, – тихо повторил Скотт. – И мне жаль, что я такой.
– Нет, – возразила я. – Прекрати. Если тебе и есть за что извиняться, то только не за это.
Скотт улыбнулся, немного усталой улыбкой, но я снова почувствовала близость между нами.
– Я запомню. На случай, если мне когда-нибудь придется повторить это для тебя.
Я опустила глаза, и в этот момент урчание в моем желудке нарушило тишину.
– Кажется, мы совсем забыли о еде, – сказал Скотт.
– Боюсь, что да.
– Еще не так поздно. Можно было бы заказать пиццу, лечь на твое любимое место на полу и смотреть на луну.
Я улыбнулась.
Скотт поднялся, взял меня за руку и потянул за собой.
– Классная футболка, кстати, – подмигнул он.
Глава 24
Ночи, которые я проводила со Скоттом в его доме, казались просто моей фантазией. Особенно когда я на следующее утро без макияжа и в одном из его свитеров сидела на парах и с трудом соображала от усталости. Подписанный договор с «Магнолией» так и лежал неотправленный, и с каждым следующим днем я понимала, что пора принимать решение. Но я не могла. Не могла предать Скотта. Но потом я вспоминала про гонорар, который мог бы помочь моим родителям и избавить Лори и Эммета от прибавки в арендной плате. Все было непросто, и порой я чувствовала, что любое решение будет неправильным.
Я просто трусиха. Та, которая целовала Скотта в коридорах университета и забывала называть его Уиллом в столовой за обедом. Но это было невыносимо трудно, ведь я чувствовала на себе взгляды Скотта. Когда его глаза становились теплее, а выражение лица – как-то спокойнее. А когда он на полу в своей гостиной перепачканными руками наполнял землей глиняные горшки и с гордостью показывал пересаженные растения, так легко было забыть обо всем на свете. Он с точностью следовал всем моим инструкциям по поливу растений, пять раз перемещал горшки с места на место по всему дому, пока наконец не нашел для каждого идеальное.
Я чувствовала себя счастливой, оттого что Скотт счастлив. Не знаю, можно ли это так назвать, но мне казалось, что у нас появилось что-то похожее на повседневную совместную жизнь. Поразительно, насколько естественным было сидеть рядом с ним на диване и делать домашку для универа. Вместе готовить ужин, и при этом слегка перебрать с вином, а потом засыпать в его объятиях за просмотром сериалов на Netflix.
Я проснулась оттого, что Скотт потянулся за пультом. Глаза слипались от усталости, на экране уже бежали титры этого немецкого триллера, который, честно говоря, оказался слишком запутанным для меня. Я с тихим бормотанием уткнулась лицом в свитер Скотта, и он положил руку мне на затылок.
– О, чудо, она жива, – пошутил он. Мне нравилось, как подергивался его живот, когда он сдерживал смех, как сейчас.
– Можно подумать, ты не устал… – пробормотала я, снова закрывая глаза, пока Скотт медленно проводил рукой по моим волосам. Он прекрасно знал, что после этого не уснуть будет еще труднее, чем
