Гонки на выживание - Андрей Таманцев

— Подвожу итог, — сказал Пастух. — Что там в пузе у этого «Руслана» — понятно.

Движок решили элементарно спереть по дороге. А мы нужны были этим поганкам только для того, чтобы заставить летунов изменить курс и выдать точку прилета, где сидит покупатель. С нами все ясно. По их плану — мы жмуры. Террористы.

Неизвестно кто, неизвестно чьи, с чужими документами. Движок забирают — самолет на родину. И дело в шляпе.

— Что же делать-то будем? — придвинулись к нему Трубач и Док.

— Не спешите, — поднял руку Пастух. — Вы не знаете то, что известно нам с Митькой. Вы вообще ни хрена не знаете. Так что слушайте, время есть… И он коротко рассказал все, что было с ними той ночью. О полете на другом «Руслане», о схватке на борту, о неожиданной встрече о майором Гусевым и разговоре с Голубковым по каналу особо защищенной связи управления из личного вертолета Нифонтова, когда они летели сегодня под утро из Андреаполя в Быково.

Он рассказал все, что знали теперь они с Хохловым. И о том, где теперь Артист с Мухой, и о том приказе, который был отдан их группе руководством управления: не только любой ценой предотвратить нелегальную переправку двигателя и топлива за рубеж, но и попытаться добыть доказательства — кому-то и другое предназначено и кто все-таки выступает главным режиссером этого спектакля… — Конечно, мы люди маленькие, но сейчас все замкнулось на нас, — закончил Пастух. — Задействованы огромные силы. С прошлой ночи эту бодягу вместе с управлением раскручивает и ФСБ. Если нам повезло, то экипаж либо сменили, либо успели предупредить. Обратили внимание? Ведь этот… который как бы Иванов… говорил с летчиками как с незнакомыми.

— Но успели ли их предупредить, кто мы? — спросил Док. — Момент существенный.

Все-таки риск. Слушай! А ты не можешь опять связаться… ну… хоть с дядей Костей?

— До их выхода на связь с нами — строжайше запрещено.

— Но он знает по крайней мере, где мы?

— Может, и догадывается… — пожал плечами Сергей. — Во всяком случае, ловля на живца это предполагает. Они же знают, что у нас свидание в Быкове. Вряд ли упустили шанс сесть на хвост. Ладно, мужики, иду в кабину к командиру и открываю карты! Без них нам тут не раскопаться.

— Ой смотри, Серега, — покачал головой осторожный Боцман, — как бы не проколоться. А вдруг все не так? Что тогда? Ведь у них тоже оружие.

— Молодец, — усмехнулся Сергей. — Вовремя напомнил. — И он вытащил пистолет из кобуры и бросил Ивану. — На переговоры с оружием не ходят.

Все молча смотрели на него.

— В общем, так, — продолжил Пастухов, — если я не вернусь, то ваша задачаточно выполнить все, что нам велел этот гад на земле. Самолет захватить!

Принудить экипаж изменить курс и в указанное время подать сигнал «мейдей» или «секьюрити»! Иван, у тебя с английским тип-топ — будешь прослушивать их радиообмен.

— Ясно… — Самое важное! Вы должны заставить их сесть в любой другой стране — где угодно, на любом аэродроме, кроме того, что указан в координатах. Кроме той точки и Рашиджистана. Только там, где движка этого никто не ждет, никто о нем не знает и никому он на фиг не нужен. Уяснили? Я пошел.

— А доказательства? — с непониманием произнес Боцман. — Мы же должны привезти доказательства.

— Их навалом! То, что вообще этот двигатель на борту оказался, что планировался захват и угон, — не доказательство?

Он поднялся из кресла и двинулся вперед по самолету, но тут дверь салона открылась и в проеме показался сам командир. Он улыбался, но Пастух и Док уловили чуть заметное напряжение в его фигуре и в прищуренных глазах. Он смотрел цепко, остро, словно прикидывая реальные возможности и намерения каждого.

— Ну как вы тут? Не оголодали? Что ж вы за чудаки, в такой полет — и без жратвы!

— Погоди, командир, — сказал Пастух. — Легок ты на помине. Есть разговор.

Летчик сразу нахмурился, переводя взгляд с одного на другого.

— Я слушаю, — сказал он, однако присесть не спешил.

— Разговор сложный, — начал Сергей. — Рассчитан только на доверие. Я не знаю, как доказать, что скажу сейчас правду.

— Не темни, — сказал командир. — Начинай с главного.

— Тогда слушай. Мы никакая не охрана. Кто мы — сказать не имею права. Только мы вам не враги. На борту особо важный стратегический груз. Его не должно было тут быть, но он здесь. Его решили толкнуть за границу. Наша задача — узнать, кто покупатель и кто продавец. Понимаешь?

— Ладно, парень, не мучайся, — усмехнулся командир. — Мы в курсе дела.

Излагай, что за шорох вам надо тут устроить… Бывает, увидят люди друг друга, перекинутся парой фраз, и уже понятно обоим — из одной они лодки, сойдутся. Так вышло и тут. Когда командир «Руслана» с лихой фамилией Буянов оказался в тесном кругу Пастуха и его друзей, они с ходу заговорили на одном языке. Пастух за двадцать минут толково и сжато изложил ситуацию, и Буянов легко вник в самую суть, в самое ядро.

— О'кей, Серега! — сказал он. — Там, на земле, сам папа римский не усомнитсячто тут было и как. Сначала мы вам подчинимся — так? Дадим сигнал, запросим посадку, груз утащим куда-нибудь к тихим непальцам — так? Ну а там поглядим, задергаются, суки, или затаятся.

— Второе нежелательно, — заметил Перегудов. — Тут весь расчет как раз на то, что последуют резкие движения.

— Мы не боги, — сказал Буянов. — Уж как пойдет.

Пастух взглянул на часы. До входа в зону, помеченную координатами, полученными на земле, оставалось около двух часов. Он протянул листок, на котором были отпечатаны на принтере эти цифры.

— Вот здесь, над этой точкой, мы должны начать. Пусть штурман сделает привязку на карте — что это и где. Но смотри, листок сохранить! Это документ.

Эта работа не заняла много времени. Уже минут через пять Буянов вернулся, на лице его явственно читалось недоумение.

— Что-то мы не поймем ни хрена. Думали, аэродром какой-нибудь, авиабаза… У нас никаких пометок. Пустынный район в гористой местности, на стыке границ Ирана, Эмиратов и Рашиджистана. Как прикажете понимать? Есть там, конечно, на иранской территории один старый аэродром, но там никогда не сесть на нашем кашалоте.

— Тогда вот что, — сказал Пастух. — Летим в указанную точку. Там большое отклонение от маршрута?

— Да ерунда, — сказал Буянов, — километров сорок. Из-за чего огород городят?

На нашей скорости — минуты три лета. Зона, свободная от полетов… Непонятно все это.

— Это нам непонятно, — сказал Док, — а кому-то очень даже понятно, — Так что в указанный момент даю «мейдей», даю SOS, прошу всех, кто может, дать полосу для аварийной посадки. Так?

— Точно, — сказал Пастух. — Догадливый, черт!

— Чего много на себя брать? — улыбнулся Буянов. — Меня хорошо проинформировали, вот и все. Я узнал вас еще на земле, но имел приказ — прежде чем открыть план, хорошенько прощупать, прояснить, так сказать, моральный облик.

Вы ведь связаны с одной конторой, а со мной работала другая. И только этим утром, как я понял, у контор наших получилось «хинди руси бхай-бхай».

— Информировали тебя верно, — подтвердил Пастух.

— А мое дело какое? Мое дело коней погонять. Приказ первой конторы я выполнил. Выполняю приказ второй… Буянов оттянул пружинную крышку небольшого люка над головой и достал черный пластиковый пакет. Он был запечатан по старинке сургучом. Буянов протянул его Пастухову:

— Ломай печать. Это тебе, сугубо лично. Сергей быстро вскрыл пакет. В нем лежал большой конверт, довольно толстый и увесистый, и вдвое сложенный листок бумаги. Сергей прочитал записку, нахмурился и тщательно изорвал листок на мельчайшие кусочки. А конверт засунул поглубже во внутренний карман пятнисто-серой военизированной униформы, в такую их всех облачили в подземном гараже перед выездом на аэродром.

— Что там, Сергей? — спросил Док.

— Любовная записка, — сказал он серьезно. — И приглашение на свидание.

— А в пакете?

— Эх, — сказал он, — до того, что в этом пакете, еще жить да жить…

…Внезапное то ли задержание, то ли арест в самый, казалось бы, неподходящий момент такого крупного руководителя, как Роберт Николаевич Стенин, естественно, поразило всех собравшихся на поминки в малом банкетном зале Президент-отеля.

Весть эта проникла из вестибюля в зал не сразу, и услышал ее сначала удрученный и как бы погруженный в размышления о бренности всего сущего генерал-лейтенант Владлен Иванович Курцевский, а через некоторое время и вице-премьер Клоков.

Надо заметить, что сами эти моменты получения известия о задержании Стенина — то есть все реакции и непроизвольные движения рук, плеч, надбровных дуг и лицевых мускулов тщательно регистрировались не только малозаметными и никому не известными сторонними наблюдателями, но и видеокамерами.

Люди сидели за столом, ели, пили, разговаривали, с печалью посматривали на траурные фотографии, и почти все они пропустили два чрезвычайно впечатляющих и непохожих друг на друга мини-спектакля. Что делать — мы часто упускаем самое важное и интересное, происходящее рядом с нами.