Карточные фокусы - Анатолий Карташкин

Поясню.

Любое зрелищное произведение непременно должно содержать следующие этапы: завязку, развитие, кульминацию и финал. Рискующий переставить их местами или изъять один из этапов сразу ставит себя на грань если не творческого поражения, то наверняка – зрительской неудовлетворенности. Запустите, скажем, сначала «финал», а потом – «кульминацию» или дайте «завязку» после «развития» – моментально изрядная доля смысла утратится. Что не замедлят подчеркнуть критики, а публика отреагирует пожиманием плеч и снижением аплодисментной активности. Указанную последовательность не дано обойти никому: ни сторонникам классики, ни авангардистам, ни апологетам театров абсурда, ни приверженцам «новых искусств», и отнюдь не потому, что каждое из направлений стремится иметь свой язык и развиваться в своей системе образов. Дело не в языке и не в образности. Просто зрительное восприятие действует по абсолютно тем же законам, что существовали в зрелищных искусствах всегда: сначала непременно должно происходить ознакомление аудитории с персонажами и аксессуарами (этап завязки), затем зал должен начать осознавать характер смыслового движения каждого из них (развитие), потом в показе обязан разразиться конфликт, вырасти до крутого максимума (кульминация) и, наконец, наступает развязка, разрешение конфликта (финал). Только при такой последовательности этапов зритель будет доволен – даже если всего и не поймет. Произвольная же переброска «блоков» в нарушение диалектики восприятия неизбежно добирается и до психологических глубин публики – взорванные внутренние ритмы оборачиваются отнюдь не целостным потрясением, характерным для правильно выстроенных произведений, а распадаются на множество мелких резонансов. Чаще всего не слишком впечатляющих. Ну, а обрывочность – кому она понравится?

Замечу, что карточная композиция, развернутая по всем правилам, то есть как завязка – развитие – кульминация – финал, совсем не обязательно окажется гениальной. Однако первый шаг к зрелищному успеху будет сделан.

Параллельно с компоновкой этапов следует решать и другую серьезную проблему – во что «одеть» композицию?

Демонстрация лихой престидижитаторской техники всегда приветствуется знатоками и более-менее подготовленными зрителями. Правда, до тех пор, пока в показе присутствует новизна. Стоит, однако, карточному манипулятору запустить те же приемы повторно, как публика обнаруживает неудовольствие – ей хотелось бы увидеть побольше незнакомого, неожиданного. Желание, замечу, вполне естественное. Только откуда же престидижитатору взять столько новых «штук»? А виноват, между прочим, сам исполнитель – напрасно он, уйдя с тропы искусства волшебства, зашагал по дороге спортивности. Жанр демонстрации чудес оказался подмененным на жанр «взгляните, как здорово я работаю с каргами». И напрасно! Техническое умение должно сочетаться с театральностью. Артист ведь, как-никак. Человек, являющий искусство.

Сколько людей – столько и словесных выражений! Особенно в творческих областях. Мне доводилось слышать, что карточная композиция должна быть «окрашена», «обстроена», «промакияже-на», даже «отштукатурена». Другие рекомендовали «обернуть» ее и «подать», чтобы она «кушалась». Третьи сравнивали со «стержнем, на который должны быть нанизаны сценки-минутки». А один из эстрадных ветеранов произнес: «Разверни ее в мини-спектакль!»

Когда же подобное «окультурование» происходило, выяснялся удивительный факт – публика переставала внимать каждому из фокусов, а переключалась на постижение хода театрализованного действа всей карточной композиции. Нет, единичные карточные трюки отнюдь не теряли своей магической силы. Они продолжали удивлять зал, но утратили ведущую роль. Превратившись в поразительный дивертисмент, они добавили интригующую необычность общему представлению-попурри. Основная инерция карточного шоу стала задаваться вовсе не ими. Сценическое действие развивалось по законам эстрадного зрелища – за ним-то и следила аудитория, ибо незримая жесткая структура завязка – развитие – кульминация – финал, в итоговом представлении оказалась куда ярче и мощнее, чем у любого вкрапленного в шоу фокусного трюка.

Схема окончательного эстрадного спектакля, запущенная на репетициях режиссером, вызвавшая к жизни ритмику зрительского восприятия, полностью смела, поглотила единичные карточные чудеса. При этом особый успех ожидает артистов в те моменты, составные части их композиций точно совпадают с волнами психологического настроя аудитории – их энергетика, скапливаясь, то и дело выплескивается в виде аплодисментов. Ошибка многих, даже очень многих карточных чародеев заключается в том, что они пренебрегают подобной выстроенностью. Их девиз – трюк, трюк и только трюк! Это хороший девиз, но он обедняет номер.

Тезис без примеров – пуст, заумен. Примеры без текста – фрагментарны, бессистемны. Лишь их объединение может служить достойным руководством к действию. Из размышлений над особенностями театрализации карточных композиций я заключил, что существуют четыре основных демонстрационных варианта. Производных от них может быть бесчисленное количество. А главных – четыре.

«Композиция как таковая». Образец – выступление Леннарта Грина (Швеция). В 1991 году он получил 1 – й приз в категории «Карточные фокусы» на 18-м Конгрессе ФИСМ.

Признаки – никакой театрализации, обычный вечерний костюм, нормальный стол, покрытый скатертью. Престидижитатор выходит из-за кулис, садится, достает колоду карт, и начинается фантастика.

Завязка

Исполнитель просит кого-то из публики назвать любую карту. Из аудитории следует выкрик – например, «семерка пик!». Фокусник, держа колоду в руках, начинает говорить, что задача достаточно сложна, что карты в его руках самые обыкновенные, но деваться ему некуда, поскольку он заявил себя как чародея – с этими словами он выбрасывает на стол карту из колоды. Это семерка пик!

Развитие

Волшебник отмечает, что карга, которую заказали из зала, магическая. Она может оказываться на любом месте в колоде – он отсчитывает несколько карт на стол, вскрывает верхнюю, и все видят семерку пик. Он поднимает колоду над столом, карты сыплются вниз, а он выхватывает из них ту же семерку пик. Он берет семерку пик в руку, кладет ее на стол, убирает руку – карты нет; исполнитель показывает руки – они пусты; фокусник принимается рассуждать о необычных свойствах данной карты, а она оказывается лежащей наверху колоды.

Кульминация

Чародей тасует колоду карт. При этом часть карт вырывается из-под его пальцев и падает на стол; упавших на скатерть карт становится все больше. Фокусник собирает их в руку, они торчат из бесформенной пачки, а он ударными движениями ладоней забивает их внутрь пачки, но полного порядка так и не получается.

Финал

Отложив в сторону очки, снятые с переносицы, чародей на ощупь начинает вытаскивать карты из колоды; двойка пик, тройка пик, четверка пик, …. туз пик!

– Почему вы не используете театрализацию? – спросил я у Леннарта.

– Я по образованию физик, – улыбнулся Грин. – Привык думать головой и выполнять руками. Моя композиция и без того поражает зрителей, так что дополнительный антураж ни к чему. Во-первых, он может отвлечь внимание аудитории, а во-вторых, я не приемлю вычурности. Простота, техника, умный секрет – вот мои принципы.

Замечу от себя – в русле варианта «Композиция как таковая» работает огромное множество карточных престидижитаторов, ибо соблазнительность этого демонстрационного способа почти непреодолима. Но Леннарт Грин – один.

«Композиция как сюжетная новелла».

Образец – выступление Бориса Вильда (Франция). В 1997 году он получил 2-й приз в категории «Карточные фокусы» на 20-м Конгрессе ФИСМ.

Признаки – композиция развивается согласно сюжету некой новеллы; обычный вечерний костюм, нормальный стол, покрытый скатертью. Фокусник выходит из-за кулис, подходит к столу, и начинается действие.

Завязка

Исполнитель выстилает карты на столе в полосу, и зрители видят, что все карты – белые. Волшебник собирает их, снова расстилает в полосу – на всех картах появляется фотография одной и той же женщины.

Развитие

Карты опять выравниваются в колоду. Чародей извлекает четырех тузов, раскладывает их на-столе – натузах начертаны слова «Я тебя люблю». Тузы убираются в колоду, затем снова помещаются на стол – на них уже надпись «И я – тоже». Вся колода опять выкладывается в полосу, все карты, кроме одной – белые. Лишь на единственной карте – отпечаток женских губ.

Кульминация. Волшебник достает эту карту, касается ею своей щеки, и отпечаток губ с карты переходит на щеку.