Нелегал. Том 1 - Павел Николаевич Корнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не из-за него, — ответил я, поднимаясь с земли. — И нет, давайте без меня.
— Вот ты скучный!
В этот момент Малыш бросил возиться с Сергеем Браком, велел нам строиться, и от меня отстали. А после занятий по удержанию магнитными ловушками плазменных проявлений, никто о выяснении отношений и не заикнулся уже даже. Еле до раздевали доползли.
А мне сегодня ещё в кино!
Весь киносеанс я самым беззастенчивым образом продрых, проснулся уже только на финальных титрах, когда включили свет. В общем, отлично время провёл, куда лучше, чем если бы за перипетиями сюжета заокеанского мюзикла следил. Карл весь исплевался, пока стояли в очереди за мороженым для барышень. Заодно мы купили себе по стакану газированной воды без сиропа — несмотря на поздний час, на улице было невыносимо душно, вот и освежились.
— Костя всерьёз в милицию поступать собрался, — сообщил мне товарищ после того, как мы раздали угощение спутницам. — Хочет жуликов ловить.
— А Ян?
— Ян себе на уме.
Марина с интересом посмотрела на Карла.
— У тебя же выпуск через полгода? Уже что-то известно о распределении?
Здоровяк вроде бы даже немного смутился и неопределённо пожал мощными плечами.
— А куда ещё с военной кафедры распределить могут? Либо в ОНКОР, либо в армейскую службу энергетической защиты.
— Аспирантуру не рассматриваешь?
— Да надоело уже учиться!
— А я думаю из студсовета в секретариат Февральского союза молодёжи перейти, — удивила вдруг всех неожиданным заявлением Инга. — Меня в бюро институтской ячейки зовут. Ещё скаутское движение развивать собираются, но там школьниками заниматься надо, это не очень интересно.
— Здорово, — порадовался я за одноклассницу. — А мне б сессию не завалить!
Валя выразительно посмотрела, но о перспективах собственного карьерного роста разговора заводить не стала.
Распрощался я в итоге со всеми уже в сквере перед главным корпусом. Точнее — почти со всеми.
— Может, сегодня к тебе? — предложила Инга, взяв меня под руку.
Вроде бы я давно привыкнуть к такому должен был, а на деле на миг в ступор впал, затем быстро стрельнул глазами по сторонам и лишь после этого улыбнулся.
— Идём!
Вот тогда-то мы со всеми уже и распрощались. Двинулись под ручку от проходной, и я очень-очень понадеялся на то, что навстречу не попадётся никто из наших со Львом общих знакомых. Ощутил себя если и не в своей тарелке, то в центре всеобщего внимания — так уж точно. Ну а как иначе? Инга, может, и не писаная красавица, но барышня в высшей степени эффектная, такую каждый второй взглядом провожает.
— Лия нас на ужин приглашает, — сказала Инга. — У них там какое-то кафе замечательное по соседству…
«Тебе не понравится», — непременно сказал бы я, но именно в этот момент уловил нечто сродни чужому вниманию. И направлено оно было отнюдь не на мою спутницу, а непосредственно на меня самого.
Раньше, значения бы этому не придал, выкинул бы сразу из головы, а тут предупреждение Альберта Павловича вспомнилось. Ещё и анализировать начал, не возникало ли ощущений слежки прежде. Вполне допускаю, что и возникали. А огляделся — и нет, никого и ничего.
Да только иначе и быть не могло! Грамотное наружное наблюдение так просто не выявить, даже ясновидение эту задачу способно облегчить лишь отчасти. Да и полноценно задействовать его в Новинске — целая проблема. До перенастройки на источник-девять это не в пример проще выходило.
— О чём задумался? — спросила Инга.
— Думаю, как буду тебя сейчас в хвост и в гриву, — отшутился я.
— Но-но! — возмутилась барышня. — Ты не слишком-то фантазируй! У меня волейбол завтра!
— И «н-но» будет и «тпру»! — рассмеялся я. — И вообще всякое…
— Дурак! — ругнулась Инга, но беззлобно. Против «всякого» она и сама нисколько не возражала.
Утром еле глаза продрал, но в целом первая половина дня выдалась на редкость плодотворной: сходил на консультацию по высшей математике, сдал доклад и получил допуски к двум экзаменам, ещё и Рашида Рашидовича удалось повидать.
— Опять ты! — страдальчески закатил глаза реабилитолог, которого я перехватил на подходе к столовой. — Не видишь — кушать собираюсь!
— Я — тоже!
— Процесс принятия еды… сакрален, за столом — молчи! — выдал в ответ медик.
— Так мы только к раздаче подходим! — парировал я. — Расчёты посмотрели?
Рашид Рашидович вздохнул, потом взял поднос и сказал:
— Неси исходные данные. Интерпретация у вас небезынтересная, остаётся только понять, насколько она верна.
— Я к вам тогда Валентину с бумагами пришлю. У неё высшее медицинское образование, она точно на все вопросы ответит. И в принципе, даже если с проектом не сложится, полезной в работе может оказаться.
— Валентина? В горбольнице работает? Я её знаю?
— Внимание точно обращали. Платиновая блондинка и всё при ней.
Реабилитолог прищурил свои и без того не слишком широкие глаза, будто что-то припомнил.
— Порченый товар! — заявил он после этого.
— Так вам с ней детей не крестить! — возразил я, хоть до конца и не понял, что именно имел в виду собеседник. — И каждый заслуживает второй шанс, не так ли? Я это не сам придумал, это мне один комиссар знакомый сказал.
— Ладно, тогда пусть приходит, — со вздохом разрешил Рашид Рашидович. — Будет вам второй шанс!
— Не нам! Ей!
Но не тут-то было.
— Ты ведь за неё просишь, да? Просишь же, ничего не путаю?
— Так прошу о втором шансе для неё, а не для себя!
— Допустим. Допустим. Поговорю с ней. А теперь хватит мне душу из тела вынимать! Сгинь!
И я оставил реабилитолога в покое, даже расположился за другим столом, благо свободных хватало. Из горбольницы двинулся в студсовет и застал Касатона за беседой с председателем студенческой дружины — ещё одним аспирантом с военной кафедры.
— Не помешаю? — уточнил я с порога.
— Присоединяйся! — разрешил Ринат Сафир. — У нас тут ЧП приключилось.
— А что такое? — насторожился я.
Ответил Касатон.
— Одного из студентов с кокаином задержали. Вроде как сам употребить собирался, но есть сомнения.
— По моей информации это не первый случай, — добавил Сафир, — просто раньше Бюро оперативного реагирования всё в секрете держало. Петя, сможешь что-нибудь разузнать на этот счёт?
— Попробую, — пообещал я и в свою очередь поинтересовался: — В курсе, что у нас богословский факультет будет?
Аспиранты досадливо поморщились.
— Очередная головная боль! — пожаловался Касатон.
— Деканом отца Сергия ставят, насколько знаю, — продолжил я. — Он, конечно, не кисейная барышня, но имеет смысл хотя бы на первое время к нему дружинников приставить для предотвращения провокаций. Если нужно, я договорюсь со знакомыми из службы охраны, чтобы с проходной о его появлении отзванивались.
Ринат Сафир покачал головой.
— Сам этим займусь. Провокации нам точно не нужны.
Он протянул руку Касатону, затем попрощался со мной и отчалил, тогда Стройнович выдвинул верхний ящик стола и достал из него лист писчей бумаги.
— При Ринате не хотел говорить — нам анонимный сигнал поступил о том, что в «СверхДжоуле» культивируются упаднические настроения. Будто бы в студенческом клубе у руля те, кому изменения в политической жизни не по нутру.
— Это к Беляку, наверное? — предположил я.
— Для начала нужно просто ситуацию оценить. Вдруг — поклёп?
Приоткрылась дверь, и в кабинет, к моему превеликому удивлению, заглянул Митя Жёлудь.
— Здасьте! — поприветствовал он Касатона, сдвинув на затылок кепку, и позвал меня: — Линь, давай на проходную! За тобой из штаба машину прислали.
— На кой? — опешил я.
— Понятия не имею. Там скажут.
Увозили меня из института если и не с помпой, то предельно официально, задействовав для этого вместо неброской легковушки и оперативника в штатском вездеход служебной расцветки, которым управлял шофёр в форме отдельного корпуса с нашивками младшего сержанта.
Я как-то даже немного растерялся и за время дороги так и не смог прийти ни к какому определённому выводу о причинах столь неожиданного вызова. Хотелось думать, что дело в присвоении звания прапорщика, но в столь благоприятный для себя исход, честно говоря, нисколько не верилось.
Но и о задержании речи тоже не шло. Я самостоятельно прошёл в здание, зарегистрировался у дежурного и получил от него квиток, который следовало отметить у ответственного сотрудника и сдать на выходе. Номер кабинета оказался знаком, бывать там мне приходилось неоднократно, вот только помимо Эдуарда Лаврентьевича внутри обнаружился ещё и Георгий Иванович. Более того — именно он меня и дожидался, а его коллега сразу ушёл на какое-то совещание.
— Удивлён? — с непонятным выражением уточнил майор Городец, разминая в пальцах папиросу.
— Предельно, — подтвердил я и с каким-то непонятным отстранением порадовался тому обстоятельству, что предпочёл сегодня пиджаку рубаху с коротким рукавом. И без того влажная ткань враз прилипла к вспотевшей спине.
Георгий Иванович кивнул, переместился на подоконник и закурил.
— Дело для тебя
