От магов древности до иллюзионистов наших дней - Вадимов-Маркелов Александр Алексеевич "АЛЛИ-ВАД"

Новая экономическая политика, провозглашенная в 1921 году, допускала некоторое оживление капиталистических отношений в стране. Множество дельцов-нэпманов получило возможность широко жить на нетрудовые доходы. В крупных городах возникли десятки театриков эстрады и миниатюр, обслуживавших нэпманскую публику. Эстрадные программы снова стали показывать в ресторанах и пивных. Русские иллюзионисты опять очутились лицом к лицу со спекулянтами и темными дельцами. Такой состав зрительного зала не способствовал творческому росту иллюзионистов. Выступления большинства из них в этот период отличало бесконечное ремесленническое повторение старых трюков. Журнал «Цирк» так описывает программу Гапди, сына знаменитого Г. О. Иванова:

«…на бенефисной афише некоего Гарди указывалось: „…вечер ужасов, море огня, океан света, наводнение в партере, исчезновение лошади со всадником без провала, живое шампанское или заколдованное озеро, погреб Мефистофеля…“ и т. д. На представлении бенефициант показал несколько базарных карточных фокусов, „отгадал“ несколько „чужих мыслей“… Не пора ли обратить внимание и прекратить эту царевококшайщину?»[72]

Между тем Федор Гордеевич Гарди был не хуже других фокусников того времени и даже лучше многих из них.

Ремесленные выступления привели к тому, что зрители уже наизусть знали все «ходовые» трюки таких иллюзионистов. Теперь их заимствовали цирковые клоуны, показывавшие пародии на фокусников. Например, в записи клоунад и реприз, исполнявшихся клоунами Сосиными (хранится в архиве Государственного училища циркового искусства. — Авт.), много номеров такого рода. Вот один из них.

Униформисты выносят стол. Белый клоун ставит на него свой цилиндр и сообщает зрителям, что это замечательный цилиндр — кооператив, из которого можно получить сколько угодно продуктов. Рыжий отбрасывает цилиндр палкой, ставит на то же место свой цилиндр, а белый вынимает из него два бокала с ликером, закуску, сигары и спички и вместе с инспектором манежа пьет, закусывает и закуривает. «Все это ерунда, — говорит рыжий. — Ахалай-махалай!» И он вынимает из цилиндра пол-литра водки, колбасу и два соленых огурца. «Ахалай-махалай, мой помощник, вылезай!» — командует рыжий, и из-под стола вылезает униформист, разоблачая тем самым «секрет» фокуса.

Талантливо пародировал факиров Л. Танти в клоунаде «Индийская гробница». Такие пародии заняли прочное место в цирке.

В годы нэпа, после долгого перерыва, к нам снова начинают приезжать иностранные иллюзионисты. За десятилетие, с 1925 по 1935 год, их гастроли почти непрерывно следуют одна за другой.

Грек Костано Касфикис (1892–1934) попал в Россию во время первой мировой войны как военнопленный и в годы нэпа выступал перед советскими зрителями в цирке. Он сооружал на манеже специальную небольшую сцену и отгораживался от части зрителей палаткой. Касфикис показывал «летающую женщину» и другие обычные для тех лет иллюзионы в нелепом мистическом оформлении; ему помогали ассистенты, одетые чертями.

На нэпманов был рассчитан примитивный трюк «фабрика денег». В небольшой аппарат с двумя параллельными вращающимися валиками вкладывались чистые листы бумаги такого же размера, как денежные купюры. Касфикис поворачивал ручку — и из-под валиков вылетали настоящие деньги, влажные, как будто и в самом деле только что отпечатанные. Само собой понятно, что несколько настоящих денежных купюр заранее специально вкладывались в аппарат.

Очевидцы рассказывают, что однажды два нэпмана, уже несколько раз приходившие смотреть этот фокус, всерьез захотели купить у Касфикиса «фабрику денег». Тот, не моргнув глазом, тут же «отпечатал» червонец и подарил им. Нэпманы предъявили эту купюру эксперту госбанка и, убедившись, что деньги настоящие, уплатили обманщику огромную сумму за аппарат, который, естественно, очень скоро перестал «печатать» червонцы.

В 1925 году к нам приезжал американский иллюзионист Тафт, работавший в исключительно быстром темпе. Его сменили «человек-фонтан» Ганс Релль, а затем германский иллюзионист Тегетгоф. Он показывал единственный трюк — «женщину без головы», трюк, основанный на принципе «черного кабинета». Через год приехал Г. Меву, тоже с одним трюком — превращение женщины в скелет.

Окито (Теодор Бамберг)

Одновременно советские зрители впервые познакомились с Окито (Теодор Бамберг, 1875–1963). Голландская семья, к которой он принадлежал, насчитывает семь поколений иллюзионистов — потомков придворного механика и фокусника Яспера Бамберга (1700–1768) и его сына Элиазера Бамберга (1760–1833), прославившегося среди профессионалов тем, что использовал в качестве «серванта» (вместилище для исчезающих предметов) свою деревянную ногу. Вначале Окито выступал под видом китайца, а потом — японца.

Он превращал конфетти в воду, показывал трюки с платками и тарелками, доставал из циновки, свернутой на глазах у зрителей, множество больших шелковых платков, целую стаю голубей и два ведра с живыми утками. Но главным трюком было его изобретение, вошедшее в «золотой фонд» иллюзионных номеров, — «шар Окито».

Артист выходил на слегка затемненную сцену с металлическим обручем на шее, держа в руке золотой шар, который медленно поднимался с его ладони и парил в воздухе во всех направлениях. Окито то подходил к шару, то удалялся от него. Хитро посматривая на зрителей, он, казалось, спрашивал у них взглядом, в какой точке сценического пространства они хотели бы видеть шар, и, словно угадав их желание, взглядом или легким движением руки на расстоянии посылал шар в эту точку. Затем снимал с шеи обруч и дважды проводил им в воздухе таким образом, что шар оказывался в центре обруча и все могли убедиться в том, что он не подвешен сверху и не подпирается снизу. Наконец, выходила ассистентка со шкатулкой. Крышка шкатулки открывалась, шар медленно опускался в нее. Шкатулка закрывалась, ее уносили со сцены, в то время как иллюзионист раскланивался. Успех Окито был так велик, что артист был приглашен к нам вторично в 1936 году.

В те же годы на манеже советского цирка гастролировал «европейский факир», австрийский инженер-химик То-Рама. Напуская на себя невероятную таинственность, он демонстрировал якобы сверхъестественную силу воли: прокалывал себе руки, взглядом «укрощал» орла, кроликов, кур и даже крокодила. Многие традиционные факирские трюки он проделывал, выдавая себя за сверхчеловека.

Рафаэль Кефало (1886–1963), американец итальянского происхождения, гастролировал в Советском Союзе в 1927–1928 годах. Его программа из двадцати номеров была очень разнообразна; наряду с такими простыми трюками, как появление яйца изо рта помощника, иллюзионист демонстрировал «кабриолет»: в экипаже, запряженном лошадью, сидел мужчина; во время движения кабриолета мужчина мгновенно превращался в женщину.

Благодаря большой артистичности Кефало даже самые примитивные старинные трюки в его исполнении казались новыми и отлично принимались публикой. Все его представление носило характер веселой, непринужденной игры со зрителями. С хитроватой улыбкой он предлагал разгадывать различные головоломки, даже намекая на возможные решения. А когда решения оказывались ложными, он весело смеялся вместе со зрителями.

С особым мастерством Кефало показывал «китайские кольца». Его смелость и находчивость при исполнении этого номера несравненны. В то время как недоверчивые зрители осматривали и ощупывали то одно, то другое кольцо, он буквально у всех под носом незаметно подменивал «ключевое» кольцо. Наплету, почти жонглируя, рассыпал цепочку на отдельные звенья и вновь соединял их в цепь, образующую различные фигуры.

Афиша Данте

В том же 1928 году в Советском Союзе гастролировал Данте (Гарри Янсен, 1883–1955), американец, родившийся в Дании. Он был прежде драматическим актером и лишь с 1924 года стал выступать с фокусами. Данте продолжал традицию иллюзионистов, выступавших в образе Мефистофеля. Остроконечная бородка и характерный грим помогали ему создать образ Мефистофеля-философа, который со снисходительной улыбкой смотрел на зрителей, удивлявшихся его «чудесам».