Земля после - Юрий Симоненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и как же нам или нашим потомкам с таким-то богатым опытом не угодить снова в тот же капкан? — спросил правитель.
— Использовать его, — ответил Эвааль. — Опыт. Ваш собственный, наш, и опыт известных нам цивилизаций.
— Но, ведь это… работа для многих поколений…
— Здесь вы правы, Иеремия.
— Джей…
— Что?
— Можете так меня называть, Эвааль. Друзья — (он бросил взгляд на сидевшего рядом генерала) — меня обычно так и зовут.
— Хорошо, Джей… — согласился пришелец. — В таком случае, зовите и меня просто Эв…
— Договорились! — сказал правитель. — Здесь вы правы, Эв. Чтобы вернуть Землю на прежний, довоенный уровень, потребуются столетия… — (при этих словах землянина аивляне переглянулись) — но… вы же не хотите сказать, что…
— У нас найдётся столько времени, сколько потребуется, Джей, — заверил его Эвааль.
Правитель минуту помолчал, собираясь с мыслями. Несколько раз он бросал короткие взгляды на пришельцев, не решаясь задать вопрос, ответ на который он уже итак знал.
— Прошу меня извинить, если мой вопрос покажется вам… бестактным, Эв… но каков ваш возраст и… какова продолжительность жизни аивлян? — осторожно поинтересовался Иеремия.
— Не вижу причины для извинений, Джей.
— Это земная форма вежливости, — улыбнулся правитель. — Положение обязывает меня показывать хорошие манеры… Тем более в присутствии дамы… — Он слегка кивнул головой в сторону Ивилиты.
— У вас хорошо получается, — с улыбкой ответила ему аивлянка.
— Отвечая на ваш вопрос, — произнёс Эвааль, — скажу, что я родился двенадцать с половиной тысячелетий назад.
Слова Эвааля произвели на землян впечатление.
Помолчав какое-то время, Иеремия спросил:
— Это не шутка?
— Нет, Джей, — ответил Эвааль. — Это не шутка. Что же касается возраста, то у аивлян это понятие не тождественно давности рождения.
— Не понимаю…
— Давайте я объясню вам, — сказала тогда Ивилита.
— Прошу вас, Ив… — Иеремия был рад слушать аивлянку.
— Как уже сказал Эвааль, возраст и время рождения у нас — не одно и то же.
— Но, если я родился тридцать девять лет назад, то мне, стало быть, тридцать девять, а не пятьдесят…
— Это логично. Для землян. Для аивлян же, уже много тысячелетий это не так.
Иеремия и Харрис, молча, уставились на женщину. В их лицах читалось непонимание.
— Вот смотрите, — продолжала она. — Наш корабль обнаружила Землю спустя четыре тысячи восемьсот девяносто девять лет после начала экспедиции… Эвааль сказал, что был рождён двенадцать с половиной тысяч лет тому назад… Это укладывается формально в рамки чисел, так как пять тысяч меньше двенадцати. Но взять в пример меня и Альреса… Мне семьсот девятнадцать лет, а Альресу — шестьсот тридцать семь…
— Вы весьма хороши для ровесницы Жанны д’Арк, Ив, — заметил Харрис.
— Спасибо, генерал! — Ивилита снова улыбнулась. — Думаю, я даже постарше вашей Жанны… — уклончиво ответила она. — Говоря о возрасте, у нас принято учитывать лишь прожитое в базовой реальности время.
— Хм… а разве есть какие-то другие? не базовые реальности? — спросил правитель.
— Есть многочисленные симуляции, виртуальные реальности, время в которых воспринимается по-разному. Проведённое в таких реальностях время называется субъективным временем. Человек, младший по базовому возрасту, субъективно может оказаться намного старше того, кто провёл мало времени или вовсе не бывал в симуляции.
— Кажется, я начинаю понимать… — медленно произнёс Иеремия.
— Это ещё не всё. Кроме симуляций есть и ещё кое-что… Нечто, что можно назвать машиной времени…
Последние слова аивлянки заставили землянина вздрогнуть. Иеремия был готов поверить даже в путешествия сквозь время, если о них ему сказала бы эта удивительная женщина. Он, как и всякий, кто читал книги, мечтал в своё время о таких путешествиях. Будучи ещё ребёнком, он читал знаменитый роман англичанина, родившегося в позапрошлом веке и смотрел замечательную кинотрилогию 1985—1990 годов. После было прочтено множество книг, просмотрено множество фильмов, пройдено множество видеоигр, но «Машина времени» и «Назад в будущее» всегда оставались в числе его любимых произведений.
— Значит и это возможно… — медленно произнёс он.
— Ах, нет! — всплеснула руками Ивилита. — Не в том смысле, какой в это выражение вкладывали ваши фантасты… Путешествия во времени остаются фантастикой для нас, как и для вас. Я хотела сказать, что это как-бы индивидуальная машина времени. Мы называем это архивацией. Это когда путешественник во времени прекращает существование на время. Это фактическая смерть. Но смерть обратимая.
— Потрясающе! — воскликнул генерал. — И как, не страшно?
— Вовсе нет! — ответила аивлянка. — Ты просто засыпаешь в одном веке, и просыпаешься в другом, не отправляясь меж тем в виртуальные миры. Это очень здорово. Мы с Альресом — как раз такие путешественники во времени, — она снова улыбнулась. — Мы находились в архивации почти пять тысячелетий, и вот, мне всё ещё семьсот девятнадцать, а Альресу — шестьсот тридцать семь.
— Думаю, тут надо уточнить… — снова заговорил молчаливый Альрес. — Ив имеет в виду стандартные аивлянские годы. — Он перевёл взгляд с Харриса на Иеремию. — На Аиви сутки примерно равны земным, планета получает столько же солнечного света, как и Земля… оттого и жизнь на наших планетах развилась в похожие во многом формы… Не только мы с вами, но и, как уже сказала моя супруга, многие животные и растения наших миров похожи. Но, в нашем году семьсот десять дней…
— Значит, все названные цифры можно смело умножать на два? — уточнил Иеремия.
— Да, если вам не нужна стопроцентная точность, — ответил Альрес.
— Значит, вам, — правитель обратился к Эваалю, — должно быть, по меньшей мере, двадцать пять тысяч наших, земных лет?
— Вовсе нет, — ответил тот. — Мне немногим более четырёх тысяч наших, аивлянских… Если быть точным, четыре тысячи четыреста одиннадцать.
— Девять тысяч земных.
— Что-то около того.
— Значит… de facto вы бессмертны.
— Если говорить строго, то — нет. Сама Вселенная не вечна. Она имеет начало и будет иметь конец… Но, что касается жизни… Технически, мы можем жить пока существует
