Эльфийский гамбит 2 (СИ) - Белецкая Наталья

— Как ты себя чувствуешь? — сразу спросил он.

— Неплохо, — осторожно ответила я.

— Как же ты меня напугала, — муж крепко обнял, и только тут я обнаружила, что на мне лишь блузка и нижнее бельё, — доктор сказал, что это не обморок, а сон. Есть хочешь?

— Очень.

— Я тебе вчера ужин оставил. Сейчас разогрею, — Флайдин потянулся, встал и занялся завтраком.

Наверное, не нужно говорить, что он был совершенно голый? Дурные эмоции, стылые остатки эманаций боли и смерти с поля боя, слабая головная боль — все это мгновенно отошло на второй план. Я замерла, глядя на широкую спину, мускулы, перекатывающиеся под гладкой кожей, на крепкие ягодицы и идеальные ноги.

— Вижу, тебе лучше? — обернулся Флай.

О да! Он почувствовал пристальное внимание и вспыхнувшее желание.

— Мне надо умыться, — пискнула я и сбежала в небольшой закуток, где располагались удобства и рукомойник.

Отражение в небольшом зеркальце не порадовало. Вот как он может так жарко смотреть? Так ярко вожделеть? Я же ужасно выгляжу.

Наверное, это и есть любовь. Не замечать недостатков друг друга, даже утром, когда ты всклокоченная и опухшая после слёз. Хотя мне не надо ничего не замечать, у Флая в принципе нет недостатков, да и утром он просыпается сразу красивый, только лохматый немного, но это даже мило.

Вот о чем я говорила? Пять минут, и завтрак готов и даже сервирован на маленьком столике. Как по заказу обилие морских продуктов для восстановления маны. Идеальный мужчина! Мечта!

— Давай, я помогу тебе расчесать волосы? — предложил муж.

Конечно, я не стала отказываться. А потом мы завтракали, купались в лохани, о которой заранее позаботился Флайдин, долго и обстоятельно целовались. Затем вытирались, делали друг другу массаж и занимались любовью.

Какие там откаты и депрессия? Муж не давал задуматься о чем-то плохом. Он не останавливался. После того, как на нас водопадом обрушивался очередной оргазм, кружил в водовороте эмоций, сладкими спазмами прокатывался по телу, и я выплывала из страстного тумана, Флай начинал все сначала. Его умелые руки, ласковые, а иногда требовательные губы, страстные, горячие чувства, его запах, сексуальный голос, идеальное тело сводили меня с ума. Снова.

В какой-то момент мне захотелось взять инициативу в свои руки, доставить мужу хотя бы часть того удовольствия, что он дарил мне, и Флай, почувствовав моё желание, подчинился. Он лег на спину, позволяя делать с ним все, что угодно. И я целовала, гладила, ласкала, упиваясь его острой реакцией, проваливаясь в его чувства, ощущая его удовольствие.

В этот раз все было чуть по-другому, Флайдин не просто желал, чтобы я разделила его эмоции, он дарил себя всего, целиком до последней частички души. И в ответ мне тоже безумно захотелось подарить ему всю себя, все, что во мне было: хорошее и плохое. Хотелось до дрожи, до исступления. Тонкая граница, что оставалась между нашими душами растворилась, тело пронзило ярким, всепоглощающим удовольствием, я потеряла себя, растворяясь в любимом, ощущая, как он растворяется во мне. Невероятно, невозможно, запредельно хорошо.

Мне казалось, что я, как легендарный феникс, сгорела в пламени, а потом воскресла. Возродилась другой, не такой, какой была раньше. Я лежала на груди мужа, слушая его частое сердцебиение. Приподняв голову, заглянула в глаза. Сейчас они сияли расплавленным золотом. Как он смотрел! С восхищением, удивлением, восторгом, будто я — богиня, которая вдруг снизошла до обычного смертного.

— Лада, — тихо выдохнул Флайдин, — моя…

Конечно, он тоже почувствовал моё безумное желание вручить себя ему.

— Твоя, — я погладила мужа по груди, — а ты мой.

— Твой, — жмурясь от удовольствия, подтвердил он.

Казалось бы, простые слова, но они подтверждали то, что мы чувствовали всей душой. По моей руке, которая лежала на груди мужа, вдруг вверх поползли огненные змейки, не причиняя вреда, а лишь щекоча кожу.

— У тебя пламя в волосах, — тихо сказал супруг. — Но я ничего не делаю. Мне кажется, огонь радуется?

Я тоже чувствовала что-то подобное: магия во мне восторженно искрила. Она окутывала Флая, ластилась к нему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я вижу твою ауру по-другому. И еще других… — прошептал он.

— Ментальное зрение.

Неужели Флайдин обретет мои способности?

— Желто-синий силуэт рядом…

— Это Рарок. Хочешь, покажу, как я вижу тебя?

Согласие я ощутила, слова нам не нужны. Невероятное чувство, удивительно общаться с Флаем так, будто бы он — ментальный маг.

— Яркая. Тебе нравится моя аура, — муж не спрашивал, он утверждал.

— Конечно! Она красивая, мощная.

— Ты знаешь, что произошло? Я теперь обрел твои способности навсегда, или это пройдет?

— Нет. Не знаю. Надо спросить у Эура.

Если у Флая появились способности, надо его обучать. Интересно, могла и у меня так сильно возрасти магия? Я попробовала зажечь огонь, и он сразу отозвался. Жаркое пламя охватило одну, а потом другую руку до локтя. Ничего себе! Раньше с огромным трудом удавалось просто зажечь свечу магией. А теперь…

— Знаешь, я ведь в детстве мечтала о магии огня. Мне хотелось быть сильной, уметь постоять за себя. Хотелось наказать вредных девчонок и самодовольных матрон из приюта, — призналась я. — Но ничего не получалось, даже искорки. А теперь мечты сбылись.

Сначала пламя в моей ладони поменяло цвет с оранжевого на голубой, а потом на белый, затем превратилось в обычный, безобидный светлячок. Огонь слушался. Меня охватила какая-то детская радость.

— Я — ужасный огненный маг! Бойтесь меня! — прокричала я.

— О, прекрасный огненный маг, — с напускным подобострастием начал Флайдин, — Не гневайтесь, но я жажду сгореть вместе с вами! Еще раз. Снова.

Юркие огненные дорожки зазмеились по моему телу, щекоча и согревая кожу в чувствительных местах. Муж снова ласкал меня, но не руками, а магией…

— Ох! — вырвалось у меня. — Какой ты затейник.

Даже с закрытыми глазами я почувствовала его довольную ухмылку.

Любовный марафон истощил мои силы, и после того, как все закончилось, я плавно уплыла в сон.

Открыла глаза через несколько часов, Флая рядом не было. Надо же, как крепко спала, не заметила, как он ушел. Вставать не хотелось, и я с глупой улыбкой таращилась на полог палатки, вспоминая особенно яркие моменты наших соитий. Надо все-таки выяснить, что произошло, а для этого нужно подняться.

Ноги подрагивали, во всем теле чувствовалась слабость, но настроение находилось на самой высокой отметке. Флайдин — неистощимый любовник, и тот еще выдумщик. Что он творил! Я быстро привела себя в порядок: помылась, оделась, заплела волосы. Захотела подогреть воду, и огненная магия откликнулась, но не так охотно, как раньше. Значит ли это, что обмен способностями временный? Нужно посоветоваться с Эуром.

Рарок, расположившийся около входа в палатку, доложил, что муж ушел на совет и приказал меня не будить. Оказалось, время обеда миновало, но еды мне оставили. Поев простой сытной каши, я, наконец, добралась до ментального артефакта.

— Поздравляю! — вместо приветствия сказал Эур.

— С чем?!

— С заключением брака.

— Мы с Флаем уже давно женаты.

— А сейчас связали себя узами, как истинная пара. Произнесли слова, доверили себя друг другу.

— Какие слова? — не поняла я. Перед глазами встали свежие воспоминания. Чуть слышный уверенный шепот: «Твоя… твой…» — Так просто?

— Почему просто? Очень сложно. Не все истинные пары могли так быстро прийти к единению. Ведь кроме слов должно быть всепоглощающее желание отдать себя другому. Причем, желание обязательно взаимное, обоюдное. Не все способны не такое доверие и жертву. А тем более те, у кого драконья или демонская кровь разбавлена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Погоди, то есть истинные пары…

— …не всегда сочетались истинным браком, — продолжил Эур. — Видишь ли, пара — это просто наиболее подходящие друг другу существа. Не обязательно драконы. Однако для того, чтобы получить все преимущества, что дает истинный брак, нужно работать: стараться понять и принять свою половину, смирить эгоизм, научиться договариваться, доверять друг другу. Если этого нет, и кто-то из пары не стремится работать над собой, то и обо всем остальном можно забыть. Истинность в таком случае вряд ли принесет супругам радость.