Безумные мечты - Лаура Леоне

– Другое? – Мадлен слегка нахмурилась. – Почему же, если не секрет?

– Я тебя обманывал.

Она услышала его негромкий смех в темноте и улыбнулась.

Тело ее еще хранило воспоминания о недавно пережитом удовольствии, внутри словно все пело, но настало время вставать. Странная слабость напала на Мадлен – она дрожала и не могла собраться с мыслями. Сев на краешек кровати, она беспомощно смотрела перед собой.

Рэнсом уже оделся и взял ее за руку.

– Ты сможешь, – тихо сказал он.

– Смогу, – повторила Мадлен, призывая на помощь всю свою силу воли.

Рэнсом сжал ее руку.

– Готова? – спросил он.

– Да. Готова, – ответила ему Мадлен и стала одеваться.

Альварес терпеть не мог охранять пленников, а тем более по ночам, когда так хотелось спать. Скучнее и противнее занятия не сыскать во всей Дорагве, думал он. К тому же сегодняшний его напарник, худышка Ривера из глухой горной деревушки, оказался жутким занудой. Вместо того чтобы, как все нормальные люди, играть в карты или болтать о бабах, он пытался научиться читать! Таскал с собой какую-то толстенную книгу и просиживал над ней каждую ночь. А уж когда начинал читать вслух – «работал над произношением», – это уж совершенно выводило Альвареса из себя.

Он тяжело вздохнул от скуки и усталости. Наступала та часть ночи, когда труднее всего не заснуть. Конечно, будь на то его воля, Альварес с большим удовольствием отправился бы патрулировать улицы, особенно днем, – прекрасное занятие! Столько смазливых баб вокруг, что просто глаза разбегаются! Служа далеко от дома, Альварес предусмотрительно снимал обручальное кольцо, отправляясь в город. К сожалению, у него не было денег, для того чтобы дать начальству взятку и тем самым выбрать службу по собственному усмотрению. Вот и оставалось охранять пленников в тюрьме да терпеть этого зануду Риверу.

Изнемогая от скуки, Альварес встал и прошелся по комнате. Врагу бы не пожелал бодрствовать перед самым рассветом. Все нормальные люди спят сейчас в теплых постелях.

Конечно, он вполне мог бы развлечься с хорошенькой американкой, которую сторожил. Когда он сменял на дежурстве Бланко сегодня днем, тот сказал ему, что она не прочь была с ним переспать – да только этот тип с ней в камере не позволил. Бланко даже посоветовал Альваресу попытаться разъединить их – и тогда уже творить с американкой все что вздумается, по собственному выбору.

Альварес, разумеется, об этом уже думал. Однако решил, что это все же слишком рискованно. Нет, избитого американца Альварес нисколько не боялся – в отличие от Бланко он не был трусом. Но он прекрасно слышал, как двое сегуридоров строго-настрого приказали капитану Морене следить за тем, чтобы с пленниками ничего не случилось. А любой нормальный человека в Монтедоре согласился бы скорее умереть, чем нарушить приказ сегуридора. У Альвареса просто мурашки побежали по коже при мысли о том, что он может чем-то не угодить им. Ведь подумать только, генерал Эскалант – могущественный Эскалант! – приказал доставить ему этих двоих целыми и невредимыми.

А если бы не это, Альварес уж поразвлекся бы на славу. Но к сожалению, она была не простой пленницей, а пленницей Эскаланта. И поэтому Альварес боялся не то что зайти к ним в камеру, но даже в глазок камеры заглянуть. Пару часов назад оттуда доносилось подозрительное скрипение пружин кровати, как будто этот американец занимался любовью с блондинкой. Альварес хотел посмотреть, так ли это на самом деле, да Ривера напомнил ему, что Морена приказал не беспокоить заключенных, даже не заглядывать к ним без особых причин. Впрочем, пружины скрипели недолго. К тому же американца так избили, что вряд ли он мог думать сейчас о сексе, хотя пленница очень даже ничего.

И все-таки Альваресу было обидно, что рядом, в двух шагах от него, лежит сейчас такая красотка, а он не может ею воспользоваться! А ведь, наверное, через несколько часов ее уже не будет в живых – от сегуридоров мало кто возвращается. Может, сегуридоры вообще забыли об этих американцах? Зашли к ним в камеру только один раз, и все.

Но вдруг она начнет сопротивляться? Женщины порой бывают такими упрямыми. Конечно, у него хватит сил, чтобы заткнуть ей глотку, да вот не поднимает ли она потом лишнего шума при сегуридорах? Еще этот кретин Ривера… Неизвестно, как он поведет себя, еще, чего доброго, защищать эту американку полезет!

Альварес ходил по комнате в нерешительности, не зная, что же предпринять… Вдруг в ночной тишине раздался страшный, пронзительный крик – кричала та самая американка! Да, сомнений не было: дикие вопли доносились как раз из их камеры. Альварес подпрыгнул от неожиданности. Ривера от испуга выронил из рук книгу. Они посмотрели друг на друга, не зная, на что решиться. Крики не прекращались.

Альварес взял фонарик и, подойдя к третьей камере, в которой сидели американцы, попробовал посветить в глазок. Но у него ничего не получилось – слишком уж маленьким было отверстие. Да еще эта блондинка не замолкала ни на минуту, орала как резаная. Альварес прикрикнул, чтобы замолчала, – никакого толку. Что там могло произойти? Он услышал, как американка подбежала к самой двери и начала лепетать что-то по-английски. Он заорал в ответ, что не понимает, и тогда она забормотала что-то по-испански. Черт, лучше бы и не пробовала! К Альваресу подошел Ривера, но и он ничего не мог разобрать.

Наконец до них донеслось единственное понятное слово – но оно было так ужасно, что, может, лучше бы несчастные охранники его и не расслышали.

Muerto! [10]

Господи, неужели американец умер?!

Пленник, о безопасности которого приказал заботиться сам Эскалант! Да еще в его, Альвареса, ночное дежурство! Что с ним теперь сделают сегуридоры? Места живого не оставят! От страха охранника затошнило.

– Господи, что же нам делать? – закричал Ривера. – Господи, пожалуйста, пусть он будет жив!

– Это несправедливо, – прошептал Альварес. – Мы ведь его не били, это другие, не мы…

Американка все продолжала орать как резаная:

– Muerto! Muerto!

Альварес почувствовал, что сходит с ума.

– Перестань! – завопил он. – Не может он быть мертвым! Не может, понимаешь!

– Послушай, – снова вмешался Ривера, – ты, кажется, говорил, что этого американца сегодня утром избили? Вот он и умер из-за этого. А обвинят теперь нас с тобой.

– Да нет же, нет, – в исступлении бормотал Альварес. – Не мог он умереть в наше дежурство! Он просто потерял сознание, или что-нибудь в этом роде.

– Господи, они же нас убьют! – причитал Ривера. – Сегуридоры теперь убьют нас!

– Заткнись! – Альварес повернул ключ в замке и чуть приоткрыл дверь камеры, освещая ее лучом фонарика. Американец неподвижно лежал на кровати, не подавая никаких признаков жизни.