Изгой - Денис Агеев

На последних словах алхимик осекся. Ролус осознал, что взболтнул лишнего и что ему больше не следует пить.

Наргх тем временем как-то косо глянул на мага и принюхался. В запахе жизни алхимика он почувствовал едва скрываемый страх и недоверие. Демон нахмурился, ему стало печально и одиноко как никогда. Человек, которого он уже почти считал другом, не доверяет ему.

— Пойми, демон, я хоть и маг, но прежде всего человек. И мне ведомы все те же людские страхи, — попытался как-то выкрутиться Ролус.

— Я понимаю. Я лишний здесь, также как и был лишним в своем мире. Поэтому я и хочу сменить свой облик. Мне нужно прижиться среди людей. Я должен стать похожим на человека…

— Я понимаю твои намерения, хотя они и выглядят странными для демона. Я сделаю что смогу. Если зелье не подействует — это не моя вина.

— Я тебя и не собираюсь ни в чем винить, — рыкнул Наргх и обратил внимание на Клоина, тот тем временем облокотился на стол, подложив под голову руки. Парень мирно спал, тихо посапывая. Алхимическая настойка сразила его наповал, словно умелый боец неуклюжего соперника.

— Похоже, настойка Доргана для него оказалась слишком крепка. Нужно было развести ее в большем количестве воды, — произнес алхимик, неохотно вставая со стула. — Нужно положить его на пол. Пусть проспится. Уже вечереет и скоро потребуется взять у него крови для зелья.

Через мгновение пьяный Клоин лежал на старом матраце, глухо посапывая. Над его головой свисали пучки засушенных диковинных растений с приятным сладковато-пряным ароматом, но парень этот запах не ощущал. Его сознание, срубленное алхимическим напитком, находилось далеко от реальности.

Наргх с Ролусом продолжали сидеть за столом и пить Настойку Доргана еще долгое время. Точнее сказать, пил только демон. Порядочно охмелевший Ролус отказывался теперь употреблять алкогольное, ссылаясь на то, что ему еще предстоит варить зелье.

— А ты что, ночью спать не будешь? Вы, люди, насколько я знаю, каждый день нуждаетесь во сне, — поинтересовался Наргх. Он уже чувствовал себя достаточно пьяным, но еще вполне осмысливал происходящее. Все-таки демоны очень долго пьянеют.

— Я плохо сплю по ночам. Тем более, в темное время суток у меня в голове рождаются хорошие идеи. За все это время, что я прожил здесь, на болоте, я разработал совершенно три новых вида зелий. Мысли по двум из них ко мне пришли именно ночью, — произнес алхимик, почесывая затылок.

— И неужели за все это время к тебе ни разу не заходили люди, если не считать Ярокия?

— Нет, — резко ответил алхимик, и Наргх почувствовал, что маг не желает об этом говорить. Возможно, подумал демон, что Ролус и вправду что-то скрывает.

— Ты разве не думаешь, что инквизиторы рано или поздно найдут тебя. Они же находят других колдунов, рано или поздно могут найти и тебя, — не унимался Наргх.

— Инквизиторы не часто захаживают в Приболотную, а в Великое болото и того реже. А по поводу других, как ты сказал, колдунов — неужели ты и на самом деле думаешь, что Орден сжигает на кострах исключительно только представителей гильдии? — усмехнулся алхимик.

— Я знаю, что не только их, но и обычных неповинных ни в чем людей. Мы с Клоином как-то наблюдали за сжиганием.

— Да, совершенно обычных и далеких от магии людей они безжалостно убивают. Настоящие маги им попадаются довольно редко. Мы скрываемся и довольно успешно. Теперь мы поняли, насколько тогда, перед войной, оказались глупы. Но как бы там ни было, маги обречены на вымирание.

— Но почему? Вам людям, свойственно вести войны, нападать и убивать. Мне кажется, что вы могли бы нанести ответный удар Ордену. Вы могли бы вернуть себе былую славу, — рыкнул Наргх, опрокидывая очередную кружку с настойкой. Алхимическая жидкость пилась на удивление легко и незаметно.

— Это невозможно! Нас слишком мало, и мы теперь слабы, словно дети. Люди в основной своей массе не станут поддерживать нас из-за страха к Ордену. Инквизиторы слишком запугали их, ты же это видел!

— Тогда зачем тебе нужно все это, почему ты до сих пор разрабатываешь новые зелья? Я не говорю, что это плохо, а наоборот поддерживаю. Не будь тебя, я бы вообще не знал что делать. Но сейчас, когда магов преследуют и уничтожают, зачем тебе нужно дальше заниматься магией? Ты бы мог спокойно жить в каком-нибудь людском селении и заниматься чем-нибудь другим. Мог бы ни кому не говорить, что раньше был магом и спокойно жить, как обычный человек, — Наргх с непониманием глянул на Ролуса.

— Это невозможно! Тот, кто стал на путь мага, никогда не должен с него сворачивать. Это есть главный закон Гильдии, — проговорил маг с ноткой высокомерия.

— Но в этом же нет теперь смысла! Нет вашей Гильдии — нет и ваших законов. Зачем служить тому, что уже умерло. Ты ведь сам так считаешь! Ты же говорил, что маги обречены на вымирание.

— Гильдия умерла, но отголоски ее славы и могущества остались в нас, магах. Мы ее осколки, ее неотделимые части. Да и вообще, я уже слишком стар, чтобы начинать новую деятельность. Алхимия для меня — это все. Я уже в семнадцать лет стал учеником мага, начал свою, так сказать, магическую деятельность. Большую часть жизни я занимаюсь алхимией и еще некоторыми магическими науками. Перестраиваться для меня поздно.

— Странные вы все же существа, люди! — вздохнул Наргх. Ему непреодолимо хотелось спать. Алхимическая настойка наконец сразила и его.

Ролус уложил Наргха рядом с Клоином, а сам отправился в темную комнату. До полуночи оставалось еще около двух часов, поэтому маг решил кое-что проверить.

Старый алхимик перешагнул через порог и оказался в небольшой темной комнате. Чуть пошатываясь, он подошел к высокой этажерке, полки были заставлены разными колбами с жидкостями и порошками. Немного помедлив, он взял одну, вытащил пробку и отпил немного содержащейся в ней красноватой жидкости. Трезвость ума постепенно стала возвращаться к Ролусу, он ведь не мог позволить себе творить магические вещи на пьяную голову.

Испитое магом снадобье являлось ничем иным как Отрезвляющим Зельем Оникса — одного из алхимиков, умерших от старости еще задолго до войны Гильдии и Ордена. Оно получило широкое распространение среди магов и обычных людей. Но после победы инквизиции, его запретили, как и остальные продукты магии.

Ролус еще какое-то время постоял, ожидая пока опьянение окончательно не спадет, и подошел к небольшому старинному сундуку, в нем он хранил самые дорогие для себя вещи. С глухим скрипом отворив крышку сундука, он начал копаться в нем, бережно откладывая попадавшие под руку предметы в сторону. Среди них было несколько книг, их алхимик чудом успел спасти из горящей библиотеки, толстый фолиант, написанный самим Ролусом о жизни Гильдии и ее падении, и мантия мага четвертого порядка.