Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Александр Кузнецов

Через три года сам русский император заявился в Варшаву и на приёме делегации от населения прямо заявил: «…По повелению моему воздвигнута здесь цитадель (крепость Александровская для русского гарнизона), и я вам объявляю, что при малейшем возмущении я прикажу разгромить ваш город…».[754]

В целях предупреждения в дальнейшем организации польских тайных обществ и идеологического влияния поляков на западные области России были закрыты университеты в Варшаве, Вильно, а также Крменецкий лицей, а вместо них был основан в Киеве университет св. Владимира.

С большим сочувствием было воспринято Российским Синодом ходатайство униатского епископа Иосифа Семашко о воссоединении с русской православной церковью униатских церквей русского населения западных областей, находящихся под влиянием польского католицизма. Немалую роль в этом деле сыграл высочайший иерарх и выдающийся богослов того времени Московский митрополит Филарет.[755]

Такое событие, как разгром польского восстания, не осталось незамеченным в истории награждений. Все участники военных действий против польских повстанцев были жалованы особой наградой — специальным крестом, отчеканенным на манер польского боевого ордена «Virtuti Militari». Этот русский знак — «оборотень» — польского ордена отличия за военные заслуги был специально введён императором Николаем I для оскорбления национального достоинства польского народа.[756] Он подобно польскому ордену имеет уширенные концы и изображение в розетке лицевой стороны польского одноглавого орла, вокруг которого по окружности помещён сплошной венок из лавровых листьев. На концах креста надписи: на левом «VIR», на правом «TUTI», на верхнем — «MILI», на нижнем — «TARI». На оборотной стороне, в точно такой же розетке с венком, трёхстрочная надпись: «REX — ET — PATRIA» (Правитель и Отечество); ниже, под сферической чертой, дата — «1831». На концах креста — изображение вензелей начальных букв — SAPR (Stanislav August Rex Polonia), но порядок их расположения необычен: на верхнем — «S», левом — «A», правом — «R» и нижнем — «P». Эта надпись напоминает о последнем польском короле Станиславе Августе Понятовском, который царствовал в своё время при поддержке русской императрицы Екатерины II и в политике Польши ориентировался на Россию. Умер он в Петербурге в 1798 после отречения от Польской короны.[757]

Крест русского чекана подразделялся на пять классов:

знак 1-го класса — золотой, с эмалью, выдавался с плечевой лентой и звездой командующему армией и корпусным командирам;

знак 2-го класса — золотой, с эмалью, на шейной ленте — генералам рангом ниже корпусных;

знак 3-го класса — золотой, с эмалью, для ношения на нагрудной ленте — штаб-офицерам;

знак 4-го класса — золотой, но уже без эмали — по типу солдатского, размером 28x28 мм — обер-офицерам;

знак 5-го класса — серебряный, размером 28x28, предназначался для награждения нижних чинов.[758]

Учреждая этот крест в 1831 году, император Николай I «…повелел считать его за медаль…».[759] Лента для всех крестов была принята одинаковой (расцветки польского национального ордена) — синего цвета с чёрными полосами по краям. После появления русского знака, напоминающего по форме польский орден, тот фактически прекратил своё существование. И лишь через несколько десятилетий был снова возрождён польским буржуазным правительством.

Кроме этих знаков была также учреждена 31 декабря 1831 года специальная серебряная медаль, диаметром 26 мм. На её лицевой стороне, во всё поле, помещено изображение Российского Государственного герба (двуглавого орла), в центре которого под королевской короной порфира с изображением польского герба (одноглавого литовского орла); поверху, вдоль бортика медали, мелкая надпись: «ПОЛЬЗА ЧЕСТЬ И СЛАВА».

На оборотной стороне, внутри венка из двух лавровых ветвей, перевязанных внизу лентой, четырёхстрочная надпись: «ЗА ВЗЯТИЕ — ПРИСТУПОМЪ — ВАРШАВЫ — 25 и 26 авг.»; внизу, у перевязи, год — «1831». В самом верху, между концами веток (над надписью), помещён лучезарный шестиконечный крест.

Медалью награждались нижние чины, участвовавшие в штурме польской столицы, а также священники и медицинский персонал, исполнявшие свои обязанности в боевой обстановке.

Такие медали были и меньшего диаметра — 22 мм. Они предназначались для награждения кавалеристов. Это последняя — пятая — из серии подобных кавалерийских наград. Носили их на той же ленте, что и польские знаки — синей с чёрными полосами по краям.

Существует чекан медали «За взятие приступом Варшавы» из белого металла, диаметром 26 мм, несколько отличный по изображению. Это одна из первых медалей, выполненных из белого металла.

Медали на босфорские события. 1833 г

История русской наградной медали далеко не полностью освещена в нашей литературе. Исчерпывающей информации, какого-либо фундаментального труда на эту тему пока нет. Среди российских наградных медалей есть такие, о которых мы знаем очень немного. К ним относятся две медали (русская и турецкая), отчеканенные для награждения участников босфорских событий 1833 года.

В 1832 году возник серьёзный конфликт между турецким султаном Махмудом II и правителем Египта пашой Муххамедом-Али. Турецкий султан обещал отдать своему наместнику в Египте в награду за участие в Наваринской битве Сирию, но Муххамед-Али её не получил. Тогда его сын Ибрагим, разбив турок, вошёл с египетским войском в Сирию и готов был двинуться на Анатолию. Египетский же флот запер в заливе Мармарице турецкую эскадру. У Махмуда не было средств собрать и противопоставить взбунтовавшемуся паше достаточное количество войск. Турецкой империи грозил крах, а султану — свержение.

Сложившаяся ситуация обеспокоила Николая I. Турция к тому времени утратила своё боевое могущество, и возрождение мощной Оттоманской империи во главе с умным и дальновидным Муххамедом-Али не устраивало Россию. Кроме того, царь не мог спокойно относиться к бунтовщикам, посягающим на власть монарха. Направить в Турцию русские войска? Но как отнесётся к этому недавний враг султан Махмуд?

Опытный и осторожный вице-канцлер К. В. Нессельроде даёт совет царю: послать сначала к султану, а потом и к паше генерал-майора Н. Н. Муравьёва и решить конфликт дипломатическим путём. Николай I недолюбливал Муравьёва, состоявшего в родстве и связанного дружбой с декабристами, но генерал проявил замечательные дипломатические способности при путешествии в Хиву. К тому же Николай Николаевич хорошо изучил своих недавних противников и даже свободно говорил по-турецки. Кандидатура Муравьёва была хороша ещё и тем, что он не принадлежал к дипломатическому корпусу: его секретная миссия не должна была вызвать неудовольствие и подозрение со стороны Англии и Франции.

И царь через вице-канцлера поручает Н. Н. Муравьёву убедить турецкого султана в дружеском к нему расположении, а затем поехать в Египет и, остановив военные действия войск под командованием Ибрагима, договориться с Муххамедом-Али о мире.

9 декабря 1832 года Н. Н. Муравьёв прибыл на фрегате «Штандарт» в Босфорский пролив, где корабль стал на якорь неподалеку от резиденции русского посла А. П. Бутенева. Посол сообщил Муравьёву, что в случае необходимости разрешено пообещать турецкому султану помощь в виде эскадры Черноморского флота. Это оказалось главным доводом, убедившим султана, поскольку положение становилось для него угрожающим.

Н. Н. Муравьёву удалось довольно быстро договориться с султаном Махмудом, и 23 декабря он отплыл в Египет.

Прибыв в Александрию 1 января 1833 года, генерал Муравьёв мгновенно сориентировался в обстановке: понял, что разворачивающиеся события есть результат закулисных интриг англичан и французов. Хитрый и коварный паша Муххамед-Али стал юлить и оттягивать свой ответ. И тогда Муравьёву пришлось заявить: «Я не могу дальше ждать вашего ответа. Черноморский флот, коему дано предписание оказать в случае необходимости помощь султану, готов к отплытию…». Паше больше ничего не оставалось, как сказать: «…Я пришлю на днях султану доверенное лицо с изъявлением своей покорности… уверяю, что мы с ним поладим!».[760]

Н. Н. Муравьёв возвращается в Константинополь, а в Босфор, вопреки всем предпринятым англичанами и французами проискам, входят военные корабли контр-адмирала М. П. Лазарева. Неподалеку от дворца султана высаживается 10-тысячный десант и поступает под начало Н. Н. Муравьёва. Генерал заявляет, что останется здесь до тех пор, пока войска Ибрагима не уйдут из Малой Азии. Султан с пашой заключают знаменитый в истории дипломатии Ункяр-Искелесийский договор, миссия Н. Н. Муравьёва успешно завершена, победа достигнута без войны. Муравьёв производится в генерал-лейтенанты.