Обещание страсти - Даниэла Стил

– Не очень. Там было славно. Алехандро очень добр ко мне.

– Лучший парень из всех, кого я знаю!

Лукас растянулся на кушетке, устремив оценивающий взгляд на своего друга, который собрался уходить.

– Алехандро, вы не хотите кофе?

– Нет, я оставлю вас, голубков, одних.

– Умница, Ал. В любом случае ей придется заняться упаковкой вещей. Утром мы улетаем в Чикаго.

– Правда? О, Лукас, я люблю тебя! Сколько мы там пробудем?

На этот раз она хотела знать, сколько времени они проведут вместе.

– Как насчет того, чтобы пробыть там до Дня благодарения?

Он со счастливым видом посмотрел на нее.

– Вместе? Три недели? Лукас, ты с ума сошел! Как я могу отсутствовать так долго? Колонка…

Вот дерьмо!

– Но летом же ты уезжаешь, разве нет?

Она кивнула.

– Да, но я пишу из других мест, а здесь летом никого не остается.

Он рассмеялся, и она вопросительно посмотрела на него.

– Что такого смешного?

– То, как ты сказала «никого». Можешь ты написать про парочку шикарных приемов в Чикаго?

– Да. Пожалуй.

Она хочет поехать. О боже, как она хочет поехать!

– Тогда почему бы так не сделать? И может быть, я закончу свои дела там меньше, чем за три недели. Нет причин, почему бы мне не работать в Нью-Йорке. Что за черт, на самом деле мне достаточно одной недели, чтобы все там организовать. Я могу летать туда и обратно, если придется.

– Можем мы оба летать туда и обратно? – Ее глаза засияли как звезды.

– Конечно, можем, Мама. Вдвоем. Я принял решение, пока летел сюда. Я говорил тебе, что такое, как в прошлый раз, больше не повторится, и оно не повторится. Я не могу жить без тебя.

– Лукас, любовь моя, я тебя обожаю. – Она быстро наклонилась и поцеловала его.

– Тогда веди меня в кровать. Спокойной ночи, Алехандро.

Их друг, посмеиваясь, вышел за дверь. Не успела она погасить свет, как Лукас заснул. Она посмотрела на него, крепко спящего на боку. Лукас Джонс. Ее мужчина. Центр ее вселенной. И она, как цыганка, кочует за ним из города в город. Это интересно, ей это нравится, но она понимает, что рано или поздно ей придется принимать какое-то решение. Колонка? Она несколько недель не была ни на одном приеме и сейчас уезжает в Чикаго. Что дальше? Но, по крайней мере, Лукас с ней. Он цел и невредим. И это самое важное.

Глава 20

– Кассия, когда ты вернешься?

Она говорила с Эдвардом по междугородной связи с Нью-Йорком больше получаса.

– Возможно, на следующей неделе. Я все еще работаю здесь над статьей.

И она посетила два парадных приема, но здесь все оказалось сложнее. Это не ее город. Потребовалось провести гораздо больше расследований, чтобы откопать что-нибудь скандальное.

– Кроме того, дорогой, мне очень нравится Чикаго.

Это подтвердило его худшие предположения. Она казалась такой счастливой. И она не из тех, кого восхищает Чикаго; это не ее среда. Слишком среднезападный город, слишком американский, чересчур много магазинов «Сирс» и отсутствие рафинированной атмосферы шикарных бутиков Бергдорфа и Бенделя. Значит, в Чикаго у нее кто-то есть. Кто-то новый? Он лишь надеется, что это кто-нибудь достойный. И респектабельный.

– Я видел твою последнюю статью в «Харпер». Хорошая работа. И я слышал от Симпсона, что у тебя что-то выходит в ближайшее время в «Санди таймс».

– Правда? А что именно?

– Что-то о реабилитационном центре для наркоманов в Гарлеме. Я не знал, что ты об этом писала.

– Это было еще до того, как я уехала из города. Сохрани для меня экземпляр, когда статья выйдет.

Но неожиданно между ними возникла какая-то неловкость. Они оба это почувствовали.

– Кассия, с тобой все в порядке?

Снова одно и то же.

– Да, Эдвард, со мной все в порядке. Честно. Мы с тобой сходим на обед на следующей неделе, когда я вернусь, и ты сам увидишь. Я даже готова сходить с тобой в «Ла Кот Баск».

– Дорогая леди, как мило с вашей стороны.

Она рассмеялась, и, обсудив еще в течение нескольких минут новые налоговые укрытия, они повесили трубки.

Люк оторвался от своего чтения и вопросительно посмотрел на нее.

– Кто это был?

– Эдвард.

– Можешь сказать ему, что пойдешь с ним на обед намного раньше. Если захочешь.

– Ты отсылаешь меня домой? – Они уехали десять дней назад.

– Нет, глупышка. – Он улыбнулся, увидев выражение ее лица. – Я подумал, что мы можем отправиться домой завтра. Тебе нужно подумать о своей работе, а мне всю неделю придется ездить в Вашингтон. Там будет проходить ряд закрытых собраний по мораторию, которые я хочу посетить, и меня могут пригласить на парочку лекций. Похоже, в Вашингтоне меня любят. – Чеки поступают оттуда с приятной регулярностью. – Я думаю, мы поживем в Нью-Йорке пару недель.

Она с облегчением рассмеялась.

– Ты уверен, что сможешь оставаться на одном месте так долго?

– Я попробую.

Он шлепнул ее по попке на пути к бару, где налил себе бурбон с водой.

– Люк? – Она с задумчивым видом лежала на диване.

– Да?

– Что мне делать с этой колонкой?

– Это тебе решать, детка. Тебе придется самой прийти к какому-нибудь выводу. Тебе нравится писать для нее?

– Иногда. Но не в последнее время. На самом деле уже давно не нравится.

– Тогда, может быть, пришло время покончить с этим ради самой себя. Но не делай этого ради меня. Поступай как хочешь. И если тебе придется торчать в Нью-Йорке, чтобы посещать всякие мероприятия, делай это. Ты должна заботиться и о своем бизнесе. Не забывай этого.

– Я посмотрю, что буду думать на этот счет после следующей недели. Я напишу свой обычный обзор светских сплетен, когда мы вернемся в Нью-Йорк. И там посмотрим, что я буду чувствовать по этому поводу.

Если Люк планирует уезжать в Вашингтон, у нее будет достаточно времени, чтобы вернуться к привычному для себя образу жизни.

За четыре дня в Нью-Йорке она побывала на премьере спектакля, закрытии театра, двух обедах для жен послов и на благотворительном показе мод. У нее болели ноги, раскалывалась голова, а уши устали от непрерывного потока сплетен. Кому это нужно? Только не Кассии.

– Лукас, если я еще раз услышу слово «божественно», меня вырвет.

– Ты выглядишь уставшей.

Но она не просто устала. Она выглядит измученной и чувствует себя соответственно.

– Я устала, и я ненавижу все это чертово дерьмо.

Она ухитрилась посетить в этот день еще и собрание, посвященное балу для больных артритом. Тиффани отключилась в сортире. Единственная интересная новость, которую она узнала, – это предстоящая свадьба Марины и Халперна. Ну и что? Кого это волнует?

– Что мы делаем в этот уик-энд?

Если он скажет ей, что они летят в Чикаго, у нее будет истерика. Она не хочет ничего видеть, кроме собственной кровати.