Час расплаты - Тэми Хоуг

Стояла ужасная жара. Солнце заливало все вокруг ярчайшим светом. Лорен, что называется, была у всех как на ладони. Если ее не арестуют за нападение, то есть большая вероятность того, что посадят за взлом и незаконное проникновение.

Женщина отогнала от себя непрошеную мысль. О неудаче думать нельзя. Если Роланду Балленкоа удается безнаказанно вторгаться в дома своих жертв, если его намерения при этом темны и вызывают отвращение, то почему бы ей не сделать то же самое, но с благой целью?

Лорен оставила свою машину на противоположной стороне квартала, в котором находился дом Балленкоа, а сама приблизилась к бунгало, идя вдоль боковой улицы. Женщина шла, опустив голову и низко надвинув козырек бейсболки на глаза. Спортивная брезентовая сумка, ремень которой она перекинула через плечо, при ходьбе слегка била Лорен по бедру. В такой сумке вполне можно нести купленные у фермеров на рынке свежие овощи. На самом деле женщина сунула в нее несколько инструментов: отвертку, молоток и нож со сменными лезвиями. Этих орудий, по ее мнению, вполне хватит, чтобы проникнуть в чей-то дом.

Оделась Лорен Лоутон в джинсы, кроссовки и футболку. В бейсбольной кепке, солнцезащитных очках и с синяком на щеке женщину вполне могли ошибочно принять за студентку, возвращающуюся домой после летних занятий в Мак-Астерском колледже. Учитывая окружающую обстановку, она не казалась чужеродным человеком. Лорен сунула руки в карманы, ссутулилась. Сердце сильно колотилось в груди, но женщина старалась идти неторопливо, с несколько беспечным видом.

Вокруг царила тишина. Большинство живущих здесь людей, должно быть, днем работают. Женщина не заметила следов проживания маленьких детей — во двориках не валялись детские игрушки, никаких грязных велосипедов, мчащихся по улицам. Есть шанс, что за окнами кухонь не стоят молодые мамаши, наблюдая за своими чадами. Они не увидят, как Лорен будет медленно красться по переулку. Здесь жили люди, которые сами стригли себе газоны по вечерам и в выходные. Здесь не наткнешься на армию садовников, которые шныряют по лужайкам перед домами.

Лорен скользнула в переулок, поборов в себе желание оглянуться. Пройдя мимо крытого рубероидом сарая на задворках земельного участка, женщина развернулась и проскочила за угол. Затем, стараясь держаться как можно ближе к зарослям фикусов, она направилась прямиком к гаражу на одну машину в надежде, что, если Балленкоа сейчас дома, в окно с тыльной стороны бунгало он все же не смотрит.

Живая изгородь росла почти вплотную к задней стене здания. Женщина максимально приблизилась к строению и стала бочком пробираться к маленькому оконцу, расположенному посередине. Ветви цеплялись за ее одежду и царапали лицо, словно тысячи когтей разъяренных котов.

Наградой ей послужила возможность заглянуть внутрь пустого гаража. Если Балленкоа дома, то его автофургон должен стоять на улице. Но, объезжая квартал, она никакого фургона не заметила… А это значит, у нее есть время… Сколько? На этот вопрос никто ответить не сможет.

Выбравшись из живой изгороди, женщина быстрым шагом преодолела двор и встала перед дверью заднего хода. Старая деревянная дверь с девятью маленькими прямоугольниками стекла в верхней части. Красивая дверь, но вот в смысле безопасности — не очень надежная.

Лорен чувствовала, как дрожат ее руки, пока она копалась в своей спортивной сумке. На руках женщины были перчатки Лии для верховой езды. Мягкая, тонкая кожа, плотно облегающая пальцы. Вытащив из сумки рулон клейкой ленты, Лорен начала отрывать длинные полосы и наклеивать их на маленький стеклянный четырехугольник в нижнем крайнем углу возле врезного замка без ручки.

От любопытных глаз задний дворик жилища Балленкоа был должным образом защищен высокой живой изгородью с обеих сторон и сараем сзади, а со стороны переулка — деревянным забором, который сейчас был освещен ярким утренним светом. Если в этот момент никому в голову не придет пройтись по переулку, то Лорен могла чувствовать себя в относительной безопасности.

Вытащив из сумки небольшой молоток, женщина ударила по залепленному клейкой лентой стеклу. Сначала слегка… потом сильнее… и еще сильнее… После третьего удара Лорен почувствовала, что стекло в одном углу треснуло. Легкими ударами женщина прошлась по всей поверхности стеклянного прямоугольника, кроша и разбивая его на осколки. Впрочем, липкая лента не давала осколкам упасть внутрь дома.

Когда с одной стороны стекло было разбито и уже не держалось в раме, Лорен осторожно отвела скрепленные лентой осколки в сторону и продолжила дробить стекло до тех пор, пока в ее руках не оказалась полоса клейкой ленты, облепленная осколками.

Женщина осторожно положила битое стекло в полиэтиленовый пакет, завернула и сунула его в брезентовую спортивную сумку. Теперь, когда стекла не было, Лорен просунула в отверстие двери руку и открыла замок.

Затаив дыхание, женщина вошла в дом Роланда Балленкоа.

Единственным звуком во всем доме, не считая стука ее собственного сердца, было жужжание холодильника. Она проникла в крошечную кухоньку. Глаза подмечали детали. Кафельная плитка родом из тридцатых. Простые крашеные шкафчики. Столы, на которых ничего не лежало. В общем, очень утилитарно, без украшательств. Ни тебе списков продуктов, ни магнитика на дверце холодильника.

Внутри холодильника она обнаружила бутылку воды «Эвиан», пучок салата, бутылку яблочного уксуса и картонную упаковку творога. В буфете женщина нашла ростки пшеницы, отруби и витамины.

Лорен удивило то, что Балленкоа, оказывается, был поборником здорового питания. В ее голове с трудом укладывалось, что это чудовище оказалось человеком с обыкновенными человеческими потребностями, такими как пища и вода. Прежде Лорен придерживалась иного мнения, думая, что имеет дело с существом совершенно особого склада. Балленкоа должен питаться страхом и пить отчаяние своих жертв. Зачем такому существу витамин В? Такая тварь, как бешеная летучая мышь, должна спать в темном стенном шкафу, свешиваясь вниз головой.

Лорен и сама не знала, что ищет в бунгало. В любом случае ничего особенного она не обнаружила ни в столовой, ни в гостиной. Обстановка почти спартанская. Мебели совсем немного. Нигде не видно ни цветочного горшка, ни журнала, ни туфель, стоящих у входной двери. На столике — ни конверта, ни счета, ни флаера, ни письма от Эда Мак-Махона,[24] в котором говорилось, что выигрыш почти у Балленкоа в кармане.

«Здесь нет жизни», — пронеслось у нее в голове, пока женщина стягивала мягкие подушечки со стульев и бросала их на пол. Она не нашла даже сменной одежды или крошек, забившихся в складки дивана.

Что Балленкоа делает, когда не преследует женщин? Читает ли он? Слушает ли он музыку? Смотрит ли он телевизор? Даже намека на это здесь не было. Лорен подозревала, что Балленкоа где-то прячет большую подборку садомазохистских порнографических снимков. Она не сомневалась, что извращенец хранит фото девушек, за которыми он следит. Быть может, у него есть видеокассеты.

При мысли, что она может найти фотографии Лесли или видеозапись того, что Балленкоа с ней сделал, женщина почувствовала прилив дурноты. Конечно, ей хотелось найти в доме хоть что-то, что поможет доказать причастность извращенца к похищению ее дочери, но в то же время перспектива такого рода находки пугала Лорен.

Пройдя по узкому коридорчику, женщина остановилась на пороге ванной комнаты, испытывая инстинктивное отвращение при мысли, что ей надо будет туда заходить. Хотя Лорен предполагала, что ванная комната окажется такой же безжизненной и безупречно чистой, как и другие помещения этого дома, женщине не хотелось уподобляться Балленкоа. Зная, что извращенец наверняка позволял себе все, когда проник в ее дом, Лорен не собиралась рыться в грязном нижнем белье Балленкоа или ложиться голой в его постель.

Спальня действительно оказалась почти такой же необитаемой, как и весь дом. Войдя в эту комнату, Лорен первым делом опустилась на четвереньки и заглянула под кровать, которая была по-военному опрятно застелена.

Она готова была увидеть лежащий там труп чьей-то дочери или, если и не труп, по крайней мере ящик, в котором лежала бы очередная жертва маньяка — живая или мертвая.

Ящика не было. Ничего под кроватью не лежало. Там не было даже пыли.

Одежда в идеальном порядке висела в стенном шкафу — рубашки, штаны, куртки. Цветовая гамма — от ярких до темных тонов. Внизу аккуратно выставлены туфли. Три пары. Носки и трусы — в ящике комода. Футболки идеально сложены, как на витринах у «Гэп».[25]

Мир Роланда Балленкоа оказался идеально упорядоченным. Лорен просто выводило из себя, что этот урод, превративший ее жизнь в сплошной хаос, оказался таким чистюлей. Женщина решила, что должна заставить Балленкоа на собственной шкуре почувствовать, каково приходится ей. Лорен принялась разрушать определенный Балленкоа порядок вещей. Начала она с кровати.