"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кучеренко Владимир Александрович

Витька тоже задумчиво смотрел в карьер, словно видел его впервые.

– Пойдем в нашу мастерскую? – предложил он.

– Какую еще мастерскую?

– Ты и ее не помнишь?

– Да сколько можно спрашивать?!

Витька виновато заулыбался.

– Ладно-ладно... Пошли, покажу.

Он весь маслился от радостного предвкушения, как на день рождения, и я смекнул, что ради этой мастерской он и напросился в поездку и пахал в мусорных ямах до седьмого пота. И что раньше мы сюда приезжали часто и занимались чем-то поинтересней возни с мусором и созерцания карьера. Получается, прежний Олесь – тот тип, за которого меня принимают, – был не таким уж нелюдимым, как говорят. Друг у него был малолетний... Предки Витьки вечно цапаются, и он рад свалить из дома.

Мы направились прочь от карьера, прошли между вагонами по узкой тропинке, заросшей высокой травой, и остановились у строения из гофрированного листового железа. Вокруг вырос бурьян выше головы и молодые деревья. Место тут было пониже, чем там, где тянулась дорога к карьеру, в дождливую погоду вода протачивала в глинисто-каменистой почве глубокие русла, и растительность чувствовала себя в этом месте куда вольготней.

Я окинул взглядом постройку. Что это, склад? На крыше поблескивал краешек солнечной батареи.

Витька уверенно поднялся по металлической лесенке к входной двери и завозился с кодовым замком. Я сроду не видел такого замка – на нем надо одновременно нажимать кнопки с цифрами и другой рукой двигать короткий рычажок по небольшому лабиринту. Витька справился быстро, что вызвало у меня вопросы, но я решил приберечь их на будущее.

Дверь с протяжным низким звуком раскрылась, и мы вошли в душную и жаркую темноту, которую разрезали пыльные полосы солнечного света из щелей между стенами и потолком. Помещение было пустым. Витька остановился у дальней стены и поднял крышку люка.

Мои глаза приноровились к полумраку, и я разглядел стальные ступени, ведущие в подземелье внутри железобетонной трубы. Витька ухмыльнулся и полез вниз. Я пожал плечами и последовал за ним. Стало любопытно.

Спустились мы метра на три, и подошвы моих берцев уткнулись в твердый пол. Витька ушел куда-то в сторону. Заклацали выключатели, вспыхнули лампы дневного света, озаряя продолговатое помещение, метра два на шесть, с низким потолком. Было прохладно. В дальнем конце бункера закрутил лопастями вентилятор, разгоняя застоявшийся воздух.

Я огляделся и присвистнул.

Справа стояли два стола с тисками, неведомыми станками, сварочным инвентарем, чем-то, похожим на компьютерный планшет и самодельные доспехи, обручем с проводами и прочими предметами непонятного происхождения и назначения. У столов стояли табуретки, сделанные из реек и кусков ДСП.

Слева – полки от пола до потолка, битком набитые мотками разноцветных изолированных проводов, промасленными запчастями от каких-то механизмов, старыми аккумуляторами и прочим б/у хламом вроде болгарки, чугунной решетки для костра и панелей солнечных батарей. Я увидел свернутую брезентовую палатку и зловещего вида мачете; странную штуку, похожую на электрическую пушку из фантастического фильма; два гамака под вентилятором.

А на одной из полок лежали два автомата с запасными магазинами и коробкой патронов. Автоматы старые и потрепанные, но, не исключено, рабочие.

От всего увиденного отвалилась челюсть. Витька, который с удовольствием наблюдал за моим лицом, с довольным видом сказал:

– Умение рыть ямы – один из самых полезных навыков!

Глава 4. Ночные страсти

– Это мы вырыли? – поразился я.

Витька осклабился.

– Да не. Этот схрон давно тут. То ли подпол для продуктов у карьерных работников, то ли другое что. А мы устроили мастерскую, чтобы делать полезные штуки из мусора.

– Зачем?

– Как зачем? – изумился Витька. – Круто же! Мы с тобой мечтали выбраться из Посада! Что в нем хорошего? В Князьград дорога заказана. Ты сам говорил, что жопу лизать Модераторам и Администраторам не будешь, а без этого рейтинг не набрать. Я тоже этого делать не буду.

А ведь он прав...

– И? Мы с тобой решили уйти в Поганое поле?

– Ну да. Собирали все это добро по разным закоулкам, брошенным фермам и Посадам, которые Поле захватило.

Я задумался. Прежний Олесь непрост, как выясняется. И нелюдимый он был, потому что не мог жить как Даша, постоянно быть “ровным” и находить общий язык с такими мерзостями, как крысеныш Модератор.

Я сказал немного насмешливо:

– В Поганом поле одни Уроды живут.

– Не одни, – сразу отозвался Витька. – Вольный люд живет. У нас они называются Отщепенцами. Но как по мне, это мы как раз таки Отщепенцы, а не они...

Я покосился на мальчишку.

– Больно смело ты размышляешь для чипированного...

– А я себе чип сжег. И ты.

– Реально? – поразился я.

Вместо ответа Витька ткнул пальцем на приспособление, напоминающее электрическую пушку.

– Мы ее смастерили из тех запчастей, что нашли в заброшенном заводе за карьером. Ты рассчитал, что она излучает волны, от которых микросхемы сгорают, а мозги – нет. Испытали на себе. Так что мы с тобой вроде бы с одной стороны чипированные, а с другой – нет.

Я поднял брови и сжал челюсти.

Выходит, прежний Олесь сжег чип, и его, очевидно, схватили, заменив мной. Чего Рептилоиды ждут от меня?

Или прежний Олесь сбежал к Отщепенцам (кстати, не жителей ли обычного мира называют Отщепенцами?)? Но почему он бросил пацана, своего друга и единомышленника? И почему не забрал весь этот обвес?

– Здесь ничего не пропало? – спросил я.

– В мастерской? Нет.

Наверное, предшественник все-таки не сбегал. Его схватили и упекли куда-то далеко. Или казнили.

Поколебавшись, я сказал:

– Давай еще раз сожжем мой имплант.

Витька удивился:

– Зачем? Это опасно.

– Чтобы глюк кончился, – соврал я.

Витька сомневался недолго, любопытство и желание испробовать пушку по второму разу пересилило. Он посадил меня на табуретку спиной к столу, где стояла пушка, завозился с проводами, подключая аппаратуру. Солнечные панели на крыше давали достаточно электроэнергии, чтобы накапливать ее в аккумуляторах, освещать наше маленькое убежище и питать приборы. Если моего предшественника допрашивали, то он не проговорился насчет мастерской. Или проговорился, но Рептилоиды решили этот схрон по каким-то причинам пока что не трогать.

Я не особо боялся, что поджарю мозги – и не из-за заверений Витьки, что все будет ок. Если уловлю хоть малейшую боль, сразу соскочу с табуретки, меня ведь никто не привязывает к ней. После неприятного открытия, что в башке засел чип, не терпелось во что бы то ни стало избавиться от него, пусть с риском для здоровья. Мускулы ног и спины напряглись, я был готов драпать в любой момент. Пушка загудела, зажужжала, в затылке появилось ощущение пощипывания, я почти привстал, когда Витька клацнул выключателем и сказал:

– Все. Ну как?

Я с изумлением обернулся. Пушка перестала жужжать, а в ее ребристом дуле гас красноватый огонек.

– Ничего особенного. В затылке жжет слегонца.

– Ничего не вспомнил?

Я сделал вид, что пытаюсь напрячь память.

– Нет, ничего.

– Вот досада!

Витька и впрямь был раздосадован. Ждал более значительных результатов. Он улегся в гамаке, качнулся, заговорил эмоционально:

– Мочи нет в Посаде жить! Одно и то же каждый день! Я-то надеялся, что ты вспомнишь, когда наш тайный бункер увидишь. Как сам рвался отсюда уехать, вспомнишь. Убраться хоть куда, хоть в Поганое поле к Уродам, хоть к черту на рога, лишь бы отсюда подальше!

Я сидел на табуретке вполоборота к нему, смотрел на него и молчал. Я его понимал отлично, лучше кого бы то ни было в Посаде, а то и целой Вечной Сиберии. Витька – человечек полезный, но брать его с собой – лишние хлопоты. К тому же это будет натуральный киднеппинг.