Американская история - Прист Кристофер

Или они могут иметь более темный, засекреченный характер – например, неоконсервативный аналитический центр «Проекта нового американского века», заявленная цель которого состояла в защите родины, обеспечении неоспоримого военного превосходства США за границей и продвижении американского лидерства во всем мире. Хотя ПНАВ прекратил свое существование во время второго срока администрации Джорджа Буша, он был создан в 1997 году, и его наиболее активный период лоббирования и планирования пришелся на месяцы, предшествовавшие 11 сентября. Из двадцати пяти человек, подписавших основополагающее заявление о принципах ПНАВ, десять служили в администрации Буша, включая вице-президента Дика Чейни и министра обороны Дональда Рамсфелда.

Затем было множество разного рода лоббистов, заинтересованных групп, активистов кампании, консерваторов, либеральных активистов, представителей вооруженных сил, сотрудников разведывательных служб и прочих, и среди них тот, кто, например, создал на склоне небольшого шотландского острова территориальный анклав США, так называемую заморскую базу. Профессор Татаров заявил, не утруждая себя какими-либо доказательствами, но так небрежно, что это мог быть только Мартин Виклунд. Мне хотелось одновременно и верить в это, и не верить.

Неким образом ложные свидетельства о событиях 11 сентября были собраны воедино… История не создавалась сама по себе, а скорее постепенно накапливалась и вовсе не была намеренно спланирована? Я все еще считал, что обман по поводу событий 11 сентября начался как попытка скрыть нечто, что смущало власти, но затем процесс быстро вышел из-под контроля. Более ничем не сдерживаемая ложь становилась шире, глубже и изощреннее. Насколько я мог судить, поначалу у властей не было намерения лгать, но вскоре были приняты определенные решения и предприняты действия, которые позволили этой истории упрочиться.

Кто изменил списки пассажиров, переданные прессе? Кто организовал снос трех небоскребов в Нью-Йорке и как это сделали? Как на самом деле были сделаны телефонные звонки с угнанных самолетов? Кто подделал данные о рейсе самолета, на котором находилась моя возлюбленная?

Вопросы оставались. Но пока я сидел в хорошо освещенном, со вкусом оформленном ресторане отеля, ел прекрасно приготовленные и красиво поданные жареные морские гребешки с гарниром, порцию, гораздо более щедрую, чем я мог съесть, пока меня обслуживали внимательные и дружелюбные официанты, пока меня со всех сторон окружали другие посетители, расслабленные и на первый взгляд всем довольные американцы, мне было трудно связать умышленную подлость фальшивой версии 11 сентября с тем, что я видел вокруг.

Возможно, некоторые из этих людей были сторонниками могущественных лобби, таких как ПНАВ, возможно, они тоже верили, что сильные, превосходящие в военном отношении США могут принести пользу миру, доминируя над ним силой оружия. Им не было необходимости подвергать сомнению историю 11 сентября, ибо она соответствовала их собственной картине мира, и они продолжали жить своей жизнью, не забивая себе этим голову.

С другой стороны, возможно, как и я, они сомневались в официальной версии и не доверяли ей, их смущала ее недостоверность, они не были уверены, что могут с этим что-то поделать, но поскольку альтернативы не существовало, они тоже продолжали жить своей жизнью.

Или, что куда более вероятно, они видели события, происходившие по телевидению двумя десятилетиями ранее, слышали объяснения властей и принимали их. Они также считали, что в ответ на это неспровоцированное нападение определенно нужно что-то делать, мирились с последствиями развертывания военного превосходства США за границей и изо всех сил старались не зацикливаться на его последствиях внутри страны.

На следующее утро из-за смены часовых поясов я проснулся рано и после завтрака поехал в Университет Престелла на западном берегу реки Скулкилл. Здесь я нашел место для подзарядки автомобиля на стоянке рядом с главным входом в здание, в котором размещался факультет материаловедения и наукоемкого машиностроения.

Дорога сквозь деревья

Через два с половиной часа я был на другой стоянке, на этот раз возле торгового центра, недалеко от шоссе в лесистой местности в штате Делавэр. В университете я забрал из офиса доктора Шлабена свое рекомендательное письмо, в котором доктор Шлабен тепло представил меня как близкого и надежного коллегу – и это от человека, которого я в глаза не видел, – и в течение последних двух часов ехал следом за автомобилем, который очень медленно вел молодой человек по имени Бад, представившийся старшим научным сотрудником доктора Шлабена. Шоссе вело на юг через густой лес.

Наконец мы припарковались рядом друг с другом и вылезли каждый из своей машины.

– А теперь послушайте, мистер Мэтсон, – сказал Бад. – Я не могу поехать с вами дальше, так как, чтобы попасть на военную базу, мне нужен пропуск.

– Тогда он нужен и мне тоже.

– Нет, доктор Шлабен включил вас в число участников расследования о свободе информации. Вручите охране у ворот данное вам письмо и любой документ, удостоверяющий личность. Давайте я покажу, как вам попасть туда.

Бад достал крупномасштабную карту, скачанную из Интернета, и указал путь к базе от того места, где мы на тот момент находились. Мы были менее чем в полумиле от поворота, на который мне нужно было свернуть.

– Бад, в чем дело? – спросил я – Вообще-то я приехал поговорить о сверхпроводниках.

– Да, я знаю. Доктор Шлабен полагал, что это заинтересует вас не меньше, а возможно, даже больше. Он велел передать вам, что незадолго до его смерти в начале этого года профессор Татаров и доктор Шлабен тесно сотрудничали. У вас и доктора Шлабена есть общие интересы с Татаровым, которого я встречал несколько раз и который мне нравился. Он хорошо отзывался о вас.

– Так я встречусь с доктором Шлабеном?

– Не в этот раз – его вызвали в Вашингтон.

Затем Бад извинился за то, что так медленно вел нас до этой точки, но пояснил, что наш запрос о свободе информации имеет отметку о времени. По его словам, теперь мне нужно ехать прямо на базу, так как сейчас туда прибудут другие.

– Другие? – удивился я.

– Вы не одиноки в своих интересах.

Мы пожали друг другу руки и вернулись каждый к своей машине. Я подождал, когда он проедет через лес к шоссе, затем вырулил следом за ним, и пока ехал, все это время распечатка его карты лежала на приборной панели. Вскоре я обратил внимание, что индикатор уровня заряда аккумулятора на приборной панели перешел в желтую зону.

Как только я свернул с шоссе в сторону побережья, лес начал редеть, и вскоре впереди уже блестел залив Делавэр. Я проехал несколько больших и красивых домов, но вскоре покатил по низине с неглубокими заводями и болотами, практически незастроенной местности, которая тянулась около пяти миль.

Я понятия не имел, чего ожидать от места моего назначения: вдруг это будет огромная военно-морская верфь, где в сухом доке строились или ремонтировались авианосцы, ракетные установки и атомные подводные лодки, с казармами, тренировочными площадками, глубоководными причалами и снующими туда-сюда ордами персонала? Увы, я обнаружил нечто совершенно иное. Дорога сначала уперлась в мощный забор высотой в двенадцать или пятнадцать футов, а затем, свернув, протянулась вдоль него. Разумеется, забор был снабжен бесконечными мотками колючей проволоки поверху и по бокам. Земля за ним была практически голой.

Я подъехал к воротам внезапно: в заборе за очередным поворотом дороги неожиданно открылась брешь. По бокам стояли две выкрашенные в белый цвет будки охранников – женщина-офицер в бело-оранжевой светоотражающей куртке поверх элегантно сшитой формы вытянула руку в белой перчатке, давая мне знак остановиться. На ветру развевался большой флаг США. Над воротами виднелась вывеска, которую я разглядел, когда остановил машину: «Военно-морская база «Мыс Хенлопен», ремонт и снабжение, Западные ворота». Я нажал кнопку, и окно плавно открылось.