Приключения экспериментатора или ОН плюс ОНА равно Я - Юлия Самсонова

— Точно, — хлопнула я себя по лбу, — все время забываю, что я стала нереей!

— Не стоит об этом забывать! Ладно, можете теперь ступать к себе. А я займусь с моим учеником историей.

— Всего вам хорошего, мастер! — поблагодарила я Ренкала и вы шла за двери. Меня никто не просил остаться и послушать урок, что ж, так тому и быть. Все равно, когда мы получим доступ к их архиву, перед нами откроются все тайны минувших столетий. А пока нужно озаботиться своим пропитанием, а то так и с голода можно сдохнуть. Сейчас, наверняка, уже часа два по полудни, а у меня еще и росинки во рту не было. Желудок того и гляди, к позвоночнику прилипнет!

Хорошо, что я считала все эти повороты направо и налево, а то точно, самостоятельно не смогла бы отыскать дорогу до собственной комнаты. Однако, завернув в последний по счету коридор, увидела, что около моей комнаты стоит Чанс и кого-то поджидает.

— Чего стоим? Кого ждем? — спросила я.

Чанси, не ожидавшая такого подвоха вздрогнула всем телом и с опаской повернулась ко мне. Видя, что в ее глазах уже готов разгореться пламя ярости, тихонько отступая от нее, куда подальше, проговорила:

— Чанси, извини, не удержалась, бес попутал! Ты так здорово стояла, что я просто не удержалась!

— Дура! — с трудом сдерживая себя, воскликнула Чанс, — Типун на тебя! Чуть заикой не сделала! Шутки у тебя Саша…

— Все, больше не буду! Слушай, так чего ты тут стоишь? Меня ждешь?

— А кого мне еще здесь ждать, Порядка что ли?

— Да кто вас знает! А чего под дверьми, а не внутри?

— А если ты заходить в комнату не собираешься? Я, собственно, чего тебя жду?

— Действительно, зачем?

— Есть будешь?

Услышав, что мне предлагают покушать, желудок свело судорогой, и изнутри раздалось такое бурление, что даже пришлось прижать руки к животу, чтобы хоть чуть-чуть приглушить его ворчание.

— Что за глупый вопрос? Нас с тобой лишили завтрака, так разве мы с тобой можем отказаться еще и от обеда? Естественно, что нет!

— Тогда что стоим, пошли!

— А ты знаешь куда? — удивилась я.

— Конечно, пока тебя лекари осматривали, я осмотрела дом, выяснила, где здесь что находиться. И что главное, узнала, где здесь кухня! Мы же не будем с тобой в столовой зале обедать? Перекусим в спокойной обстановке, а то весь этот официоз плохо влияет на процесс пищеварения.

— А ты откуда знаешь про официоз?

— А что тут знать? Ничего странного в этом нет, твои родители, как представители другой стороны, конечно же, обязаны присутствовать на официальном приеме в честь возобновления надводных контактов. Нас же с тобой к этому никто не неволит. Так что пообедаем с тобой на кухне, чтобы никто не портил аппетит, ладно?

— Да я, собственно, не против! А с чего ты решила, что официальные приемы плохо влияют на процесс переваривания?

— Ой, давай не будем о грустном?

— Чего так? — глядя на то, как у Чанси скривилось лицо, заподозрила, что она что-то от меня скрывает.

— Я тебе, кажется, уже говорила, что мы живем рядом с маминой подругой Талинкой? — заметив мой согласный кивок, она продолжила, — она жена главы Дома сумеречного плетения, принадлежащего клану вампиров, это я говорила?

И вновь согласный кивок.

— Так вот, дядя Аск любитель собрать у себя в Ласточкином гнезде всех своих соседей на дружеские посиделки. А соседи у него одни — вампиры! Так эти посиделки вечно превращаются в лицезрение постных вампирьих лиц и соблюдение всех правил этикета.

— А что обиднее всего, знаешь что? — спросил внезапно подошедший к нам Порядок.

— Что?

— Что отказаться от этих посиделок просто не реально, можно обидеть и Аска и Талинку и еще половину вампирьего племени! Поэтому мы с Чанси и стараемся держаться при каждом удобном случае подальше от таких приемов. Правильно, сестренка?

— Верно! — подтвердила она, — Ты тоже на кухню направляешься?

— А то, как же? Надоело, знаешь ли, когда тебе в рот смотрят, да и самому не прикалывает туда же смотреть!

Так за разговором мы и пришли на кухню. Работа поваров шла полным ходом. Чтобы не мешаться у них под рукой мы заняли самый крайний столик, за которым никто ничего не резал. На нем стояли стопки чистой посуды, приготовленной для сервировки главного стола. Порядок сразу же обратился к шеф-повару с просьбой собрать для нас что-нибудь перекусить. Тот, конечно, не стал отвлекаться на нас, и перепоручил задание своим поварятам. Те шустренько подсуетились, и перед нами в скором времени появились легкие закуски, селедочка, паштет из печени трески, небольшие хлебцы, которые по уверениям поварят были сделаны из каких-то глубоководных водорослей и еще множество всяких морских обитателей. Аромат от стола шел такой восхитительный, что мы недолго думая, принялись за уничтожение нашего обеда. Когда первый голод был утолен, я поинтересовалась у Порядка:

— Пор, а где остальные? Они что решили поприсутствовать на званом обеде?

— Угадала, я, конечно, пытался ребят отговорить от этой глупости, но у меня ничего не получилось! Они решили, что я преувеличиваю.

— Ничего, еще посмотрим, что они скажут после обеда! Как будто нам больше делать нечего их обманывать?

Что ж, посмотрим, насколько здешний прием отличается от тех, на которых бывали Порядок с Чанси. Хорошенько поев и набив свой желудок до отвала, мы с ребятами вышли из кухни. Около комнаты, которую выделили Порядку и Игорю, столкнулись с остальными участниками нашей группы. Вид у них был какой-то странно подавленный. Поравнявшись с нами, они посмотрели на нас и едва ли не хором произнесли:

— Лучше б мы послушались Порядка!

— Что так плохо? — заинтересовалась я.

— Не то слово. Один сплошной официоз, даже еда в горло не полезла!

— Неужели подавился? — поинтересовалась я у Тэркана.

— Хуже, — улыбнувшись мне и обняв Тэркана за талию, произнесла Кори, — едва не захлебнулся!

Рассмеявшись, мы всей дружной командой зашли в комнату к ребятам, где продолжили начатый разговор.

— Может тогда сбегать по быстрому на кухню, да принести сюда чего-нибудь перекусить, а то, наверняка, голодными остались.

— А, не стоит, — махнул Игорь рукой, — только весь аппетит пропал.

— Ну, как хотите, а вот мы знатно покушали! — похлопав себя по животу, проговорила я, сдерживая сытую отрыжку.

— Ты, между прочим, так и не рассказала, как ты сходила к мастеру Ренкалу. Поведаешь?

— А что рассказывать?

— Что он тебе по поводу травмы сказал?

— Да ничего особенного. Пробормотал себе под нос лечебный заговор, и плечо болеть перестало. Сказал, что завтра спокойно можно плыть к станции. Через несколько дней сухожилие совсем заживет, если я его, конечно, опять не поврежу. Так что здесь все замечательно.