Остаться в живых - Макс Брэнд

— Да, именно так, — поддакнул Лэнки, — с изменником и предателем.

— Грязнейший подлец в мире — это предатель, — заявил бандит. — Проклятые, жалкие ничтожества! До чего же они мне омерзительны!

— Ага, вот и мне тоже, — проговорил Лэнки. — Я мог бы рассказать целую историю об одном таком…

— О предателе?

— О да, о предателе, и худшем, какого я когда-либо знал.

— Валяй, рассказывай, — оживился Картер.

Он вытащил из кармана длинную тонкую сигару, раскурил ее, и резкий, противный запах поплыл по комнате.

— Это займет время, — предупредил Лэнки.

— Ну и что? Только сначала назови имя. Возможно, я знаю этого типа.

— Знаешь, — сказал Лэнки.

— Да? — Глаза бандита вспыхнули. — И кто же он?

— Ты здорово удивишься!

— Так я знаком с парнем, но понятия не имею, что он — предатель?

— Вот именно!

— Где он? — зарычал главарь банды.

— В этом доме, среди твоих собственных людей! — объявил долговязый.

Картер в мгновение ока вскочил со стула. При желании он мог двигаться поразительно быстро. Вся напускная расслабленность мигом исчезла.

— Его имя! — потребовал бандит.

Лэнки столь же стремительно выхватил револьвер и сунул его под нос главарю банды.

— Большинству людей этот тип известен как Реджинальд Ченнинг Картер, — невозмутимо объявил он.

Глава 38

ДОН ПЕДРО

Лишь один хлесткий, как удар бича, взгляд скользнул сначала к двери, потом на окно.

— И как далеко ты намерен зайти в этой милой игре? — осведомился бандит.

— До самого ада, — усмехнулся Лэнки и пояснил: — Смейся, Картер, это окончание той шуточки, о которой шла речь вчера вечером.

— Насчет того мерзавца Джойса? — вытаращил глаза главарь банды. — Того, что оставил тебя подыхать в пустыне, приятель? Ты его имеешь в виду?

— Джойс, когда исчез тем утром, оставил лошадь мне, — возразил долговязый. — Вчера, рассказывая вам историю, я опустил эту подробность. А вам Рэй встретился уже после того, как я доехал до воды и отдал мустанга ему. Парень из последних сил скакал за подмогой для меня.

У Картера так и отвисла челюсть. Он вроде бы собирался что-то сказать, но не мог найти слов, а потому довольно долго сидел, разинув рот с самым идиотским видом. И все это время его длинные гибкие пальцы мельтешили, как лапки паука, плетущего сеть.

— Подними руки вверх, приятель, — распорядился Лэнки. — И попробуй дотянуться до потолка, только медленно, без резких движений — я ведь внимательно смотрю за тобой.

Я получил возможность наблюдать презанятное зрелище. Пока бандит преувеличенно медленно поднимал руки к потолку, глаза его то темнели, то вновь загорались, словно на ум приходили какие-то отчаянные мысли, но тут же сами собой исчезали.

В конце концов ладони его оказались на довольно приличной высоте.

— Обыщи его, Нелли, — приказал мне Лэнки.

Скрупулезно обшарив всю одежду Картера, я освободил его от двух крупнокалиберных кольтов и ножа с тонким шестидюймовым лезвием и увесистой рукоятью.

— Теперь держи дуло у него под подбородком и смотри прямо в глаза, как будто вам предстоит поединок, — велел мой долговязый друг, — а я малость пошарю сам.

Я не сомневался, что отобрал у Картера все виды оружия, какие он мог припрятать, но Лэнки ловко извлек откуда-то крохотный револьвер 22-го калибра, настолько миниатюрный и плоский, что казался пригодным разве что для детской руки, однако, разумеется, был смертельно опасным орудием убийства. Куску свинца очень немного надо, чтобы пробить жизненно важную точку и погубить человека.

Лэнки рассматривал пистолетик с улыбкой.

— Убийственно опасная игрушка, Нелли, — сказал он, — и чего-нибудь примерно в таком духе я как раз ожидал от Мистера Убийцы Картера — думаю, такое имя подходит ему больше.

Долговязый медленно оглядел бандита и негромко распорядился:

— Теперь можешь опустить лапы, дружок.

Картер молча повиновался. Как ни странно, теперь я не замечал на его лице никакой особенной злобы. Скорее, на нем читалась сосредоточенность, словно главарь банды пытался разрешить в уме сложную задачу, в какой-то мере связанную с Лэнки.

— Сними куртку, Картер, — скомандовал мой друг.

— Что ты еще задумал? — удивился бандит.

— Я спешу, приятель, — поторопил его долговязый, и куртка упала на стул. — Теперь встань лицом к стене и положи на нее руки, — велел Лэнки.

Меня удивляли его странные распоряжения, но Картер безропотно их выполнял.

— Стой спокойно, любезный, и не вздумай дергаться, — снова приказал мой. друг.

Он вытянул из штанов рубаху Картера и оголил ему спину.

— Будь ты проклят! — шепотом выругался бандит.

Все тело Картера так напряглось, что я думал, он сейчас повернется, но холодное дуло револьвера Лэнки, тыкавшееся в хребет, удержало главаря банды от резких движений.

— Иди-ка сюда, Нелли! — позвал долговязый.

Я подошел и уставился на спину Картера. Такого я никак не ожидал! Костлявый торс бандита покрывала сеть мускулов, а поверх них шли длинные рубцы в полдюйма шириной, словно полосы серебристой краски на бледно-розовом фоне кожи.

— Господи! — охнул я. — Но что на свете могло….

— О, это памятка из Валле-Насиональ, — объяснил Лэнки. — Я знал, что под одеждами этого гигантского канюка мы найдем самого Дона Педро!

— Ты хочешь сказать, что Дон Педро… что Картер и есть этот кровожадный разбойник? Но…

И тут я прикусил язык, вспомнив кое-какие подробности: Дона Педро, похоже, не знал ни один из членов банды, и лишь его кольцо с печаткой было символом власти главаря. Кроме того, когда Лэнки рассказывал историю о наказании рабов в Валле-Насиональ, на лице Картера мелькало весьма занятное выражение, если не сказать больше!

Лэнки отступил на шаг.

— Заправь рубаху, Дон Педро, — велел он.

Картер отвернулся от стены и начал спокойно убирать подол рубашки в штаны.

— Ты порешь чепуху, Лэнки, — проговорил он. — Я-то считал тебя здравомыслящим человеком, а ты вдруг заявляешь, будто я — этот испанец Дон Педро, так, что ли?

— Дон Педро никогда не был испанцем, — усмехнулся долговязый. — И я это давным-давно понял.

— Каким образом? — с неподдельным любопытством осведомился бандит.

— Да судя по тому сорту людей, что на него работают, — пожал плечами Лэнки. — Мексиканец не удержался бы от искушения навербовать тучу мерзавцев соплеменников. Но большинство людей Дона Педро всегда составляли янки. Объяснение этому — ты, Картер, и меня оно вполне устраивает. Все сходится тютелька в тютельку.

— Да, у меня на спине есть шрамы, а по-твоему, Дон Педро — единственный в мире обладатель подобного украшения. Из этого ты делаешь вывод, что я и есть Дон Педро, и никто иной! Так может рассуждать только полный идиот!