Зимний Фонарь (СИ) - Карнов Тихон

— Значит, мы больше не увидимся?

— Почему же? — тепло ухмыляется Корвин. — Если сохранишь мою винтовку, шанс будет всегда.

Он на прощание приобнимает её за плечи.

Анастази нерешительно тянется за мужчиной, когда он уходит, но ремень безопасности удерживает её на месте. Одними губами девушка желает удачи и отрешённо провожает взглядом.

Больше они не виделись.

Ещё несколько минут «Грач» стоит на месте, после чего скрывается в сумерках нового дня. Корвин продолжает свой путь в одиночестве. Через пятнадцать минут он оказывается у пункта назначения. Рядом со школой.

Здание разрушено. Цел лишь первый этаж. Останки второго дышат на ладан, а лестница, ведущая на третий, растворяется во мгле. Стены замызганы граффити. На входе Рейст сталкивается с пионерами — людьми, что первыми оказались в очаге Воздействия и посмертно обратились в уголь. Подобно статуям они замирают во всевозможных позах, и море больше не волнуется, когда волна демиургического яда окатывает человечество.

Пятёрка пионеров встречает некрочтеца у самых дверей — младшеклассники во главе с воспитательницей. Судя по всему, Воздействие застало их в момент возвращения с прогулки. Они не выглядят встревоженными. На сохранившихся фрагментах лиц читается обыденная расслабленность. Они не знали, с чем столкнутся. Это был обычный день.

Вахтёрское место также не пустует. За столом, чуть в стороне от входа, сидит плотная женщина. В проволоке её волос блестит металлическая заколка. За ней второй силуэт — мужской, — и он смотрит вдаль, куда-то вглубь коридора. Отчего-то Рейст уверен, что Воздействие пришло оттуда. Кажется, даже субстрат там темнее — мыльные разводы не отмоют этот пол.

Напротив раздевалок висит эвакуационный план здания. Подойдя к нему, посредник сверяет его с картой Фройда: один из ходов находится где-то под зданием. После аварии местное подразделение Красмор заварило главный вход, расположенный на предприятии, но осталось не меньше десятка резервных. Неуклонно растущие показатели элегии указывают на наличие одного такого поблизости — прежде, чем ВААРП сработает, он притянет к себе столько токсина, сколько позволит его мощность. Посему обход этажа Корвин начинает со включённым дозиметром.

Тлеет пепел. Тревожно дрожит пыль. Под ногами скрипят куски обугленных парт. Повсюду разбросаны подгнившие тетрадные листы, расплывшиеся почерками мёртвых учеников. Лидочка не проведёт больше лето… На настенной доске ещё сохранились выведенные мелом варианты контрольной работы вместе с датой: следующий день после аварии.

Шипят сломанные динамики, пуская в эфир знакомую мантру: «Наступает наш Парад». Слова расходятся эхом по опустевшим помещениям, становясь предвестием зловещего будущего.

В центре класса зияет дыра: иссушенные доски не справились с оказываемым весом, и часть пола обвалилась. Глядя в бездну, Корвин жалеет, что не припас на такой случай прибор ночного видения. Посредник подбирает деревянную ножку парты и бросает вниз. Вскоре раздаётся удар. Неглубоко.

Внезапно коридор наполняется гулкими шагами и смехом. Мимо дверного проёма проносится пара силуэтов. Корвин, дёрнувшись от неожиданности, оборачивается — половицы не выдерживают столь резкого движения и ломаются, утягивая мужчину вниз.

Эпизод второй

Балтийская Республика: Синекам

парк культуры и отдыха «Город Будущего»

12-31/994

Смерть незримой паутиной оплетает город. Грозовые тучи дымом затягивают небосклон. Тел на улицах становится всё больше: роботарии продолжают стаскивать их к крематорию, растущему из сердца «Адеолы».

— Значит, — нерешительно заговаривает Элиот, когда они проезжают мимо таблички о выезде из Линейной, — он решил остаться? Но [зачем]?

— Потому что… — Анастази осекается, когда вспоминает о роковом диагнозе. Тяжело вздыхает. — Он хочет увидеть запуск ВААРП-генератора.

— Серьёзно? Один из тех фанатиков «Протополиса»? — с усмешкой недоумевает брат. Девушка сдержанно кивает. — Ну дела… Неужели кто-то реально верит, что там стоит этот вот огромный шар, и всё типа так красиво?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— У каждого… свои недостатки?

— Это как-то странно… Я в жизни бы не пустил девушку, с которой у меня отношения, в подобное… место, — брат пытается продолжить этот неловки разговор. Анастази удивлённо на него смотрит. — Погоди… Вы типа не вместе?

— А-а… Нет? Мы вообще познакомились неделю назад, так что… нет, — без смущения признаётся девушка и ловко меняет тему: — А что твоя бывшая?

— Ева? — неуверенно уточняет парень и шумно выдыхает. — Да уехала несколько лет назад: выбила себе бюджет в каком-то универе, ну, и всё.

— И вы даже ни разу не…? — с надеждой интересуется она. Брюнет кивает. — Тогда почему ты всё ещё один? Жил с немёртвой, вот это вот всё… Неужели это всё из-за неё?

— Да причём здесь она? — искренне удивляется Элиот. — Такая история вышла бы с любой девушкой, а она, ну, она всё сделала вовремя. Люди сходятся и расходятся, а я не хочу становиться обузой… для кого-то живого, что ли. Она не виновата, что стала последней… Никто не виноват.

Мощности фар не хватает, чтобы разглядеть дорогу больше, чем на метр вперёд. По мере отдаления от очага дальность несущественно, но увеличивается. Внезапно среди завихрений пыльного снега появляется женская фигура. Она спокойно останавливается на пути и смотрит на броневик.

— Да твою ж! — восклицает Анастази и, выкручивая руль, бьёт по тормозам. — Держись крепче!

«Грача» заносит. Броневик с грохотом разворачивается в сторону парка развлечений. Сносит запечатанные ворота. Предупреждающие знаки закрывают лобовое стекло. Наконец — столкновение. Настолько неожиданное, что близнецы едва не теряют сознание. Подушки безопасности срабатывают с запозданием. Благо, не подвели ремни.

— Что это было? — наконец спрашивает Элиот.

В нависшей тишине его голос звучит настолько чуждо, что, услышав его, блондинка вздрагивает.

— Ты уверен, — с вопросом поворачивается она к нему, — что хочешь знать? Лично я, кажется, не очень…

Внезапно приборная панель начинает мерцать. Несмолкаемый ужас обволакивает салон. Десятки голосов, перекликаясь между собой, сливаются с треском радиоприёмника: магнитофон хрипит о бесконечной истории.

— Почему ты не могла просто прямо проехать? — возясь с ремнём, ворчит Элиот. — В броневике мы бы запросто проехали без вреда… для обеих сторон.

— Прости… Я не знала, — честно признаётся Анастази.

— Ну, если что-то со спокойным [лицом] прёт прямо на тебя из токсичного тумана, — пытаясь улыбнуться, рассуждает брат, — живым оно точно быть не может. Что ты там говорила на тему того, чтобы выбраться отсюда?..

Блондинка только вздыхает. Памятуя о прошлом споре, тему не продолжает. Вместо этого она забирает с заднего сидения винтовку и говорит:

— Пошли отсюда.

Они оставляют броневик. Снаружи их застигают шаркающие шаги, однако никого поблизости невидно.

«Город Будущего», непривычно тёмный и безрадостный, встречает гостей всепоглощающей тьмой. В воздухе парят огромные чёрные хлопья. Впереди — плотная стена элегии. Дозиметр надрывно трещит.

— Куда теперь? — озираясь, спрашивает Элиот. — Зи?

С горы доносится скрежет. Анастази включает фонарик и направляет луч света в вышину. Тогда они с близнецом видят накренившуюся ракету. Как и двадцать лет, она висит в нескольких метрах от финиша. Однако краска её давно выцвела, а колючие ветра исцарапали корпус. Проржавевшие дождём крепления скрипят. Рельсы, утерявшие силу поддерживающих конструкций, протяжно завывают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Внезапно один из крепежей слетает. Нос ракеты поворачивается на 90 градусов и клюёт. Несколько секунд бездействия, и космический корабль отправляется в свой последний полёт. Гравитация прибивает его к горному склону — из-под днища вылетают столпы искр и осколки сломанных звёзд.

— Так мы и покорили космос, — с иронией отмечает Анастази и прибавляет шаг. — Пошли. Не хочется погибнуть под этим символизмом.