Беззвёздная ночь - Роберт Сальваторе

— Мне не очень нравится слово «пленник», — ответил Энтрери. — Оно подразумевает беспомощность, а я, должен тебя заверить, никогда не оказываюсь в таком положении.

Кэтти-бри сразу раскусила, что его заявление на девять частей бравада, а на одну самообман, но оставила свои выводы при себе.

— А что же ты будешь делать, когда Джарлакс обнаружит пропажу?

— Надеюсь, к тому времени я буду уже на поверхности, — сдержанно ответил убийца.

Кэтти-бри внимательно вгляделась в него. Вот оно что, так просто и ясно, без всяких околичностей. Зачем же тогда ему диадема, подумала она и сразу испугалась. Может, Энтрери решил, что звездное сияние лучше его инфразрения или же даст ему преимущество. Ведь он бы не сказал ей о своем намерении сбежать, если бы думал, что она останется здесь — живой.

— Тебе она не нужна, — попыталась убедить его девушка, стараясь, чтобы голос не дрожал. — У тебя же есть инфразрение, ты и так можешь видеть дорогу вполне отчетливо.

— Но зато она нужна тебе, — сказал он и бросил ей украшение. Кэтти-бри поймала диадему и держала ее в руке, прикидывая, что случится, если она наденет подарок Аластриэль.

— Я не смогу вывести тебя на поверхность, — сделала она еще одну попытку вразумить Энтрери, решив, что убийца находится во власти какого-то заблуждения. — Я сама попала сюда только потому, что со мной были пантера и медальон. По нему я ориентировалась, как добраться до Дзирта.

Убийца и бровью не повел.

— Я говорю, что не смогу вывести тебя отсюда, — повторила она.

— Зато Дзирт сможет, — возразил Энтрери. — Я предлагаю тебе сделку, причем отказаться ты не сможешь. Я выведу вас обоих, и тебя, и Дзирта, из Мензоберранзана, а вы проведете меня на поверхность. Как только мы туда доберемся, наши пути разойдутся, и, возможно, навсегда.

Кэтти-бри долго обдумывала это странное предложение.

— И ты думаешь, я тебе поверю? — наконец спросила она, но Энтрери не ответил. Да и не нужно ему было отвечать. Кэтти-бри была пленницей, запертой в комнатушке, окруженной врагами со всех сторон, а положение Дзирта было еще горше. Какой бы коварный план Энтрери ей ни предложил, он был ничуть не хуже ее нынешних обстоятельств.

— А Гвенвивар? — спросила Кэтти-бри. — И мой лук?

— Лук и колчан у меня, — ответил убийца. — Пантера у Джарлакса.

— Я не уйду без Гвенвивар, — твердо сказала Кэтти-бри.

Энтрери недоуменно воззрился на нее, но потом решил, что она просто юлит.

Однако Кэтти-бри швырнула диадему к его ногам, села на край небольшого стола и скрестила руки на груди.

Убийца посмотрел на агат, потом на девушку.

— Я ведь могу силой заставить тебя идти со мной, — пригрозил он.

— Если ты так думаешь, то сильно ошибаешься, — огрызнулась она. — Полагаю, без меня тебе отсюда не выбраться, а я не намерена тебе помогать ни ради себя, ни ради Дзирта, пока не получу кошку. И Дзирт бы только похвалил меня за это, можешь не сомневаться, — добавила она, помолчав. — Гвенвивар — друг нам обоим, а мы не предаем друзей!

Энтрери небрежно подцепил цепочку носком сапога и снова бросил ее Кэтти-бри. Она опять поймала ее и на этот раз надела. Не говоря больше ни слова, убийца жестом показал, чтобы она оставалась на месте, а сам неожиданно вышел из комнаты.

Единственный стражник у двери в комнату Джарлакса не обратил на приближающегося человека почти никакого внимания; Энтрери пришлось даже толкнуть его, чтобы тот к нему снизошел. Убийца показал на странную, зыбкую дверь и спросил:

— Джарлакс здесь?

Солдат покачал головой.

Энтрери снова показал на полупрозрачный вход и вдруг широко открыл глаза в притворном изумлении. Солдат нагнулся, чтобы посмотреть, что там происходит, но убийца схватил его за плечи и втащил в межуровневый коридор, словно наполненный водой. По дороге Энтрери пришлось бороться со стражником, но убийца был выше и сильнее, так что ему удалось дотащить дроу до комнаты главаря.

Они ввалились туда одновременно. Дроу потянулся к мечу, но Энтрери провел левый хук, а потом нанес противнику еще несколько ударов, один за другим. Дроу упал на колени, и Энтрери сильно врезал ему в челюсть.

Потом он протащил бедолагу через всю комнату и припер к стене, для верности еще пару раз стукнув его головой о камень, так что солдат больше не сопротивлялся. Через минуту темный эльф стоял на коленях, с трудом соображая, где он, со связанными за спиной руками и кляпом во рту. Энтрери привалил его к стене и ощупал ее в поисках нужного места. Наконец дверь в потайной чуланчик отворилась, и он впихнул туда солдата.

На секунду он задумался, не прикончить ли его. С одной стороны, если убить этого дроу, Джарлакс не сразу дознается, кто это сделал, потому что свидетелей не останется. Но все же внутренний голос удержал Энтрери от этого опрометчивого шага, подсказав, что лучше провернуть все тихо, не причинив Бреган Д'эрт никакого вреда.

Найдя на столе Джарлакса не только фигурку Гвенвивар, но и маску Кэтти-бри, Энтрери подумал, что все как-то слишком легко получается, как будто его ждали, да, именно ждали! Озираясь в поисках возможных ловушек, Энтрери поспешно схватил вещи, потом проверил, не подделки ли они.

Что-то здесь нечисто.

Убийца припомнил все более чем прозрачные намеки, подброшенные ему Джарлаксом. Сначала он взял его с собой в Академию и как бы между прочим показал, как достать паучью маску. А еще волшебный медальон Аластриэль, настроенный на Дзирта, который наемник так запросто отдал ему. Джарлакс даже подсказал, когда лучше всего действовать — в самом начале церемонии, готовившейся сегодня вечером в Доме Бэнр.

С чего бы все это, размышлял Энтрери. Очевидно, у Джарлакса были какие-то личные планы, шедшие вразрез с намерениями Матери Бэнр. Стоя в его кабинете, Энтрери чувствовал себя только пешкой в игре наемника.

Тем не менее он крепко сжал медальон, а потом снова положил его в карман. Ну что ж, он хорошо разыграет свою партию.

Двадцатью минутами позже Энтрери, превратившийся при помощи маски в дроу, и Кэтти-бри быстро и бесшумно двигались по извилистым улицам вдоль сталагмитов северо-восточной части, направляясь к высоким уровням Бреши Тир и Академии.

Он вновь видел ярусы громадного дворфского Нижнего города, сердца Мифрил Халла. Он представлял западный вход из Долины Хранителя, и снова вспоминал гигантский разлом, прозванный Ущельем Гарумна.

Он прилагал все усилия, чтобы исказить эти картины, переврать правду о Мифрил Халле, но против его воли они представали перед мысленным взором с убийственной ясностью! Как если бы он опять оказался там и снова был свободен, а рядом сражались Бренор и все остальные. Дзирт целиком подчинился гипнозу прорицателя сознания. Он больше не мог ничего противопоставить грубому вторжению любимца Матери Бэнр в его разум, его воля была полностью сломлена ментальной мощью этого чудовища.