Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон - Ирвинг Стоун

В начале мая, через пять недель после победы Эндрю, когда над головой сияло теплое солнце, а персиковые деревья стояли в цвету, курьер доставил записку от Эндрю с просьбой встретить его в следующий полдень в пяти милях по дороге на Нашвилл. Она знала, что не заснет, поэтому провела вечер в хлопотах: помыла волосы, искупалась, подрезала ногти и приготовила костюм. После того как начались огорчения по поводу дуэли с Дикинсоном, она мало шила. Поэтому обнаружила, что ее гардероб весьма беден. Рейчэл старалась припомнить, какое платье Эндрю считал наиболее красивым. Ее выбор пал на коричневое батистовое платье с отделкой по вырезу шеи и нижнему краю юбки, которое показалось ей самым радостным. К тому же они были счастливы в то время, когда она надевала это платье в последний раз, празднуя двадцатипятилетие Джейн.

В десять часов ее карета остановилась у обозначенного места на дороге, проехав мимо сотен жителей долины Кумберленда, пришедших посмотреть на генерала Джэксона. Нужно было ждать два часа, но, откинувшись на подушки и сложив руки на коленях, она вспоминала о болезнях, о подлинном физическом страхе, испытываемом ею в прошедшие семь месяцев, и подумала, что могла бы еще долго находиться в таком подвешенном состоянии, ожидая, когда восстановятся ее силы и уверенность.

Затем Рейчэл услышала стук множества копыт, и ее карету окружила дюжина всадников. Прежде чем она успела разглядеть их лица, дверь кареты распахнулась, и рядом с ней был Эндрю. Он прижал ее к себе так сильно, что, казалось, хрустнут ребра. Она мельком взглянула на него, но даже за этот краткий миг она заметила, что глаза у него оживленные и довольные.

Под градом индейских пуль судьба уберегла Эндрю, и ни один кусок свинца не коснулся его. За неделю, проведенную в Эрмитаже, пасмурность исчезла с его лица. Днем приходило множество гостей; за обеденным столом собирались друзья и поклонники. В теплые июньские вечера Эндрю и Рейчэл мирно сидели под деревьями, наблюдая, как луна плывет по небу, совершая свое вечное путешествие. Их пребывание наедине было вдвойне приятным, ведь они знали, что оно будет кратким. Сражения с племенем крик были не чем иным, как прологом к предстоящим испытаниям, когда англичане закончат войну в Европе и бросят мощь своей империи против Луизианы.

Из суда в Ноксвилле возвратился Джон Овертон и привез сведения о настроениях, господствующих в Восточном Теннесси и в Кентукки. Появились лица, склонные поддержать кандидатуру Эндрю на пост губернатора. Даже сторонники Севьера говорят о нем с уважением. Настроены против него лишь милиционеры и добровольцы, покинувшие войска Эндрю до того, как он добился военных успехов, ныне утверждающие, будто они не дезертировали, а всего лишь намеревались взять из дома продовольствие и зимнюю одежду, но произвол генерала Джэксона помешал им это сделать. Семья Джона Удса, казненного Эндрю за дезертирство, утверждала, будто генерал допустил беззаконие. Генерал Коук, которого Эндрю предал военно-полевому суду за то, что он не подошел вовремя со своими войсками, направленными для подкрепления, нашел сторонников, распространявших сплетни, будто таким образом Эндрю старался приписать успехи только себе.

— Но таких скулящих мало, — закончил Джон. — Я рассказываю о них только потому, что, как я понимаю, они хотели бы вывести тебя из равновесия и вовлечь в свару, их цель — умалить твою славу. Если хочешь знать мое мнение, прошу тебя, не замечай этих деятелей, пусть они пишут и говорят что угодно. И не благодари меня за то, что не вмешиваюсь в твои личные дела!

— Не стану, советник, — ответил Эндрю. — Не будет больше перестрелки с Бентонами или драки с Сэмюэлем Джэксоном. Я уже не тот человек сейчас, который готов ввязаться в подобные споры. Передо мной стоит действительный противник, и я сберегаю свой порох для англичан.

Для Рейчэл и Эндрю словно наступил новый медовый месяц: они всегда были вместе; днем выезжали в холмистую часть своей плантации, где было прохладно; устраивали пикники с холодными жареными цыплятами и снятым молоком; любовались долиной реки и равниной; беседовали о многом, что накопилось у них для таких моментов отдыха и близости. По вечерам она читала ему стихи Коупера или Вергилия, а он курил свою трубку или же торжественно везла его на обед к Джейн, Джонни или Уильяму. Оставшийся без внимания Эрмитаж выглядел еще более запущенным.

Однажды утром прибыл курьер из военного департамента с двумя запечатанными конвертами. В первой депеше ему приказывалось «немедленно отправиться в форт Джэксон и заключить договор с племенем крик».

— Замечательно! — крикнул Эндрю. — Но послушай образец идиотизма.

Шагая из угла в угол, он прочитал вслух:

«Если враждебно настроенная часть племени крик действительно сломлена, если она лежит ниц пред нами и даже просит дать ей средства к существованию, то зачем удерживать на службе милицию?

Джон Армстронг».

Он отбросил письмо в сторону, как поступал с любой вызывавшей у него раздражение бумагой.

— Теперь ты понимаешь, почему с начала войны мы проигрывали любое сражение, почему англичане без единого выстрела захватили Детройт, разбили войска Уинчестера у Фретауна, разгромили Ван Ренсселаера в Куинстауне, расколошматили отряды Дирборна и сделали из Уилкинсона такого дурака в Канаде, что он был вынужден подать в отставку.

— Может быть, второе письмо лучше?

Эндрю вернулся к столу, взял второй конверт и раскрыл его. На этот раз он недоуменно замолчал, вид у него был удивленный и извиняющийся.

— Беру назад все, что сказал о военном министре. Он мудрый и проницательный человек. Послушай, что он пишет:

«Военный департамент.

28 мая 1814 года

Сэр!

С момента моего письма, датированного 24 мая, генерал-майор Гаррисон вышел в отставку со своего поста в армии, и тем самым открылась вакансия для такого ранга, какой я поспешил присвоить вам».

У них обоих перехватило дыхание, затем Эндрю, дрожавший от возбуждения, взорвался:

— Боже Всевышний! После трех лет они наконец-то допустили меня в регулярную армию. Ты видишь, чудеса все же возможны…

Рейчэл обняла его за шею, а он приподнял ее так, что их губы соприкоснулись.

— Могу ли я первой поздравить вас, генерал регулярной армии Джэксон? И не говори мне, что не могу назвать тебя генералом, пока не выиграешь сражение. Скажи мне точно, что означает такое назначение?

Возбужденный от радости, он поцеловал ее так горячо, как не целовал многие годы. Затем опустил ее на пол и стоял, склонив голову набок, его улыбка выражала одновременно благодарность, решимость… и счастье для них обоих.

— Я буду командовать седьмым военным округом, который включает Теннесси, территории Миссисипи и Луизианы. Это значит, что ты не будешь более оставаться одна. Как только я организую штаб-квартиру, я пошлю за тобой. Отныне ты будешь ездить со мной повсюду.

— Боже милостивый! А как быть с Эрмитажем?

— Объявим о его продаже со всем добром. Мой оклад с различными надбавками достигнет почти шести тысяч долларов в год.

Они вновь обнялись. На этот раз к ним присоединился Эндрю-младший, который спустился в нижнюю комнату и, не скрывая чувства зависти, потянул отца за рубашку. Они подняли его так, что он был между ними, целовали ребенка и друг друга, смеясь и плача одновременно.

К концу июня в Эрмитаж поступили известия, что англичане вступили в Париж и Наполеон пленен.[15]

Долгая война в Европе закончилась. Эндрю был удручен поражением своего героя, но Рейчэл он говорил только об огромном британском флоте, насчитывавшем тысячу кораблей, о блестящих командирах и обученных войсках, которые теперь могут всей своей мощью обрушиться на Соединенные Штаты.

Рейчэл попрощалась с ним. Отправляясь в форт Джэксон, он обещал через несколько недель прислать за ней.

— Мой дорогой, ты сказал, что я должна получить новую карету для поездки на Юг, как это приличествует жене генерал-майора армии Соединенных Штатов. А как насчет того, чтобы ты задержался в Мэрфриборо и обзавелся новой формой? Конечно, твои плечи выдержат эполеты регулярной армии?

Легкая шутка облегчила момент расставания.

В этот же день она выставила под июльское солнце свои сундуки и сумку, а когда они просушились, приказала отнести их в спальню. Если постоянной штаб-квартирой будет дом в Мобайл, тогда не потребуется много стильных платьев, но если они разместятся в Новом Орлеане, тогда ее гардероб будет явно недостаточным. Она решила, что закажет у Сары Бентли новые платья.

Джейн помогла ей выбрать в лавках Нашвилла шелковые ткани и сатин, шляпки, муфты и туфли на тонкой подошве. Рейчэл провела много часов с Джейн в мастерской Сары Бентли, рассматривая цветные иллюстрации, отпечатанные в Лондоне, и обсуждая последние веяния моды.