Защитник - Александр Лидин

— Знакомься, — объявила Аллочка. — Наш персональный гид, будет сопровождать нас весь отпуск. Зовут ее Кру Точа.

— Кру-у-у! — широко улыбаясь, поправила девушка. При этом она элегантно поклонилась. Потом, вытянув руку, указала на мою супругу: — Алья, — и повернулась ко мне, — Арьтюрь. Я изучать русский ясик.

— Вот тебе, бабка, и Юрьев день, — усмехнулся Тогот. — Одна-то баба была проблемой, а теперь их аж две. И за это еще и платить придется.

— Затнись, а? — Я до сих пор не пришел в себя после «прогулки» на тук-туке и не желал напрягаться, вступая в спор ни с Тоготом, ни с супругой. Пусть делают что хотят, все равно ничего путного у них не выйдет. К тому же мои мысли были устремлены к тому, чтобы побыстрее очутиться в номере, уединившись с бутылочкой австралийского виски.

— Вот это ты зря. Завтра у тебя начинается интересная экскурсионная программа, но я боюсь, что даже персонального гида тебе окажется недостаточно, чтобы проникнуться… — дальше можно было не слушать.

Дальше были красоты Бангкока, в сопровождении и с комментариями Кру. Волшебный королевский дворец с многочисленными храмами и вазами, где резвились золотые рыбки; с гвардейцами, больше похожими на восковых скаутов, с гигантской статуей золотого Будды и многим другим. Мы возвратились в гостиницу, не чувствуя ног от усталости. Но самое сложное было встать на следующий день. Разница в восемь часов начинала сказываться. С трудом разлепив веки, по нашему времени в три ночи, мы поплелись на завтрак, который в это время суток в горло не лез. А потом отправились на сафари — так местные называли прогулку на автобусе по огромным вольерам, где свободно разгуливали дикие звери. Кроме того, три шоу, огромный зоопарк. Но для меня самым зрелищным оказался «натюрморт» из отдыхающих тигров. Штук двадцать гигантских кошек лежали в тени, образуя единый полосатый коврик…

Однако все эти впечатления, даже медведь, сидящий под водопадом, блекнут на фоне продолжения истории с Кру. Все началось в конце сафари, когда вся группа, проведя целый день в зоопарке, устало повалилась на сиденья автобуса-трансфера. Все уже готовы были ехать на море в гостиницы и, собственно говоря, начать отдыхать в полную силу. Однако наш гид сообщил, что благодаря какому-то розыгрышу, нашей группе, прежде чем отправиться в номера, предлагаются билеты на «Го-го» по льготным ценам. Что до меня, то ни на какое «Го-го» я не собирался, но Аллочка… Она, видимо, пропустила мимо ушей ту лекцию нашего гида, где он вскользь описывал суть этих представлений, а посему, не понимая, что к чему, она вызвалась одной из первых. Странные взгляды соседей по автобусу меня ничуть не смутили, а вот Тогот позабавился по полной.

— Попал, брат?

— Чтоб эти бабы… — дальше я долго объяснял Тоготу, что нужно было сделать с женским полом как таковым и с их любовью к тому, что я называл «псевдокультурой». Не знаю, как кто, но попав на какое-нибудь «культурное мероприятие», я начинаю беситься от того, как какой-нибудь экскурсовод — миловидная пустоголовая блондинка — начинает мне, как трехлетнему ребенку, объяснять: «Вот это стол, за ним сидят, вот это стул, на нем сидят». «Кошкин дом» да и только. Рекомендуется детям с трех до пяти лет. Честное слово, хочется добавить: «А вот это перо Пушкина, он им в ж., ковырял!»… И все же вслух я не сказал ни слова. Стиснул зубы и молчал. Иначе я мог вызвать огонь на себя. Да и объяснять супруге, чем отличается «Го-го» от кордебалета, мне не хотелось. Захотела культуры, оттянись по полной, а я потом посмеюсь.

Отвезли нас в небольшое закрытое кафе, после чего гид уверил, что чемодан наш доставят в гостиницу, а нас после представления отвезут туда же бесплатно. Вот второе слово, от которого моя Аллочка просто млела.

Представление оказалось именно таким, как я предполагал: красавицы с грудью восьмого размера, беззастенчиво демонстрирующие свой пенис, лесби, ласкающие друг друга в полутанце, фокусницы, вынимающие из причинных мест самые разнообразные предметы, в том числе и гирлянды острых лезвий для безопасных бритв. Все в меру пошло. Однако Аллочку это привело в некий ступор — странное состояние, являвшее собой нечто среднее между крайней степенью возбуждения и ощущением крайней степени дискомфорта. Чего хотели, того добились. Кстати, в зале было больше пар, чем одиноких зрителей, что само по себе удивляло.

Я же, откинувшись на спинку кресла и потягивая «Королевского льва», ментально обсуждал с Тоготом достоинства той или иной танцовщицы, язык не поворачивается назвать ее «гогошницей». Кстати, большая часть девушек, если не считать трансвеститов, были белой расы… Когда же номера начали повторяться — очевидно «представление» шло по кругу, — я убедил Аллочку, что нам пора.

Местный распорядитель и в самом деле усадил нас на один из микроавтобусов, стоящих во дворе, и через двадцать минут мы уже заходили в ресепшен нашей гостиницы. Там нас уже поджидала Кру.

Пока я оформлялся, заполнял анкеты и спорил с дежурным, почему окна номера в гостинице «Сиа Вью» (Морской вид) выходят на автобусную стоянку, Аллочка мирно ворковала с Кру. В итоге я отказался доплачивать пятнадцать долларов в день за вид на море и вернулся к дамам. Супруга тут же бросилась ко мне:

— Я так устала, так устала, а Кру предложила мне сеанс тайского расслабляющего массажа.

— Что, прямо сейчас?

В одиннадцать часов вечера, пусть даже и по местному, я бы предпочел лечь в кровать и высосать для хорошего сна граммов сто пятьдесят виски, но… Этот умоляющий взгляд. «Расслабляющий массаж». Особенно то, каким голосом это было произнесено…

— Делайте, что хотите, — махнул я рукой.

— Ты пускаешь события на самотек…

— И х… то с ним, — отмахнулся я от Тогота, словно от назойливой мухи.

Мы поднялись в номер, и я, прихватив бутылку виски и бокал, удалился на балкон дышать морским воздухом. А воздух тут и в самом деле был чудесным. В нем смешались ароматы моря, различных трав, цветов и еще что-то. И самое главное — никакого намека на прогорклое банановое масло, которым провонял весь Бангкок.

Я сидел на узеньком балконе, на крошечной табуретке, явно мелковатой для нормальных белых, и упивался благоухающей тьмой, скрывшей асфальтовые разъезды автобусной стоянки, но жирно выделившей отдельно стоящие низкорослые пальмы и какие-то высокие растения, то ли бамбук, то ли декоративные бананы — в темноте было не разобрать. А тускло, светившие фонари придавали пейзажу странные, волшебные очертания. В какое-то мгновение мне даже показалось, что передо мной не реальный мир, а декорации для съемок «Китайских призраков»… Где-то там, за пальмами и «бамбуком», лежало море, но сейчас в темноте его не было видно.

Вдоволь насладившись тайским ночным пейзажем и австралийским виски, я вернулся в комнату и застыл, слегка потрясенный открывшейся мне картиной. То, что я увидел, уж никак не напоминало массаж. Моя супруга, совершенно голая, лежала на спине широко разведя ноги, а обнаженная тайка, уткнув лицо ей в промежность, языком и губами совершала так называемый «массаж». В общем, представление «Го-го», часть вторая.

— И? — только и смог произнести я, несколько ошарашенный происходящим.

— Я бы советовал тебе присоединиться. Видишь, как аппетитно торчит кверху попочка этой обезьянки. Оприходуй ее по полной…

Я скривился.

— И где ты набрался таких пошлостей?

— Ох, кто бы мне мораль читал!

Тихо поставив на журнальный столик бокал и бутылку, я подошел к тайке, спуская шорты. Когда я положил руки на ее бедра, она на мгновение замерла. Я резким движением вошел в нее и замер, не зная, чего ждать, готовый в любой момент отпрянуть, если она примет мое вторжение в штыки. Но, выждав несколько секунд, она продолжила «обрабатывать» Аллочку. Тогда я, глубоко вздохнув, начал низом таза делать медленные поступательные движения, постепенно наращивая ритм…

Сейчас, думая о Фате, я вспоминаю один разговор с Тоготом, который во многом повлиял на мое отношение к иным народам и расам, разговор, случившийся уже после моего четвертого Причащения, когда мой мир и в самом деле стал отчасти моим, по крайней мере, тогда я уже чувствовал это, хотя многие аспекты моего нового мироощущения еще оставались скрыты для меня…

Примерно через неделю пляжного отдыха я после утренних «водных процедур» отдыхал на балконе с бутылочкой виски. У Аллочки был очередной сеанс «тайского массажа». Напротив меня, невидимый остальным, восседал Тогот. Он где-то позаимствовал огромный коктейль — напиток, смешанный прямо в кокосовом орехе и украшенный всевозможными зонтиками, палочками и трубочками.

— Знаешь, у меня все это до сих пор в голове не укладывается, — протянул я, едва заметно кивнув головой в сторону комнаты. Балконная дверь была чуть приоткрыта, и поэтому говорить приходились шепотом, то и дело переходя на ментальное общение.