Два сфинкса - Вера Крыжановская-Рочестер

– Хорошо, Фридрих! – перебил он болтовню лакея. – Принеси мне завтрак, а потом оставь одного. Не бойся, я не запрусь на задвижку. Кроме того, прикажи здесь все исправить, пока я пойду к профессору Бэру.

Несмотря на страшный голод, Леербах торопливо позавтракал, желая поскорее остаться один, чтобы убедиться, спал он или действительно в цоколе сфинкса находились вещи, которые он видел.

Едва ушел Фридрих, как Ричард сел за стол, придвинул к себе сфинкса и нажал золотой пестик голубого лотоса. Тотчас же послышался треск и открылось отверстие, в котором лежали флакон и пакет с рукой мученицы.

Значит, он не спал! Ричарду захотелось еще раз взглянуть на руку, так чудесно сохраненную каким–то неизвестным способом. Разворачивая пожелтевший холст, он с удивлением увидел, что на внутренней стороне его находился, по–видимому, сделанный синим рисунок, изображавший сфинкса и пирамиду. Над рисунком был нарисован сложный план, а под ним иератическая надпись.

– Надо попросить Бэра прочесть все это! История становится все загадочней и интересней, – пробормотал Ричард, укладывая руку обратно в тайник.

Затем он придвинул к себе пачку бумаг и убедился, что это был вполне законченный рассказ, написанный таким правильным и изящным латинским языком, который сделал бы честь самому Цицерону; в рассказе этом речь шла о какой–то Валерии.

Ричард замкнул рукопись в столе. В том взволнованном состоянии, в котором находился, он не в силах был прочесть эту странную летопись, написанную обитательницей иного мира, так как он отчетливо помнил красивую фигуру женщины, которая поцеловала его в лоб и сказала: «Я напишу для тебя историю одной жизни, погребенной под прахом веков».

Несмотря на утомление, Ричард чувствовал потребность в чистом воздухе и движении, чтобы хоть немного привести в порядок свои чувства. Поэтому он тотчас же отправился к профессору Бэру, который должен был уже вернуться из своей экскурсии. Тщательно заперев драгоценного сфинкса, он ушел.

Профессор был дома и занимался копированием и приведением в порядок целой серии надписей, которые привез с собой. Он радостно встретил Леербаха, но, удивленный его болезненным видом, стал расспрашивать о здоровье.

На его расспросы Ричард отвечал уклончиво и тотчас же перешел к рассказу о том, как Альмерис нашла сфинкса. В заключение он просил профессора прочесть иероглифическую надпись, выгравированную на цоколе.

Бэр воодушевился и тотчас же пожелал видеть такую интересую вещь. Захватив словарь, толстую переплетенную тетрадь и лупу, они двинулись в путь.

Вид ящика и сфинкса вызвал у Бэра крик удивления.

– Да это верх совершенства! Этим вещам нет цены! – на все лады повторял он, восторгаясь совершенством работы.

Наконец, он приступил к разбору иероглифической надписи на цоколе. После двухчасовой молчаливой работы, он выпрямился и вытер смоченный потом лоб.

– Ну, что там написано? Нашли вы указание насчет происхождения этой любопытной вещи? – спросил Леербах, с нервным нетерпением наблюдавший за продолжительной работой профессора.

– Да. Сфинкс, оказывается, менее древен, чем я предполагал сначала. По–видимому, он относится ко времени Амасиса, т. е. незадолго до вторжения персов. Лицо сфинкса изображает принцессу Нуиту. Этот сфинкс – работа скульптора Рамери, но…

– Рамери! Скульптора звали Рамери? – перебил его Ричард, соскакивая с кресла.

– Да что вы так волнуетесь? Право, можно подумать, что вы знали этого Рамери. Ха, ха, ха!

И профессор расхохотался своим сочным и веселым смехом. Затем он продолжал:

– Впрочем, надпись очень загадочна, и в ней идет речь о нескольких лицах.

– Может быть о некоем Аменхотепе и Эриксо?

Теперь настала очередь Бэра разинуть от удивления рот.

– Как? Вы уже прочли и только хотели проконтролировать меня? – сказал он после минутного молчания.

Ричард нетерпеливо пожал плечами.

– Что за глупости! Я ничего не прочел, так как ничего не понимаю в иероглифах и не умею разбирать их. Но я оказался в некотором роде замешанным в такую необыкновенную историю, что, право, можно сойти с ума! Теперь передайте мне слово в слово надпись, высеченную на цоколе.

– Повторяю вам: надпись очень загадочна, очевидно содержит недомолвки и по–видимому исходит от двух лиц. Сначала идет нечто вроде указания, где упоминаются имена скульптора, современника Амасиса, и принцессы Нуиты, чье лицо изображает сфинкс. Затем, – совершенно непонятно – этот же самый скульптор дарит сфинкса какой–то римской даме, по имени Валерия, называя его копией своей первой работы. За этой галиматьей следует вторая надпись, обращенная к Рамери неким Аменхотепом, титулующим себя великим магом. В ней сообщается, что Аменхотеп и Эриксо находятся в безопасном месте и что все подробности и указания Рамери найдет в известном ему тайнике. Вот почти слово в слово смысл надписи. Если вы понимаете в ней больше меня, Леербах, то бесконечно обяжете меня, дав мне объяснение.

Ричард сжал голову руками и прошелся по комнате. Затем, остановившись перед профессором, сказал:

– Хорошо! Я скажу вам все, так как сам я теряюсь в этой путанице.

В кратких словах Ричард передал все, что слышал от Альмерис и что он считал галлюцинацией. Сделанная же им находка и разобранная ученым надпись только подтверждают факты, о которых упоминала покойная, как бы то ни казалось невероятным.

Бэр только недоверчиво крякал в продолжение рассказа Ричарда и чесал у себя за ухом.

– Ввиду такого необыкновенного совпадения фактов, не смею отрицать; но уверены ли вы, что не во сне видели все это – я хочу сказать отрезанную руку и писание рукописи дамой иного мира?

Ричард молча вынул из ящика стола пачку исписанных листов, а затем открыл сфинкса и достал из него флакон, руку, завернутую в холст с рисунком пирамиды и надписью.

Как бы не доверяя своим глазам, профессор тщательно осмотрел каждую вещь, а затем покачал головой.

– Чтобы черт меня побрал, если я что–нибудь понимаю! Кровь, если только эта жидкость действительно кровь, и рука, при виде которой дрожь пробегает по телу, до такой степени она мало похожа на руку доброго христианина, а главное, эта рукопись, написанная призраком – все это до такой степени противоестественно, что подобную пилюлю сразу не проглотишь. Надо прежде всего обдумать и исследовать, что я и сделаю, прочтя для начала надпись над рисунком. Без всякого сомнения вы открыли тайник, на который указывает надпись на цоколе, и мы познакомимся с инструкциями, данными Рамери. Так как это займет, по меньшей мере, часа два, то я предлагаю вам, мой, друг, прилечь и немного заснуть. Вы сами похожи на призрак. Все ваши сверхъестественные приключения истощили вас и вконец расстроили вам нервы. Один Бог знает, каким открытием я угощу вас при вашем пробуждении.