Секретные объекты «Вервольфа» - Андрей Пржездомский

Салатовый автобус появился примерно через час. Первой из него вышла грузная Мария Ивановна, с недавних пор сменившая на посту начальника экспедиции инженера Якубовича, за ней энергичный Анатолий Михайлович, главный хранитель Павловского дворца-музея, находящийся здесь в командировке, две дамы из Исторического музея в Москве, которых за глаза все звали «археологичками», еще несколько человек. Особый энтузиазм в их поведении заметить было нельзя. Наоборот, стало заметно, что они, насовещавшись вволю, в очередной раз не пришли к единому мнению, а раскаленный воздух и поднимающаяся с земли пыль не настраивали на какую-нибудь серьезную работу. Наверное, каждый думал про себя: «Эх, сейчас бы на море!» В такую жару любой не прочь окунуться в прохладные балтийские волны и ощутить лицом свежий морской ветерок с запахом йода и соли.

Мы подошли к приехавшим.

— А где наши саперы? — спросила Мария Ивановна. Увидев лейтенанта, идущего от бэтээра, сказала, обращаясь к нему: — Сейчас будет ваша работа. Игорь, вы готовы?

— Мы всегда готовы, Мария Ивановна, как пионеры! — бодро ответил лейтенант.

— Ну так вот… — начальница как будто продолжала начатую мысль. — Сегодня займемся юго-восточным крылом. Попробуем пробить подвалы. А заодно проверим версию Цедрика. Иван Тимофеевич, вы слышите?

— Как скажете, Мария Ивановна, я готов.

— Ну что ж, приступаем.

Через полчаса вся территория, некогда занимавшаяся Королевским замком, была окружена редкой цепью солдат. Собственно говоря, это была даже и не цепь. Трое солдат стояли вдоль трамвайной линии, контролируя подходы к месту взрывных работ с севера, один скучал около руин восточного крыла замка, следя за тем, чтобы по прилегающей улице, не дай Бог, не появилась какая-нибудь автомашина или не забрел случайный пешеход. Возможный наплыв зевак и, конечно же, мальчишек можно было ожидать со стороны бывшей замковой террасы, заросшей редкими кустами. На этом самом опасном направлении дежурили четверо, в том числе сержант в линялой гимнастерке, но со множеством блестящих значков на груди. У каждой группы солдат были флажки, цвет которых определить было невозможно. Когда-то ткань на флажках была красной, но солнце и вода превратили ее в розовато-серую тряпку, болтающуюся на древке.

После каждого взрыва к месту, где только что грязным фонтаном взмывали вверх кирпичи и обломки камней, первым шел лейтенант с сержантом, а потом уж допускались сотрудники экспедиции. Пару раз к образовавшейся от взрыва воронке лейтенант вызывал солдата-сапера с миноискателем, который, поводив немножко своим инструментом, махал рукой, дескать, все в порядке.

Вместе со всеми мы с Витей каждый раз подходили к месту взрыва, но, кроме груд кирпичей, кусков арматуры и обломков стен, ничего не видели. Медленно оседающая кирпичная пыль и характерный запах пороховой гари — больше ничего: ни пролома в толще фундамента или подвального перекрытия, ни чего-либо мало-мальски интересного среди кирпичного крошева. Ближе к обеду казалось, что все напрасно. Но… судьбе все-таки было угодно вознаградить нас за наше долготерпение.

Из дневника Андрея Пржездомского. 23 июля 1969 года

«…Мне сказали начать расчищать место для заложения шашки. Минут 15 я копался, но разбить кирпичи было довольно тяжело, и мы с Витей сачканули — пошли попить квасу. Когда мы пришли, раздался взрыв. Заложили шашку в основание свода, и в его наитонкой части образовался провал размером примерно 1,20 м × 0,7 м…»

Да, да! Наконец-то получилось! И это произошло как раз в тот самый момент, когда мы с Витей возвращались, довольные хотя бы тем, что утолили жажду холодным кисло-сладким квасом из бочки. Подходя к развалинам замка, мы увидели взрыв. На этот раз он был гораздо внушительнее прежних. Видимо, саперам надоело закладывать небольшие заряды, и они решились заложить сразу несколько толовых шашек. Результат был налицо: вверх взметнулись крупные обломки и камни. Ударная волна и грохот взрыва были в этот раз настолько ощутимыми, что, думаю, лейтенант забеспокоился о том, не нагорит ли ему за это. Ведь работы проводились в центре большого города и зевак к этому времени на улицах было уже немало. Многие, услышав грохот, поспешили к месту взрывных работ, и солдатам теперь уже нужно было реально сдерживать любопытную публику.

— Андрей! Витя! Где вы ходите?! — Анатолий Михайлович встретил нас недовольными возгласами. — Видите, мы наконец пробили! Там, похоже, большое подземелье.

— Я же говорил, — как-то безразлично, но не без самодовольства сказал Цедрик. — Я же говорил, что отсюда идет ход. Вон туда! — Он указал рукой в сторону Кафедрального собора.

— Подождите, — несколько нервно сказала Мария Ивановна. — Пока еще ничего не ясно. Сейчас саперы нам скажут, можно ли спуститься вниз. А потом будем рассуждать… Может, это вообще не ход, а яма! Игорь, — обратилась она к лейтенанту, — проверь, как там…

— Сейчас сделаем, Мариванна!

Минут двадцать мы ждали, пока осядет кирпичная пыль и из пролома выветрится хотя бы часть едкого порохового дыма. Потом вдруг выяснилось, что Алексей, водитель экспедиционного автобуса, забыл взять аккумуляторные фонари. А без них лезть в подземелье было глупо.

— Эх ты, тюха-матюха! — зло бросил Цедрик. — Я же тебе говорил: «Не забудь инвентарь!»

Алексей нехотя поплелся к автобусу.

— Я с ним. — Витя заторопился вслед за водителем.

— Ну вот… — Мария Ивановна нахмурилась. — Обязательно что-нибудь забудут. Растяпы!

Автобуса мы ждали около получаса. За это время пороховой дым почти развеялся, лишь его тонкие струйки поднимались вверх. Около пролома сгрудились сотрудники экспедиции, солдаты, несколько мальчишек, неизвестно каким образом просочившиеся через кордон оцепления.

При более детальном рассмотрении стало понятно, что взрыв пришелся на один из сводов коридора, уходящего под уклон. Кирпичные стены с обеих сторон его были совершенно черными — видно, давняя копоть и гарь въелись в кирпичи намертво. Пожалуй, это единственное, что можно было разглядеть, всматриваясь со света в темноту провала.

Когда появился Виктор с двумя мощными аккумуляторными фонарями, окружающие пролом люди, до сих пор вяло переговаривающиеся между собой, вдруг заговорили все разом. Каждый предлагал свой вариант действий. Но Мария Ивановна строго обвела всех взглядом и, повернувшись к лейтенанту, сказала голосом, не терпящим возражений:

— Игорь, надо бы проверить.

— Сейчас сделаем, Мариванна, — привычно ответил тот и, обращаясь к сержанту, даже как-то весело произнес: — Резниченко, давай!

Сержант, по-видимому, не разделяющий всеобщего интереса к открывшемуся подземному ходу, сначала присел на корточки, потом сел на край пролома, свесив в него ноги. Он посветил внутрь фонарем, потом взял переносной миноискатель со штангой, похожей на ученический пенал, только очень длинный, надел наушники, покрутил какую-то ручку у основания прибора и, вытянув руку, поводил им перед собой.

— Резниченко, ты спустись немного. Чего здесь смотреть? Надо там… Помогите ему! — Лейтенант посмотрел на солдат, стоящих рядом. Те подхватили сержанта под руки, а он, слегка придерживаясь рукой за край пролома, стал спускаться вниз.

Пол коридора был усеян рухнувшими кирпичами из проломленного взрывом свода. Сержант, придерживаемый солдатами, медленно опустился на кирпичи, затем встал во весь рост. Его голова оказалась несколько ниже пролома. Было видно, как он обшаривает подземное сооружение лучом фонаря.

— Товарищ лейтенант, туннель идет под уклон. Здесь полно кирпичей и больше ничего нет. Вроде… вроде там дальше поворот. Отсюда не видно. — Он наклонился и стал водить миноискателем над обломками. — Да здесь полно железа — арматура всякая, проволока, еще что-то…

— Ты, Резниченко, внимательно посмотри! Пощупай! — сказал лейтенант.

— Ладно, — как-то нехотя произнес сержант.

Он прошел в глубь наклонного коридора. В темноте угадывались блики от света фонаря, слышался шум осыпающихся под ногами кирпичных обломков и камней. Все стояли вокруг пролома и вглядывались в темноту. Вдруг раздался грохот. Было отчетливо слышно, как зло выругался сержант.

— Резниченко, что у тебя там?

— Да ничего, товарищ лейтенант. Оступился просто. Мусора тут… Да нет, здесь ничего опасного нет. Пусть спускаются.

— Ты уверен, что боеприпасов там нет?

— Да я ж говорю. Один мусор тут. Больше ничего.

— Ладно, поднимайся, — разрешил лейтенант и, обращаясь к Марии Ивановне сказал: — Мариванна, можно обследовать. Мин нет.

Мы дождались, когда сержант вылезет на поверхность. В этом ему помогли те же солдаты. Резниченко, жмурясь от яркого солнца, посмотрел на нас и, улыбаясь, сказал:

— Там в углу стоят ящики… Наверное, с Янтарной комнатой. Сам видел!