Величие Древнего Египта - Маргарет Мюррей

Сказка об обреченном царевиче одна из тех чудесных историй, которая приводит в восторг детей вот уже на протяжении многих столетий. Рассказ начинается с того, что царь с царицей, у которых не было детей, обратились с просьбой о сыне к богам. Боги выполнили просьбу, и у них родился сын. Пришли богини Хатхор, чтобы предсказать судьбу царского сына, и объявили, что он «умрет от крокодила, или от змеи, или от собаки». Узнав об этом, царь приказал построить в пустыне каменный дом, чтобы жил в нем сын и никогда не выходил наружу. Как-то увидел царевич, что по дороге идет человек, а за ним следует какое-то существо. Царевич спросил, что это за существо, и ему объяснили, что это собака. Царевич пожелал иметь собаку, и любящие родители, чтобы не огорчать сына, приказали привести сыну щенка. Когда мальчик подрос, он сказал отцу: «Что проку сидеть безвыходно, взаперти? Все равно я обречен своей судьбе. Пусть же позволят мне поступать по влечению моего сердца, пока бог не поступит по воле своей!» Родители не стали ему перечить, и царевич вместе с собакой отправился в путь и шел до тех пор, пока не достиг владений правителя Нахарины, у которого была только одна дочь. Как принято в сказках, родители прятали принцессу в башне. Окно комнаты, в которой жила принцесса, «возвышалось над землею на семьдесят локтей». Владыка Нахарины созвал сыновей всех правителей сирийской земли и сказал им: «Кто допрыгнет до окна моей дочери, тому станет она женою». Когда царевич, герой истории, подъехал к башне, то на вопросы, кто он и откуда, рассказал, что он сын египетского чиновника, его мать умерла, отец женился на другой, но мачеха возненавидела его, поэтому он убежал из дома. Не было никакой причины для этого бессмысленного вранья. Царевич, конечно, допрыгнул до окна, и молодые люди полюбили друг друга с первого взгляда. Но правитель Нахарины не захотел выдавать свою дочь за какого-то беглеца из Египта и приказал убить его. Узнав об этом, принцесса заявила отцу, что убьет себя, если погибнет ее возлюбленный. Отцу ничего не оставалось, как согласиться на этот брак. Царевич рассказал молодой жене, что обречен умереть «от крокодила, или от змеи, или от собаки». Жена предложила ему убить собаку, но он наотрез отказался, объяснив, что взял ее щенком и вырастил. Затем рассказывается о водяном духе, который жил в том же городе, что и молодые супруги. Он жил в том же водоеме, что и крокодил, который должен был убить царевича. «Могучий водяной дух не позволял духу крокодила выйти из воды, а крокодил не давал духу отлучиться. Когда поднималось солнце, они бились, сходясь в единоборстве, и так – что ни день, полных три месяца». Рассказ опять возвращается к царевичу. Однажды вечером, когда царевич заснул, его жена поставила рядом с ним чашу с пивом. Тут выползла змея, выпила пиво, опьянела и заснула, перевернувшись кверху брюхом. Принцесса разрубила змею на куски, разбудила мужа и сказала ему: «Смотри, твой бог отдал в твои руки одну из твоих судеб. Он будет оберегать тебя и впредь». Прошло много дней, и царевич отправился на прогулку вместе с собакой. Играя, собака забежала в пруд, царевич за ней. Тут из воды появился крокодил, схватил царевича и говорит: «Я твоя судьба, преследующая тебя. Вот уже полных три месяца я сражаюсь с водяным духом. Теперь я отпущу тебя… (а ты) убей водяного духа»[169]. На этом текст обрывается.

Еще одна история о путешествиях, основанная, по всей видимости, на реальных фактах, произошла в период правления XX или XXI династии. В ней рассказывается о путешествии некоего Ун-Амона, которого верховный жрец Амона отправил в Сирию для закупки леса, необходимого для строительства священной ладьи Амона. Ун-Амон, для собственной защиты и чтобы произвести впечатление на людей, с которыми будет вступать в контакт, взял с собой фигуру Амона, известного как Амон Дорожный[170].

Этот рассказ уже существенно отличается от более ранних рассказов о путешествиях. В нем говорится о событиях, которые происходили во время путешествия, даются характеристики персонажей, приводятся разговоры. Путешествие для Ун-Амона начинается не самым удачным образом: один из матросов крадет у него деньги и сбегает с судна. В течение долгого времени Ун-Амон пытался добиться встречи скнязем Библа. Наконец князь послал за ним. «Я нашел его сидящим на балконе, со спиной обращенной к одному из окон, а волны великого Сирийского моря разбивались позади него. И я сказал ему: «Да возлюбит тебя Амон!» И он сказал мне: «Велико ли время, что ты ушел от местопребывания Амона?» И я сказал ему: «Пять месяцев и один день до этого дня»… И он сказал мне: «Вот, если ты правдив, где же рукопись письма Амона, который в твоей руке, где же рукопись письма этого верховного жреца Амона, которая в твоей руке?» И я сказал ему: «Я отдал их Несубанебджеду и Танутамон». И он очень разгневался, и он сказал мне: «Но вот рукопись и писем нет в твоей руке, где же корабль из кедрового дерева, который дал тебе Несубанебджед, где же его сирийский экипаж? Ведь не поручил же он тебя чужому капитану судна, чтобы тебя убили и бросили в воду? У кого искали бы бога, у кого искали бы тебя самого?» Так сказал он мне. И я сказал ему: «Корабль египетский, и экипаж, который гребет для Несубанебджеда, также египетский, и нет на нем сирийцев». И он сказал мне: «Разве нет здесь в моей гавани 20 судов, которые имеют дела с Несубанебджедом, да и в Сидоне, куда ты также направляешься, разве нет в нем других 50 судов, которые также имеют дела с Биркатэлем и которые направляются к себе домой?» И я промолчал в этот великий час. И он тогда ответил, сказав мне: «С каким же поручением ты прибыл сюда?» И я сказал ему: «Я прибыл сюда за досками для великой и священной ладьи для Амона-Ра, царя богов. Делал это твой отец, делал это твой дед, сделай и ты подобное». Так сказал я ему». И он сказал мне: «Они, воистину, делали это, и если ты мне дашь, чтобы сделать это, – я это сделаю. Мои (предки) выполняли подобные поручения, но и фараон присылал шесть судов, груженных египетскими вещами, и их выгружали в наши склады. Так и ты принеси мне также»[171]. Слова Ун-Амона, особенно после того, как он указал на Амона Дорожного, лично приехавшего вместе с ним в Библ, испугали князя, и он согласился выделить кедр для постройки священной ладьи. Кедр погрузили на суда, но неприятности на этом не закончились.

В море появилось одиннадцать кораблей чекальцев, которым было приказано захватить Ун-Амона. Но князь Библа сказал: «Я не могу задержать посланника Амона в моей стране. Дайте мне его отправить, а затем преследуйте его, чтобы захватить его». Судно Ун-Амона оказалось более быстроходным, и он благополучно добрался до Кипра, где он опять попал в беду. Жители острова вознамерились убить его. Конец текста отсутствует, так что не известно, чем закончились приключения Ун-Амона, и удалось ли ему вернуться домой.

Легенда, родившаяся, по всей видимости, во времена Птолемеев, начинается с рассказа о бездетной паре – сыне и невестке фараона, которая мечтает о ребенке. Однажды в храме после долгих молитв жена впала в забытье и услышала голос, который приказал ей выпить отвар из дыни. Придя домой, она выпила отвар и в положенный срок родила сына, которого назвали Са-Осирис (сын Осириса). Это был удивительный ребенок, в нем соединились вся мудрость и все знания мира. Однажды, когда мальчику было пять лет, он стоял рядом с отцом у окна и увидел две погребальные процессии. Одна процессия хоронила богатого горожанина. Его везли в сторону пустыни в роскошном гробу, украшенном золотом, со всевозможными почестями, под громкие причитания плакальщиц, в сопровождении друзей и родственников. Следом за этой процессией из Мемфиса в город мертвых выносили умершего бедняка, завернутого в простую циновку, которого никто не провожал. Тогда отец сказал Са-Осирису: «Надеюсь, что, когда умру, мне воздадут такие же почести, как этому богачу». На это Са-Осирис ответил: «Я желаю для тебя участи этого бедняка». Слова сына причинили отцу боль, но Са-Осирис предложил отцу посмотреть, что уготовано в царстве мертвых тому бедняку, о котором никто не печалится, и тому богачу, которого все оплакивают. Отец согласился. Сын взял отца за руку и привел его город мертвых. К сожалению, не сохранилось сведений о том, каким образом они попали в потусторонний мир; эта часть папируса отсутствует. В загробном мире было семь больших залов, которые наполняли самые разные люди. В одном из залов люди сучили веревки, которые съедали стоящие за ними ослы. Были люди, которые пытались дотянуться до хлеба и воды, а в это время другие копали ямы у них под ногами. Совершившие злодеяния люди молили о прощении, толпясь у дверей пятого зала. Нижний шип этой двери торчал в правом глазу какого-то человека, который молился и громко стонал, когда дверь открывалась и закрывалась, и шип поворачивался в его глазу. Пройдя через дверь, отец с сыном попали в шестой зал, где увидели судилище богов в царстве мертвых. Каждый бог сидел на своем месте, и привратники царства мертвых оглашали приговоры. Вслед за сыном прошел отец в седьмой зал, где увидел Осириса. Он сидел на троне из чистого золота, увенчанный короной. По левую руку от него стоял Анубис, а по правую руку Тот, и все боги судилища царства стояли справа и слева от них. Перед ними стояли весы, на которых боги судилища царства мертвых взвешивали содеянное людьми добро и зло. Великий бог Тот записывал то, что показывали весы, а Анубис оглашал приговоры богов. Если злодеяния перевешивали добрые дела, грешника наказывали; если добрых дел было больше, то человеку отводилось почетное место. Тут отец заметил «человека благородного облика, облаченного в одеяния из тончайшего полотна. Он стоял вблизи Осириса на одном из самых почетных мест». Са-Осирис объяснил отцу, что это тот самый бедняк, за похоронами которого они наблюдали из окна. Этот человек всегда делал добрые дела, поэтому теперь он занимает почетное место рядом с Осирисом, а поскольку в земной жизни ему выпадало мало счастливых дней, то боги повелели отдать ему погребальное убранство того богача, которого хоронили с почестями. В отличие от бедняка злые дела, совершенные богачом, перевесили добрые дела, и он был тем человеком, которого они видели с шипом в правом глазу. И Са-Осирис торжественно сказал отцу: «Тем, кто на земле творил добро, здесь тоже воздается добром, а тем, кто совершал зло, воздается злом. Так было, так есть и не изменится никогда. Вот почему я пожелал тебе участи бедняка, а не богатого человека».