Дар Юпитера - Тимоти Зан

Манта состроил гримасу.

— Ну, наверно, они заинтересовали вас, когда вы наткнулись на зонд с Чиппавой и Фарадеем.

— Нет, все гораздо сложнее, — сказал Латранесто, задумчиво поводя хвостом. — Это произошло после того, как Лидеры и Мудрые осмотрели людей и доставили наверх, на Уровень Один. Наш план состоял в том, чтобы Защитник повредил кожу несущей их Советницы. Мы надеялись, что ее кровь привлечет вуука и они прогрызут оставшуюся кожу, позволив людям вырваться.

Манта вспомнил, как все это было.

— Ну, так оно и произошло, — сказал он.

— Да, — подтвердил Латранесто. — Однако если бы этим все и ограничилось, между нами и людьми никогда не завязался бы диалог. Но это было далеко не все. Наше внимание привлекло то, что люди внутри уже разработали собственный план освобождения. Они использовали силу, с которой мы никогда прежде не сталкивались.

— Огонь.

— Так это называется, — подтвердил Латранесто. — Их машина убедила нас, что люди представляют собой расу, далеко обогнавшую нас по своим возможностям. — Внезапно его взгляд снова сфокусировался на Манте. — План с использованием огня показал, что вы способны решать проблемы.

По коже Манты побежали мурашки. «Способны решать проблемы»?

— Ты хочешь сказать, — спросил он, тщательно подбирая слова, — что у вас есть проблема?

— И очень серьезная, Производитель Манта, — мрачно заявил Латранесто. — Советники, Лидеры и Мудрые решили, что тебе ни в коем случае не следует знать о ней.

— Понимаю, — пробормотал Манта. — Но ты, похоже, думаешь иначе?

Хвост Латранесто дернулся.

— Моя жизнь — у тебя в зубах, — неохотно подтвердил он. — Ты оказался между дующими в противоположных направлениях ветрами, Производитель Манта. Как я уже сказал, среди Советников, Лидеров и Мудрых есть такие, кто верит, что ты стал настоящим джанска, утратив все свои человеческие способности. А раз так, считают они, ты не в силах помочь нам. Другой ветер — это те, кто убежден, что ты все еще человек и, следовательно, представляешь собой угрозу для джанска. По их мнению, ты не станешь помогать нам. Обе стороны согласны в одном — тебе не следует знать истинной причины того, почему ты оказался в нашем мире.

— А что думаешь ты? — спросил Манта. — Как ты считаешь?

— Я считаю, что ты уникальное создание, — ответил Латранесто. — И что ты действительно предан джанска, хотя сохранил человеческий разум и способности. — Он снова стегнул хвостом. — И ради этого убеждения я готов рискнуть своей жизнью. Поскольку, если выяснится, что я открыл тебе нашу тайну, меня ожидает то же наказание, что и тебя. А возможно, и хуже.

— Понимаю. — Мантой овладело дурное предчувствие. Что такого серьезного могло происходить здесь? — И сделаю все, что в моих силах.

— Так в чем проблема? — спросил Пранло.

Латранесто бросил на него испуганный взгляд, словно экскурс в прошлое заставил его забыть о том, что они с Мантой не одни. У Манты мелькнула мысль, что вот сейчас Советник прикажет его друзьям удалиться, однако тот просто дернул хвостом и перевел взгляд на Манту. Может, понял, что и так сказал слишком много.

— Проблема в нашем мире. — Он повел плавниками вокруг себя. — Во всем нашем мире.

— И что с ним не так? — спросил Манта.

Латранесто вздохнул.

— Он умирает.

Глава 24

Драсни удивленно раскрыла рот.

— Умирает? — переспросил Пранло. — Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что древняя модель повторяется, — мрачно ответил Латранесто. — Модель, преследующая нас в каждом новом мире, который мы находим.

От волнения у Манты зачастило сердце. В каждом новом мире…

— Значит, это правда, — сказал он. — Вы пришли в этот мир откуда-то еще, как и считают люди. И давно вы здесь?

— Не очень давно, — ответил Латранесто. — Примерно двадцать два срока жизни джанска. Иначе говоря, сто семьдесят солнечных циклов.

— Сто семьдесят солнечных циклов, — пробормотал Манта.

Сто семьдесят юпитерианских лет. Две тысячи лет по земному счету времени. Какая ирония!

Ведь как рассуждал Фарадей? Раз земные зонды не сталкивались с джанска до судьбоносной экспедиции «Скайдайвера», значит, джанска прибыли сюда совсем недавно из космических далей, и у них есть звездолет. Люди сделали правильный вывод, основываясь на неверных посылках.

— Это не так уж мало, — сказал он.

— Может быть — по человеческим меркам, — ответил Латранесто. — Однако в долгой истории джанска это всего лишь день.

Манта мысленно вернулся к долгим и зачастую скучноватым беседам в кругу рассказчиков, где новым детям стада излагали историю джанска. Может, здешняя жизнь джанска и длилась всего лишь «день», но рассказчики никогда не углублялись в то, что ей предшествовало.

— Расскажи мне об этой древней модели, — попросил он. — Как она работает?

— Сначала Мудрые прибывают в свой новый мир, — сказал Латранесто. — Они заселяют его, как и все остальные, сопровождающие их. И примерно двадцать первых сроков жизни все идет, как и должно. — Он беспокойно забил хвостом. — Но потом наступают изменения. С Центральной Линии исчезают питательные растения и мелкие животные. Маленькие хищники, типа сивра, погибают или уходят прочь. Потом во время рождения перестают появляться на свет бролка.

Манта тоже стегнул хвостом, вспомнив отличия во флоре и фауне, которые он наблюдал в северных и южных регионах.

— И это всегда начинается с Центральной Линии? Во всех мирах, куда вы переселялись?

Латранесто заколебался.

— Не знаю, как было в других мирах, — признался он. — Но здесь дело обстоит именно так.

— В других регионах бролка все еще рождаются вместе с джанска, — заметил Манта. — Я сам их видел.

— И я тоже, — сказал Латранесто. — Но это ничего не меняет. Раз начавшись, процесс не останавливается, и мы не знаем, как этому помешать. Равновесие нарушается, продолжительность жизни падает. В конце концов, спустя много солнечных циклов, древняя модель распространится на весь мир.

— И тогда? — спросила Драсни.

— Тогда все, кто доживет до этого времени, умрут медленной смертью, — с грустью сказал Латранесто. — Все, за исключением тех, кто способен переселиться в другой мир. Но хотя сами они уцелеют, древняя модель последует за ними.

— И как давно это повторяется? — спросил Манта.

— Столько, сколько джанска помнят, — ответил Латранесто. — Очень давно.

— Понимаю.

Перед мысленным взором Манты возник бесконечный ряд уходящих в туманное прошлое поколений джанска и другой такой же, протянувшийся в будущее; все они пытаются сбежать от тяготеющего над их расой проклятия.

И все терпят неудачу.

— Что еще известно об этом? — спросил он.

— Я могу перечислить тебе мелкие детали древней модели, скажем, порядок исчезновения животных и растений, — ответил Латранесто. — Все это нам хорошо известно. Но как и почему это происходит, я не знаю. — Он взмахнул хвостом в сторону Манты. — Ты — существо, способное решать проблемы. Я обращаюсь к тебе во имя всех джанска. Можешь ты найти решение этой проблемы?

— Ничего себе! — пробормотал Пранло. — Все равно что сказать: «Вот тебе самый крупный вуука, иди и одолей его». Нельзя предложить проблему попроще?

— В этом причина, почему он оказался здесь, Производитель Прантрало. — Легкомыслие Пранло явно рассердило Латранесто. — Единственная причина. После того как человеческая машина вырвалась на свободу, то есть почти солнечный цикл назад, Советники, Лидеры и Мудрые только и делали, что спорили и обсуждали, стоит или нет обращаться к людям за помощью.

— Почему вы сомневались? — спросил Манта.

— Потому что мы не настолько доверяли им, чтобы рассказывать о своем слабом месте, — ответил Латранесто. — И недавние события подтвердили правильность такого решения. Нам был нужен кто-то, способный понять нашу проблему изнутри. Прежде нам уже приходилось скрещиваться с другими расами, и мы знали, что это можно сделать. В результате Советники, Лидеры и Мудрые приняли решение пригласить человека стать одним из нас, в надежде, что он озаботится судьбой нашего мира и захочет нам помочь.

— Понимаю.

То, что Манта узнал, ошеломило его. Значит, тут не было никакого альтруизма, и чисто научного любопытства тоже, и просто интереса к чужой культуре. С самого начала джанска составили некий грандиозный план, как использовать его, Манту.

Но вряд ли можно упрекать их за это. Кроме всего прочего, разве люди играют не в те же самые игры?

— Ладно, — сказал он. — Я вообще-то не знаток в этой сфере, но попытаюсь.

— Попытаться — это мало, — заявил Латранесто. — Ты должен добиться успеха и сделать это быстро.

— Что за спешка? — нахмурился Манта. — Ты же сказал, что впереди сотни солнечных циклов, прежде чем дело примет серьезный оборот.